Марина Серова - Уйти, не оставив следов

Небольшое окно выходило во внутренний двор офисного центра. Я окинула пространство быстрым взглядом, кивнула Оле на кресло, стоящее в углу под стенкой, перпендикулярной окну. Оно находилось в слепой зоне для любого наблюдателя извне. Себе выбрала место немного в стороне, расположенное таким образом, чтобы видеть Ольгу, окно и дверь кабинета одновременно.

Мои маневры не ускользнули от внимания Генри.

– Обычно я предлагаю пациентам располагаться вот на той кушетке, – кивнул он на диванчик, стоящий под окном.

– Думаю, там будет удобнее, – мягко возразила я.

– Хорошо. – Мистер Смит не стал спорить, подвинул небольшой журнальный столик на колесиках, разложил на нем бумаги и устроился напротив Оли. – Приступим?

Она согласно кивнула.

– Я тут приготовил определенные тесты. Но для начала нужно уточнить некоторые вопросы. Только, пожалуйста, не обижайтесь.

– Вы по поводу злоупотребления алкоголем, возможного кислородного голодания и операций на мозге?

– Так, вижу, вы подготовились, – улыбнулся Генри.

– Да, мы перебрали все возможные причины возникновения амнезии, вплоть до опухоли головного мозга.

– Видите ли, Ольга, – доктор слегка замялся, – в вашем случае определение «амнезия» не совсем корректно. Вы же помните себя, осознаете как личность. Помните события вчерашнего дня, прошлой недели, последнего десятилетия, как и более ранних лет вашей жизни?

– Да, конечно. Подробности давних и не слишком важных событий, правда, немного стираются из памяти со временем, но ведь это нормально? – уточнила Оля.

– Конечно, нормально. Итак, что мы имеем? Временной провал? Потеря или отключение сознания? И это не единичный случай? Я правильно оцениваю ситуацию? – приготовился записывать в блокноте Генри.

– Да, – кивнула подруга, – я абсолютно не помню, что происходило во время этих провалов.

– Так, позвольте кое-что уточнить. Это происходило сколько раз?

– Три, – выдохнула подружка.

Генри сделал пометку.

– Попробуйте сосредоточиться и вспомнить, что предшествовало этому состоянию.

– В первый раз я вместе с Мари, матерью мужа, пила чай на открытой лоджии.

– Так, хорошо, а в другой?

Оля бросила в мою сторону затравленный взгляд.

– Шла по улице, оба раза.

– Очень интересно. Одна? – снова черкнул доктор в записной книжке.

– Это был город, дневное время, кругом толпы прохожих. Но все незнакомые люди.

– Припомните, Оленька, вы просто гуляли?

– Нет. – Подружка замялась и снова посмотрела на меня, взглядом призывая на помощь.

– Если вы желаете знать, в каком душевном состоянии пребывала миссис Ландри перед тем, как с ней произошел очередной приступ…

– Да-да, разумеется. Поймите, я задаю все эти вопросы не для того, чтобы вас смутить или в чем-то уличить. Мне необходимо понять ваше состояние.

– Миссис Ландри оба раза уходила от преследования. То есть ее тело двигалось на выбросе адреналина.

Повисла небольшая пауза.

– Хорошо, ладно, – оправился доктор от шока. – А во время чаепития со свекровью постарайтесь припомнить, могло ли случиться что-либо, что спровоцировало бы ваш организм на выброс адреналина? Например, услышанная новость, которая очень впечатлила. Или неприятное письмо, телеграмма, увиденная статья в газете? Или, может быть, небольшая ссора с собеседницей?

– Простите, Генри, ничего подобного не помню, – пробормотала Оля, – могу сказать только, что обычно мы со свекровью не ссорились. И никаких новостей, кажется, в тот день не было.

– Ничего. Не расстраивайтесь. А теперь сосредоточьтесь, пожалуйста, на другом моменте. Как вы пришли в себя. Понимаю, эти воспоминания могут быть неприятны, но они крайне важны.

– В первый раз очнулась рядом с телом свекрови, кажется, я кричала.

– Стояли или сидели?

– Стояла. Руки были в крови, думаю, я пыталась проверить пульс, вот и испачкалась.

– Это ваше предположение? Или вы очнулись в тот момент, когда трогали тело, проверяя пульс?

– Да, точно, я склонилась над телом Мари, а когда пришла в себя, закричала.

– Хорошо, а второй раз?

– Сидела в подворотне, прямо на земле.

– Так. И в третий?

– Стояла у стены. Я сбила кожу на пальцах руки, кажется, это привело меня в себя.

– Сильные болевые ощущения?

– Да, очень саднило ранки.

– Весьма любопытно.

– В ваших устах эта фраза скорее пугает, чем вселяет надежду в сердца пациентов.

– Не нужно искать в моих речах намеков и двойственного смысла. Не стану скрывать, случай неординарный, в практике редко встречающийся, потому интересный. Ведь что лечит современный психиатр? Депрессии и всевозможные неврозы в основном. Ваши симптомы и некоторые реакции на предыдущие тесты представляют собой увлекательную шараду, загадку, которую нам предстоит разгадать.

– Простите, Генри, – посчитала нужным вмешаться я, – вас что-то настораживает? Нащупали нечто существенное?

– Весьма вероятно. Правда, пока не могу понять, что это может означать. Но в характеристиках состояния миссис Ландри смешиваются позитивные и негативные симптомы в равных долях. А обычно они прямо пропорциональны друг другу.

– Негативные симптомы – это амнезия… – блеснула я.

– Да, еще апатия, которую я наблюдал у Ольги во время посещения ее в тюрьме. А позитивные – страх, тревога, психическое возбуждение, перепады настроения.

– Мистер Смит, вы еще бредовые идеи и галлюцинации миссис Ландри припишите, – вскипела я, указывая рукой на молчавшую подругу.

– Вижу, Эжени, вы действительно подготовились. Но не нужно сердиться и тем более пугаться. Не буду нагружать вас обеих лишними медицинскими терминами. Поясню только, что состояние миссис Ландри не вписывается в общепринятые в психоневрологии рамки. И чтобы все прояснить, нужны дополнительные тесты и их тщательный анализ. Оленька, вы не устали?

– Нет.

– Тогда сейчас проведем тест Аммона. Он выявляет нервно-психическое напряжение, определяет грани расстройства личности и психики. – Генри протянул Оле небольшую стопку листков с напечатанным текстом и карандаш. – Здесь вы прочтете различные утверждения. Под каждым из них нужно написать: «Согласна» или «Не согласна». Вот в этих рамочках, пожалуйста. Будьте искренни, откровенны. Долго не раздумывайте, отвечайте быстро, предпочитая первый ответ, который пришел в голову.

– Хорошо.

– Удачи, дорогая, не буду вам мешать.

Генри аккуратно обошел небольшой столик, присел в кресло, стоящее рядом с моим. И негромко, чтобы не мешать Ольге, проговорил:

– Понимаю вашу тревогу, Эжени. – Он осторожно взял в руки мою ладонь, расслабленно лежащую на подлокотнике кресла. – Вы не должны сердиться. Иногда врач вынужден задавать неудобные вопросы и говорить неприятные вещи. Доверяйте мне, как специалисту. Я найду возможность диагностировать состояние вашей подруги и помочь ей.