Татьяна Коган - Мир, где все наоборот

Кирилл с интересом взглянул на собеседницу. Ее белозубая улыбка никуда не исчезла, но в глазах уже не плескалась умиротворяющая беззаботность. Что-то тревожило девушку, хотя она и маскировала это с прилежным усердием.

– Выкладывайте. Что у вас стряслось? – без обиняков спросил он.

Рита переплела тонкие пальцы и хрустнула ими. Что ему рассказать? В реальности ничего не случилось, все происходит в ее голове. Неожиданный звонок Тимура вывел ее из равновесия, никто, кроме нее самой, в этом не виноват. Она поддалась слабости, погрузившись в воспоминания. А теперь не может выбраться из липкой паутины прошлого.

После расставания с Тимуром Рита долго восстанавливалась физически и морально. Последняя ссора забрала у нее те немногие силы, что еще оставались. Несколько месяцев Рита существовала автоматически, не ощущая вкуса жизни. Ничего не хотелось – ни есть, ни пить, ни ходить на работу, ни путешествовать. Неизвестно, на сколько бы затянулся этот мрачный период, если бы подруги всерьез не взялись за «сбежавшую невесту». Таскали ее по магазинам, заставляя примерять яркую одежду, дарили красивую бижутерию, кормили вкусными пирожными и водили в кинотеатры на романтичные комедии. Сперва Рита безвольно подчинялась, не впуская в себя положительные эмоции, но вскоре начала получать удовольствие. Она поправилась, утраченный румянец заиграл на щеках, и все чаще родные и близкие слышали ее заливистый смех. Через год после расставания она наконец ожила.

Рита вспоминала Тимура. Какое-то время он являлся важной частью ее пространства, и мгновенно выкинуть его из памяти было сложно. Рита презирала Тимура и ни минуты не жалела о разлуке, и все-таки желала ему добра. Ведь помимо страданий он дарил ей и счастливые моменты. Он не был всемирным злом. Порой парень проявлял искреннюю заботу о любимой. Не потому ли она так долго продержалась рядом с ним? Не потому ли ей было так сложно уйти?

С момента их последней встречи прошло два года. Рита стала мудрее и теперь уже не позволила бы страшному опыту войти в ее жизнь. Она научилась давать отпор, научилась не жертвовать своими интересами ради сомнительного счастья других. Иногда девушка оглядывалась назад и сожалела, что раньше не понимала того, что понимает сейчас. Сколько боли можно было бы избежать. Впрочем, именно эта боль заставила ее повзрослеть. А значит, все произошедшее имело смысл.

– Мне повторить вопрос? – сурово нахмурился Кирилл.

Рита помотала головой, состроив просительную рожицу.

– Не надо, дяденька. Я все скажу.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Не знаю, бывало ли такое с вами… Когда прошлое неожиданно оживает. Ты давно уже стал другим человеком, ушел далеко вперед, оставив позади преследовавший тебя кошмар. Ты почти забыл, что когда-то был слаб и труслив и не мог противиться враждебному натиску. И вдруг тот самый кошмар возвращается – случайной встречей или нежданным звонком. И что-то рушится внутри, освобождая давно побежденный страх. – Рита перевела дыхание и продолжила менее экспрессивно и патетично: – Конечно, ты прекрасно осознаешь, что бояться нечего. Ведь в одну реку нельзя войти дважды. Время, обстоятельства, да и ты сам – изменились. Ты кое-чему научился. Ты справишься с любой проблемой, решишь задачу, уже решенную однажды. И все-таки сердце частит, и голова тяжелеет, и ладони потеют… И где-то в подсознании зудит малодушное опасение: «А вдруг я не справлюсь? Вдруг испытаю те же ужасные эмоции, которые испытывала прежде?»

Рита замолчала и с надеждой посмотрела на собеседника. Она не нуждалась в его совете, понимая, что ее проблема высосана из пальца. Но порой так необходимо услышать из чужих уст подтверждение своих мыслей.

– Именно такого у меня не было, – помедлив, ответил Кирилл. Грустная усмешка тронула его губы. – У меня с прошлым особые отношения.

– Да? – Рита закинула одну ногу на другую, накрыв ладонью узкую лодыжку. – И в чем же их особенность?

– В их отсутствии. Я живу так, словно прошлого не существует.

– Оригинальная философия. – Рита взяла из рук подошедшей официантки заказанное им блюдо и поставила на стол. Попросила Дашу принести два капучино и снова обратилась к Кириллу:

– И какие ощущения?

– Сперва было необычно, теперь я привык. В целом даже доволен, – по-военному отчитался Кирилл и перевел тему: – Вас-то какой призрак потревожил? Бывший парень объявился?

Рита удивленно расширила глаза, а затем, догадавшись, в чем дело, хитро улыбнулась:

– Неужели все женщины так предсказуемы?

– Не сказал бы. В последнее время женщины меня чертовски удивляют. Иногда очаровываешься прелестным созданием с русой косой и кротким взглядом и вдруг замечаешь, как зажатое ее пальчиками лезвие перерезает тебе вены. И кто бы мог такое предсказать?

Пару секунд Рита соображала – серьезно ли говорит Кирилл или шутит. Решила, что второе.

– Шутки у вас, однако…

Кирилл откусил приличный кусок бутерброда, не очень элегантно уйдя от комментария. Рассказывать свою историю не хотелось. Ни к чему ворошить прошлое. Тем более что девчонка впечатлительная, все принимает близко к сердцу. Незачем ее напрягать.

– Так что там с бывшим? – напомнил он, проглотив кусок.

– Позвонил.

– Грубо разговаривал?

Рита пожала плечиком:

– Нет. Нормально разговаривал.

– Чего хотел? – допытывался Кирилл.

– Предлагал увидеться.

– А вы?

– А я отказалась.

– Боитесь, что нагрянет без предупреждения? – Кирилл пристально смотрел на девушку. Похоже, она сильно беспокоилась.

– Не знаю, – честно призналась Рита. – Скорее всего, я себя накрутила.

– Это как раз не скорее всего, а несомненно. Но в любом случае запишите мой телефон. Если ваш хлопец будет назойлив, позвоните мне. Я с ним как-нибудь разберусь. Договорились?

Голос его звучал мягко и убедительно, и Рита мгновенно расслабилась. В самом деле, чего она раскисла на пустом месте? Какая удача, что Кирилл заскочил в кафе и встряхнул ей мозги. Обычно это она всегда выслушивала чужие проблемы и помогала их решать, находила слова, от которых становилось легче. Рита никому не отказывала в помощи. Она излучала позитив, и люди тянулись к ней. Только самые близкие подруги знали, что иногда заряд позитива кончался и Рита впадала в долгое и глубокое уныние. И никому ни разу не удалось вытащить ее из депрессивного состояния. Может, потому, что утешители не отличались талантом, или потому, что ее организм периодически нуждался в определенной дозе страданий и до поры отвергал лекарства… Как бы то ни было, единственным человеком, который мог спасти Риту, являлась она сама. Проходила неделя или месяц – и она потихоньку выползала из тоскливой печали. И вскоре снова искренне улыбалась.