Марина Серова - Уйти, не оставив следов

– Скажите, а что могло запустить дремавшие все эти годы установки?

– Да! Почему именно сейчас?! Раньше ведь ничего подобного не происходило! – встрепенулась Оля.

– Точного ответа я дать не могу. Может, он хранится где-то в глубинах вашей, миссис Ландри, психики. Обратите внимание, на записи слышно, мне приходилось проводить вас через несколько искусственно созданных барьеров.

– То есть этот наставник под гипнозом запретил Ольге вспоминать или говорить о нем и его методах работы?

– Да. Могу предположить только, что это может быть кодовое слово или фраза, обычно они служат запуском внедренных навыков. Но, как вариант, могла быть реакция на сильный стресс или обострившееся чувство самосохранения.

– То есть Оле что-то угрожало в этот момент? А физическое воздействие, удар например?

– Вполне возможно, что на миссис Ландри напали. Может, даже, – немного подумал доктор, – да, сильный удар по голове способен сыграть роль катализатора.

– Значит, я представляю собой угрозу для окружающих? И нуждаюсь в строгой изоляции?! – нервно воскликнула подруга. – Скажите, чем это лучше, чем быть буйнопомешанной?!

– Ну что вы, Оленька! Думаю, что окружающие рядом с вами в полной безопасности, по крайней мере до тех пор, пока вам или вашим близким ничего не угрожает. Ваша ситуация нетривиальная, но отнюдь не безвыходная. Мы проведем несколько сеансов гипноза, и все нормализуется. Быстрого результата не обещаю, сначала нужно разобраться в методах этих умельцев, но, думаю, что у нас обязательно получится. В крайнем случае я постараюсь внедрить в вашу психику запрет на убийство, причинение серьезного вреда человеку. Метóду можем разработать сами, нужно пробовать, и все получится.

– Значит, мне придется жить с этим всегда? С установкой, внедренной в мозг?

– Повторюсь, такое решение будем принимать только в крайнем случае. Может, выйдет нейтрализовать внушения, полученные много лет назад. Но наблюдаться у специалиста, по возможности избегать стрессовых ситуаций, боюсь, будет нужно всю оставшуюся жизнь.

Мы простились с мистером Смитом до завтрашнего утра и покинули офис. После недолгих размышлений вызвали такси до Саутгемптона.

Сначала Оля молча терзалась: побледневшая подруга заламывала руки, часто, прерывисто дышала, как больное животное. Широко открытые глаза ее наполнялись слезами.

Я поняла: пора брать ситуацию под контроль, или у подруги начнется истерика.

– Оля, ты должна понимать, что не виновата в произошедшем!

– Знаешь, о чем я вспомнила в первую очередь? – неожиданно спокойным голосом спросила подруга.

– Когда? – уточнила я.

– Как только Генри объяснил, что они со мной сделали.

– И о чем?

– Сначала мне вспомнились сбитые костяшки пальцев. И разумеется, кровь на моей одежде. Женя, подозреваю, я убила следивших за мной агентов.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Пауза затягивалась. Я молчала, понимая, что возразить особо нечего, потому что догадалась обо всем чуточку раньше. Еще в Тарасове Генка описал травмы мужчины, погибшего на стройке. Его нос был сломан с такой силой, что кость вдавилась в мозг. И травмы на руке подруги соответствовали повреждениям нападавшего. И кровь на одежде Оли тогда, в Питере, ее было довольно много. Агента со шрамом зарезали в подворотне. Сегодня, в кабинете доктора, сложилась полная картина. Я должна была давно понять, может, даже догадывалась, только не могла, не хотела поверить.

Теперь многое проясняется. Подозреваю, что Оля причастна и к смерти свекрови. Скорее всего, они поссорились. Более того, во время ссоры двух женщин что-то произошло, что и запустило дремавшие все эти годы установки, вот почему Оля не помнит ничего о тех событиях.

– Ты не виновата. Боевик просчитал и устранил угрозу простым и доступным способом.

– Я понимаю, – заплакала она, – но когда у хозяина питбуля пес выходит из-под контроля и нападает на людей, виноват хозяин. Его штрафуют, а животное усыпляют. Я тоже, как бешеный пес, опасна для окружающих. – Сквозь всхлипывания я едва разобрала слова подруги. – И если бы мистер Смит знал об убийствах, он принял бы меры для моей изоляции.

– Даже если Генри догадывается о твоей причастности к смерти Мари, об остальном он знать не может и не должен!

– Господи, Женя! О чем ты сейчас?! Страшно не это! Неужели я сама, своими руками убивала?! В голове не укладывается. Как, скажи, как с этим жить дальше?!

– Ты должна считать все, что произошло, несчастным случаем!

– Я убийца, чудовище.

– Ты солдат. Они были агентами неизвестного врага, а один из них убил старика Морозова. Генка описывал труп со шрамом в питерской подворотне. Прекращай терзаться! Каждый солдат в своей жизни убивал, – твердо сказала я, – просто ты об этом даже не помнишь.

– Женя, неужели ты тоже хотела бы так? – ужаснулась подруга.

– Пожалуй, нет. Я слишком люблю все держать под контролем. И лишиться собственной воли было бы очень неприятно. Но ты избавишься от этого, Генри обещал помочь. И забудешь все, как кошмарный сон.

Мои слова практически не помогали. Подруга продолжала страдать от сделанного открытия. Так и до затяжной депрессии недалеко. Нужно срочно что-то предпринять. Как-то отвлечь Ольгу, направить ее мысли в иное русло, иначе чувство вины ее попросту раздавит.

По приезде в Саутгемптон я расплатилась с таксистом, провела заплаканную, опухшую от слез подругу мимо растерявшейся горничной в спальню. Уговорила прилечь и постараться уснуть. Сама отправилась приготовить травяного чаю с медом для Ольги – говорят, успокаивает. И позвонила в Ниццу Майку, чтобы они приезжали ближайшим рейсом. Очень надеюсь, любимый муж и дети помогут Оле успокоиться, собраться с силами.

– Женечка, – немного коверкая мое имя, произнесла миссис Редсон, – что произошло? Я полагала, вы готовите сюрприз, в радостных хлопотах.

– Дорогая Эмили, вы же слышали, что у миссис Ландри нашелся родственник в России?

– Вероятно, да, правда, без подробностей.

– Сегодня мы получили известие о его смерти. – Мне было неловко врать этой милой женщине, но другого выхода я не видела.

– Что вы говорите?! Бедная наша хозяйка, одно несчастье за другим! И так переживает, просто лица на ней нет!

– Она надеялась обрести родню, поэтому романтический сюрприз для Майка отменяется. Еще неизвестно, может, вся семья Ландри отправится на похоронную церемонию в Россию. Поэтому Оля просила меня дать вам небольшой отпуск. Думаю, дней на десять.

– Правда? – обрадовалась миссис Редсон. – Вот спасибо, давно хотела отдохнуть. – И отправилась собирать вещи.

Подруге нужно излечиться, неизвестно, как будут проходить сеансы гипноза. Вдруг что-то выйдет из-под контроля. Чем меньше будет посторонних людей в доме, тем лучше, решила я. Может, и няню с детьми придется куда-то отправить, надо посоветоваться с Олей. Не сразу, пусть повидаются сначала. Но, думаю, подруга предпочтет их обезопасить, отослать подальше от себя на всякий случай. А вот любовь и поддержка Майка сейчас нужны Ольге. Они помогут преодолеть трудности, успокоиться и смириться со всем случившимся.