Валерия Леман - Шекспир должен умереть

Удивительное дело — за все время пребывания в Англии я не увидел ни единого сна, хотя обычно смотрю сны, как полнометражные фильмы, с приключениями и неожиданными поворотами сюжета. Полагаю, все объясняется просто: каждый день был настолько насыщен впечатлениями, что ночью я попросту отключался, заряжаясь на новый день, и поутру просыпался, что называется, как огурчик.

Так было и утром следующего дня — после всех незабываемых впечатлений и в дрожь бросающих приключений в башне Призрака мы с Соней проснулись в полной гармонии с миром и друг дружкой.

— Сегодня я, кровь из носа, снова отправляюсь на вчерашнюю точку пленэра, — сладко потягиваясь, планировала день Соня. — Очень надеюсь, что скверный Ларри со своими славными птичками будет на том же самом месте вести свое шоу — вчера я не все детали успела обозначить.

— Не будет Ларри сегодня — будет завтра, — успокоил я. — А сегодня порисуешь дивную травку под стенами замка.

— Тоже дело, — согласилась Соня. — Надо, кстати, не забыть и немного позже всерьез взяться за мой проект с телами-трупами в зелени английской травы — помнишь, я с тобой делилась идеей на рыцарском турнире?

Ну конечно! Она уже благополучно подзабыла, что идея к ней пришла, собственно, от меня. Впрочем, я не страдаю манией величия — если идея малевать трупы в траве и пришла к подруге с небес, я ничего не имею против. Главное — чтобы мы больше не ссорились по пустякам.

— Сейчас позавтракаем, и я понесу все твои причиндалы, как верный паж, — пообещал я, а Соня лукаво погрозила пальчиком:

— И постарайся не забыть обо мне ближе к обеду. Знаем мы ваши посиделки с инспектором Бондом!

Мы тихо и мирно позавтракали, собрались и около одиннадцати уже прибыли на место пленэра, с удовольствием обнаружив, что пейзаж абсолютно такой же, как и вчера: пестрая толпа туристов, палатки и флажки, а под стенами замка по соседству с башней Цезаря — все та же нескладная фигура рыжего Ларри, в очередной раз начинавшего свое Шоу сов.

— Все как вы заказывали, мадам, — взмахнул я рукой. — Творите великое, чудное, вечное, а я пока отправлюсь на разведку — узнать, что нового у следствия. Встречаемся здесь… Во сколько?

Соня, уже наполовину в измерении творчества, только небрежно передернула плечиками.

— Там видно будет. Созвонимся!

— Как скажете.

Я чмокнул Соню в щечку и направился к замку.

Я шагал по дорожке, щурясь на солнце, любуясь изумрудом зелени. Господи, и почему среди такой красы и благодати люди задумывают зловещие убийства, обставляя их и художественно оформляя, словно это детская игра, а не конец чьей-то жизни? Вопросы без ответа…

— Бежишь к инспектору Бонду? — остановил меня голос. Я оглянулся.

Разумеется, то была Роза-Мимоза. На этот раз она поймала меня при выходе из ворот на территорию замка — девица стояла в своем обычном «рабочем» прикиде (джинсы-футболка) чуть в сторонке. Как хотите, но при первом же взгляде на нее я готов был биться об заклад: она ждала здесь меня!

— Привет, Роза. А ты что тут делаешь?

Она неопределенно пожала плечами.

— Прогуливаюсь и обдумываю последние события. Ты в курсе, что инспектор вызвал нас с Натом сегодня на допрос с пристрастием? Сам понимаешь, это я обозвала его «с пристрастием», но примерно так все и будет — полиция хочет стопроцентно понять, за что же такое неизвестный убийца решил прикончить моего жениха. И не просто убить, но убить красиво. Между прочим, мне тоже это очень интересно.

Она подошла ко мне и скрестила руки на груди.

— Поэтому я тоже начала свое следствие.

Это было что-то! Я вздернул бровь.

— И что ты намерена предпринять?

Вместо ответа Роза-Мимоза неторопливым шагом направилась по дорожке вкруг центральной поляны замка, тем самым без лишних слов приглашая меня безропотно следовать за ней.

— Я уже кое-что предприняла. Только что побеседовала с этим парнем Джимми… Фу, он действительно на редкость неприятная личность. Удивляюсь, с какой стати Нат выбрал именно его себе в пажи? Так что следующий допрос я наметила устроить своему жениху — он ответит на мои четкие и ясные вопросы.

— Погоди-погоди, давай остановимся на твоем первом допросе, — притормозил я самодеятельность мисс Марпл. — Итак, ты допросила Джимми. Что интересного он тебе сообщил?

— Сомневаюсь, что этот парень по самой своей природе вообще способен сообщить нечто интересное, — презрительно фыркнула Роза. — В его стиле отвечать односложно — «да» и «нет», а то и вовсе молча пялиться в ответ. И все-таки мне удалось выжать из него максимальный минимум.

Она гордо вздернула подбородок.

— Естественно, на все мои вопросы о том, как он оказался в роли пажа Ната, противный Джимми отвечал без лишних импровизаций: «Спросите у профессора». Он также промолчал в ответ на вопрос, где находился вчера в период с четырех до пяти часов вечера, — только ухмыльнулся. Но когда я, не выдержав, нарочито наглым тоном поинтересовалась, не напился ли он с горя, когда профессор отказал ему в членстве в театральном обществе «Влюбленные в Шекспира», паренек дрогнул.

Тут Роза с удовлетворенной улыбкой кивнула, точно одобряя свой блестящий метод допроса.

— Его, наверное, неплохо допек инспектор, а тут еще мой провокационный вопрос! Вот он и психанул. Слышал бы ты его визгливый голос!

— И что же он сообщил тебе визгливым голосом?

Это на самом деле было чрезвычайно интересно. Но Роза была далеко не дурочкой с переулочка — она знала цену своей информации, а потому немного играла, не торопясь выложить мне все сразу.

— Знаешь, есть люди, которые вот в таких вот ситуациях раскрываются. Не столь важно, что там он кричал, главное — он кричал, понимаешь? Кричал и визжал. Невыдержанный тип, если не сказать больше. А это значит, что Джимми Патсон вряд ли есть настоящий убийца.

— Ты полагаешь, что психопат не способен садануть ножом в спину, воспроизводя древнее убийство? Не способен вышибить из седла своего шефа, воспользовавшись тем, что тот сам освободил его от обязанностей пажа?

Она нарочито медленно пожала плечами.

— Боюсь, что не способен. Да у него попросту фантазии не хватило бы на все это «оформление».

Спорить с Розой — совершенно бестолковое дело, прекрасно помню с юности; поэтому я вежливо улыбнулся и кивнул.

— Возможно, ты права. Так что конкретно он тебе провизжал?

Роза вздохнула:

— Ничего интересного для следствия.

— А все-таки?

— Всякую чушь, которая наглядно показала, что у парня ни мозгов, ни элементарной культуры. Так что Нат был абсолютно прав, когда не принял его в наш театральный кружок-клуб.

— Полагаю, он оскорбил тебя лично?