Антон Леонтьев - Связанные одной тайной

Это был голос ее брата Димы! Таня не смогла сдержать вздоха облегчения.

— Эй, щенок, ты поосторожнее с оружием! — испуганно воскликнул дядя Леня Чех. — Ты что, совсем сдурел?

— Это вы сдурели, раз решили, что нападение на наш дом сойдет вам с рук! Сейчас папа подойдет, и тогда решим, что с вами делать. Таня, ты ведь здесь? Выходи, опасность миновала!

Таня вылезла из-под кровати и увидела дядя Леню Чеха, осторожно опустившего пистолет на пол и толкнувшего его по направлению к Диме, который стоял у двери, направив на него оружие.

— Дима, ну что ты в самом деле? — произнес бандит. — Мы же свои люди, договоримся…

— С вами мы договариваться ни о чем не будем, — холодно ответил юноша. — Таня, иди ко мне. С тобой все в порядке?

Таня, кивнув, ринулась к брату и спряталась за его спиной. Затем увидела куклу, подарок Димы, которая с неестественно вывернутой шеей, раскинув руки, лежала на полу.

— Считаешь себя победителем? — вздохнул дядя Леня Чех. — Однако это не так, мальчик. Потому что никто вам на помощь не придет. У меня все схвачено. Да и не посмеешь ты ничего сделать…

Прогремел выстрел, дядя Леня охнул и схватился за ухо. Таня заметила, как между пальцев у него заструилась темная жидкость — кровь .

— Щенок, ты мне ухо отстрелил! Да я тебя…

— Еще один шаг, дядя Леня, и я отстрелю вам кое-что другое, — произнес Дима. — Убедились теперь, что не шучу?

Стоя за спиной брата, Таня ощущала, как страх начинает уступать место радости. Вот ведь, дядя Леня Чех считал себя могущественным и хитрым, и надо же, так просчитался…

— Таня, возьми пистолет! — приказал брат.

И девочка без колебаний подошла к оружию, которое только что держал бандит, подняла его. Ой, какое же оно тяжелое…

— Ты помнишь, чему я тебя учил? — спросил Дима сестру.

Таня кивнула. Как-то брат пытался обучить ее стрельбе. А также тому, как обращаться с огнестрельным оружием. Она потянула на себя предохранитель — тот на удивление легко сдвинулся с места.

— Выше, держи пистолет выше! Целься этому типу прямо в голову! — скомандовал Дима, имея в виду дядю Леню. — Палец на спусковом крючке?

— Да, — ответила Таня, ощутив изогнутый кусок металла.

Дядя Леня, на лице которого застыло странное выражение, стоял перед ними, нелепо задрав руки.

— Эй, ребятки, вы чего… — произнес он.

В этот момент в дверном проеме показалась фигура. Дима быстро направил на нее пистолет, а дядя Леня попытался прыгнуть на Таню, но та не растерялась и спустила курок. Грохнул выстрел, и дядя Леня опять взвыл. Пуля угодила ему в плечо.

Таня по инерции еще раз нажала на «собачку», но раздался только сухой щелчок. Значит, патроны в обойме закончились. Впрочем, это было не так важно, потому что у Димы тоже имелся пистолет — заряженный.

Вошедшим оказался один из телохранителей отца.

— Михаил Степанович сейчас подойдет, с ним все в порядке, — сообщил он.

Дима, кивнув, снова наставил пистолет на скрючившегося дядю Леню.

— Я же твой крестный, Танюша, а ты чуть меня не убила… — прохрипел тот, на что Дима ответил:

— Ага, крестный, который устроил разбойное нападение на наш дом. Хорош, нечего сказать…

Таня не испытывала к бывшему другу отца ни малейшей жалости. Но была рада, что попала ему в плечо. Потому что если бы угодила в голову… Ничего, все вот-вот должно закончиться, потому что папа на подходе, и с ним все в порядке.

— Чувствуешь себя победителем, мальчик? — произнес с какой-то непонятной интонацией дядя Леня Чех. — Думаешь, ты и твоя сестренка прижали меня к ногтю?

— А что, разве нет? — ответил надменно Дима. — От каждого из нас вы получили по пуле и получите еще по одной, если сдвинетесь на миллиметр. Или все еще думаете, что мы шутим?

Дядя Леня, скривившись от боли, оторвал руку от головы, и Таня увидела, что та вся в крови. Из простреленного плеча тоже сочилась кровь.

— Нет, не думаю, мальчик. Знаю, что вы, волчата, жалости не ведаете. Что ж, папаша-волк отлично вас выдрессировал. Поэтому мне с самого начала было понятно, что оставлять вас в живых нельзя. Если уже вы сейчас, в столь нежном возрасте, представляете большую опасность, то какими станете, когда подрастете? Вас надо уничтожить — всех скопом!

Дима усмехнулся.

— Бред на фоне болевого шока? Это не вы нас, а мы вас уничтожим, причем, конечно, только вас, вашу дочь никто не тронет. Пускай катится на все четыре стороны! Потому что только вы воюете с детьми и женщинами.

Чехарский снова скривился.

— Кстати, а что ж ваш папаня задерживается? Надеется, он вас спасет? А я вот так не думаю…

От его слов у Тани отчего-то на душе сделалось очень и очень тревожно. С чего вдруг бандит, на которого направлены целых три пистолетных дула, ведет себя так вызывающе?

— Я не надеюсь, а знаю! — отчеканил Дима.

Теперь усмехнулся дядя Леня:

— Ты, мальчик, слишком самоуверен и глуп. Прямо, как твой отец, Миша Волк. Потому что все дело не в силе, а в хитрости. И важен не численный перевес, а, к примеру, свои люди в стане врага. Те люди, которые способны спасти в безвыходной, казалось бы, ситуации…

Возникла секундная пауза. Краем глаза Таня увидела, как Дима, о чем-то мучительно размышлявший, вдруг начал разворачиваться в сторону телохранителя отца, стоявшего у него за спиной, но тут грянул еще один выстрел.

Только его произвел не Дима, а именно телохранитель, целившийся не в дядю Леню Чеха, а в юношу. Пошатнувшись и по-детски распахнув глаза, Дима стал валиться на пол, а Таня, словно зачарованная, смотрела на его развороченный висок.

Девочка завизжала, попыталась развернуться, чтобы выстрелить в охранника, оказавшегося предателем, но к ней уже подоспел дядя Леня. Бандит, несмотря на два ранения, без всякого труда скрутил ее и вырвал из руки и без того уже ни на что не годный пистолет с пустой обоймой.

Телохранитель, вытащив из руки упавшего на пол Димы пистолет, подал его Чехарскому. Тот, сильно сжав девочке шею, повернул ее лицом к телу брата и мерзким голосом произнес:

— Ну вот, видишь, что происходит с теми, кто в меня стреляет? А ты ведь тоже в меня стреляла, чертовка…

Таня попыталась сопротивляться, но подошедший телохранитель ударил ее, и девочка затихла.

— Что с Волком? — спросил дядя Леня Чех.

— Я его самолично пристрелил. Как вы и приказывали, — отрапортовал мужчина.

От этих слов Тане сделалось дурно. Она все еще не могла поверить, что Дима убит. И что папки тоже больше нет на свете.

— Я знал, что могу на тебя положиться! — похвалил подручного дядя Леня Чех. — Но хочу увидеть его труп собственными глазами и лично выстрелить ему в черепушку. Это доставит мне ни с чем не сравнимое удовольствие!

— А с ней что делать? — спросил телохранитель-предатель.