Мария Жукова-Гладкова - Хрупкая женщина с веслом

– Это не значит, что я имею с ним любовную связь.

– Но он сказал, что ждет тебя!

– Когда он это сказал?

– Только что! Ты что, совсем не врубаешься в то, что я говорю?! – В голосе дочери опять слышались истерические нотки.

– Так, давай уточним. Ты приехала в нашу квартиру и застала там Константина Сергеевича, который заявил тебе, что ждет меня.

– Да!!!

– Он там один?

– А ты что, втроем предпочитаешь? – спросила моя современная дочь.

– Я тебе вопрос задала! Что ты заметила в квартире? Там что-то изменилось с последнего твоего посещения? Кстати, как давно ты там была в последний раз? Что ты собиралась там делать сегодня?

– Константин Сергеевич держал меня на пороге! Он даже не пустил меня в нашу квартиру! Мама, что он о себе возомнил? Мама, выходи замуж за Волкова! И поскорее!

– Наташа, посиди, пожалуйста, еще в машине у нашего дома. Я за городом – в доме Волкова, то есть ехать мне прилично. Пожалуйста, следи, не выйдет ли из подъезда Константин Сергеевич или кто-то еще из знакомых. Поняла меня?

– Да, мама, – ответила дочь и отключила связь.

Я сорвалась в город. Волкову позвонила уже из машины. Он обещал подъехать к нашему с Наташкой дому и встретить меня уже там.

Однако, когда я подъехала, перед подъездом не было ни Наташкиной машины, ни машины Константина Сергеевича, ни машины Волкова. Правда, Волков и Константин Сергеевич могли припарковаться с другой стороны. Но куда делась Наташка? Даже если она снова поднялась в квартиру (например, с Волковым), она не стала бы перегонять машину.

Пока я пребывала в раздумьях насчет своих дальнейших действий, зазвонил мобильный.

– Люба, здравствуй, – прозвучал голос «покойного» зятька.

– С воскрешением, Олег, – ответила я.

Зятек усмехнулся и предложил мне приехать в здание фирмы, где, по его словам, меня ждут.

– Наташка где?

– Здесь. Пишет чистосердечное признание. Люба, она же писать почти не умеет! Люба, я никогда раньше не видел ее почерка. Но он детский! Или так папуасы гвинейские пишут?

– Какое чистосердечное признание?! – заорала я. – Олег, что ты несешь? Что сегодня вообще происходит? Вспышка на солнце?

– Люба, приезжай в офис. Тут поговорим. Только не гони слишком быстро. Ты нужна Лизе, Святику, Ивану, мне, наконец.

Я поехала в офис, соблюдая правила дорожного движения. Я их вообще-то всегда соблюдаю. И из-за себя, любимой, и из-за всех людей, которых люблю и которые в той или иной степени от меня зависят.

Меня встретили радостные лица сотрудников Олега. Воскресший старший Ступников явно устраивал их больше, чем его сын Валерий. Олег был хорошим начальником, и теперь у людей появилась определенность. Ведь неопределенность – самое ужасное. А с органами Олег вопрос как-нибудь решит. И Константин Сергеевич поможет. Он не зря зарплату получает.

В кабинете Олега за закрытыми дверями меня ждали сам хозяин кабинета, его начальник службы безопасности, мой возлюбленный олигарх Волков, незнакомый мужик лет сорока пяти, сидевший за столом для переговоров и что-то писавший, моя зареванная дочь, колдовавшая над листом бумаги (очень непривычное зрелище) и…

– Жорик? – спросила я.

– Здрасьте, Любовь Александровна, – сказала первая и, возможно, единственная любовь моей дочери, против которой я категорически возражала с самого первого дня знакомства.

Они учились в одном классе, и Жорик был плохим мальчиком из семьи, так сказать, потомственных зэков. Наташа была хорошей девочкой из приличной семьи. А таких девочек почему-то иногда тянет к плохим мальчикам.

Жорик рано повзрослел, рано попался на первой краже и соответственно рано отправился по первому этапу. Потом вернулся – еще более повзрослевшим. Я знаю, что Наташка писала ему письма. Но я не позволяла ей к нему ездить на свидания. Хотя, возможно, в последние годы она это и делала… Мы все-таки проживали отдельно, и я больше занималась Лизой, Святиком, работой…

Наташка вполне могла продолжать встречаться с Жориком все годы, в периоды его пребывания на свободе. Допускаю. Мне не сообщала, так как знала, что я это не одобрю.

Но что Жорик делает здесь?!

Я спросила об этом вслух.

– Пишу чистосердечное признание, – усмехнулся он. – Мне-то не надо объяснять про явку с повинной, ну и вообще иногда нужно идти на разумные компромиссы.

– Что произошло?! – заорала я и посмотрела вначале на зятя, потом на Константина Сергеевича.

Заговорил Олег:

– Твоя дочь, Люба, решила стать богатой наследницей.

Я посмотрела на Наташку. Дочь хлюпала носом.

– Каким образом? – спросила я.

– Ну я же – богатый человек, – спокойно произнес Олег.

– То есть ты хочешь сказать, что это она что-то подложила в твою машину? То есть, конечно, не она, а…

Я посмотрела на Жорика.

– Подкладывала ваша дочь, Любовь Александровна, – усмехнулся тот. – У меня такой возможности не было. И заказывала ваша дочь. Ну а я – простой исполнитель, так сказать, жертва любви.

– Это ты-то жертва любви?! Ты что дальше собирался делать?

– Как что? Жениться на богатой наследнице. Конечно, по прошествии некоторого периода времени. Надо же было соблюдать приличия, а безутешной вдове скрывать свою радость. Зачем мне лишние неприятности на свою голову?

– Наташа… – тихо произнесла я.

– Люба, ты очень удивлена? – посмотрел на меня зятек. – К сожалению, ничего необычного. Просто я оказался старым дураком или папуасом гвинейским, как почему-то называла меня твоя дочь. Не я первый, не я последний. Твоя дочь вышла за меня замуж из-за денег. Правильно говорили мне мои взрослые дети – надо было жениться на тебе. А мне очень понравилась твоя Наташа. Она мне ни в чем не перечила, соглашалась со всем, что я говорил, слушала меня раскрыв рот. Мне это было приятно. Я хотел сделать из нее жену, которая мне требовалась. Я решил, что материал подходящий. Да и приятно было хвастаться перед друзьями. Дурак.

– Наташа, зачем?! Это что, он тебе голову задурил? – я кивнула на Жорика.

– Нет, Любовь Александровна, все идеи – вашей дочери, которую вы всегда явно недооценивали. Но она многое унаследовала от вас. И умело это скрывала. Знаете, надо обладать умом, чтобы косить под дуру.

– Я не делала попыток убить мужа! Я вообще никого не убивала!

– Если бы твоя дочь, Люба, хотела избавиться только от меня, я бы мог это понять, – устало произнес Олег и вздохнул. – Но она хотела избавиться и от моих детей.

Я ошалело посмотрела на Олега, потом на Наташку. Дочь не поднимала глаз.

– Вы совсем не знаете свою дочь, Любовь Александровна, – усмехнулся Жорик.

– Заткнись, – процедила я.

– Я знаете к какому выводу пришел? – продолжал ухмыляться Жорик. – Желание обогатиться очень способствует развитию – или активизации – умственных способностей. Вот возьмем вашу дочь, Любовь Александровна…