Ольга Володарская - Мемуары мертвого незнакомца

— Знакомься, Дато, это Або, — представил его Папа, усевшись в машину.

— Рад знакомству. — Он протянул руку для рукопожатия. — Давид Ристави.

Старик крепко пожал ее.

— А я вас узнал, — сказал Давид. Або вопросительно поднял седую бровь. — Да, точно, ваша фамилия Адаладзе, правильно?

— Не думал я, что молодежь помнит меня, — удивленно хмыкнул старик. — Да, когда-то я занимал очень высокий пост в правительстве республики Грузия, но это было так давно, что я сам уже об этом забывать стал…

— Вы дружили с Сергеем Селезневым, так?

— Да, правильно.

— Организовывали похороны Селезневых и присутствовали на них. Вы тогда очень поддержали мать Сергея и его дочь…

— И вернул беглую дочь бабушке, — ворчливо проговорил Або. — Сбежала от нее, чтобы в Тбилиси остаться с любовью своей. А парень оторви и брось был. Сереже он категорически не нравился. Как же он называл его?.. — Он пощелкал сухими пальцами.

— Башибузук, — подсказал Дато.

— Точно… А ты откуда?..

— Я тот самый башибузук. Маша была моей девушкой.

— Да ты что? — Або хмыкнул. — Значит, не сбылись мрачные Сережины пророчества на твой счет. Он был уверен, что ты сгниешь в тюрьме, а судя по твоему внешнему виду, ты законопослушен и успешен.

— Всякое в моей жизни было, но от тюрьмы Бог уберег.

— Дато — хороший парень, — подключился к разговору Папа. — Мне он всегда нравился. И я знал, что он перебесится.

— Так вы давно знакомы? — спросил Або.

— Да. Молокососами в одном котле варились.

Водитель выключил звук магнитолы и, обернувшись к Дато, спросил:

— Куда дальше?

Тот объяснил. Парень кивнул и снова прибавил звук. Из колонок полилась старинная грузинская песня, исполняемая женским хором. Сандро и в юности любил народную музыку. А вот хеви-метал вызывал у него отвращение. И если кто-то из парней врубал при нем «Металлику» или «Аси-диси», он затыкал уши и орал, чтобы выключили.

— Нас кто-то ведет, — сказал Дато, бросив взгляд назад. Он давно заметил машину, прилепившуюся к их «Мерседесу», но пока они ехали по проспекту, помалкивал об этом. Сейчас же, когда они свернули, она продолжала следовать за ними, и он забеспокоился.

— Это свои, — успокоил его Сандро. — Там пара ребят с лопатами, судмедэксперт и криминалист. Последние, кстати, побывали в вашем доме, осмотрели там все…

— Как все серьезно, — подивился Дато.

— А ты как думал!

— Это я попросил Сандро, чтоб он взял специалистов, — сказал Або.

— Зачем?

Або замялся. Не хотел говорить. Покосился на Папу. Тот пожал плечами. Типа, решай сам, отвечать или нет. В итоге Адаладзе решил объяснить «зачем» и начал издалека:

— Мухаммеда я знаю лет десять. Свел меня с ним Сандро. Ты только не подумай, что я кого-то заказывал. Нет. У него по всей Европе свои люди. Хотя сам он одиночка, но связей полно.

— А зачем вам была нужна помощь Мухаммеда?

— У меня нет детей. Но есть любимый племянник Ираклий. Он отличный парень, умница. Окончил медицинский институт. Я пристроил его в хорошую клинику. Жил бы себе да радовался, так нет. Не хочу, говорит, тут прозябать, желаю в Европе жить и работать. И сорвался в Швецию. Думал, там его с распростертыми объятиями встретят и сразу в лучшее учреждение возьмут. Да только там, в заграницах, нет дядюшки-покровителя. Поэтому только санитаром устроиться получилось. Но парень не унывал. Планировал выучить язык, подтвердить диплом и хотя бы старшим медбратом стать для начала. Но завалил экзамен. А мне врал, что все хорошо у него. Практикует. Стыдно было признаться, что неудачник и сам добиться ничего не может. Продолжал мыкаться. Да еще женился, дурак, пусть и не официально, а съехался с одной. Гражданская супруга медсестра. Неплохая девушка, ничего не скажу, но тоже временная гражданка. Да еще забеременела сразу. Родила. Совсем туго стало. Вот тогда Ираклий мне в ноги и упал. Я, конечно, бросился помогать, но… У меня нет связей за бугром. А деньги, которые имеются, надо знать, кому предлагать.

— Дали бы племяннику на безбедную жизнь, и дело с концом, — хмыкнул Дато.

— Чтоб он жил трутнем? На всем готовеньком? Нет. Человек сам должен прилагать усилия, расти, развиваться, пусть и не без чьей-то помощи. Возьми виноградную лозу. Ее же подвязывают, чтоб она зрела, наливалась. Так и с людьми. Им нужна опора, чтоб развиться. Поэтому я лишь поддержал его. Обратился к Сандро. Попросил найти людей со связями там.

— Нашелся только Мухаммед?

— Он оказался первым, кто согласился посодействовать, — ответил Сандро. — Как раз был в Тбилиси, и мы договорились.

— Мухаммед решил все проблемы Ираклия за какой-то месяц, — продолжал Або. — Сделал ему все документы, нашел место хирурга, то есть даже по специальности пристроил. Денег взял немного. Я думал, гораздо больше потребует.

— Хм… — Дато нахмурился. — Странно как-то. И в чем подвох?

— Я тоже понимал, что он есть! — воскликнул Адаладзе и хлопнул себя по колену. — Но потом успокоил себя. Единственное, что с меня можно взять, это деньги. А он назначил цену.

— И что в итоге?

— С меня Мухаммед на самом деле, кроме оплаты, ничего не намеревался получить. А вот с Ираклия…

— Я понял! — поднял указательный палец Дато. — Его террористической организации нужен был «свой» хирург, так?

— Точно. Сначала они вели себя более-менее цивилизованно. То есть звонили ему, просили взять инструменты и выйти из дома. Там его всегда ждала машина. Ираклия привозили в какой-нибудь дом на окраине, где лежал раненый. Он оперировал его, после чего племянника отвозили домой. При этом платили всегда щедро. И дергали не часто. Раз в два месяца, возможно. Но как-то умирающего привезли прямо к дверям больницы. Ираклия за шкирку втолкнули в грузовик и приказали: «Лечи!» Он сделал, что мог. Но пациент умер. В тот день денег ему не заплатили, да еще припугнули. Типа, будешь плохо стараться, пожалеешь. Ираклий давай сразу мне звонить. Все рассказал. Я к Сандро. Тот попытался выйти на Мухаммеда, да где там! В итоге пришлось племяннику переехать в другую страну. Место там нашел хуже прежнего, но все же неплохое.

— Наивно полагал, что его там не найдут?

— Да уж… наивно. И полугода не прошло, как раздался звонок, ему приказали (не попросили!) взять чемоданчик и выйти из дома. И все возобновилось. Только теперь с Ираклием не церемонились. И гонорар урезали. Но оказалось, то были мелкие неприятности…

Старик сильно разволновался. Его лоб покрылся испариной, хоть кондиционер в машине работал исправно, и как будто даже задыхаться стал. Сандро обеспокоенно на него покосился, затем вынул из отделения между креслами бутылку воды и протянул Або. Тот, открутив крышку, жадно припал к горлышку. Попив, благодарно кивнул Папе и продолжил: