Антон Леонтьев - Связанные одной тайной

Мужчина вздохнул и посмотрел на лжеэкономку.

— Поэтому пришлось обратиться к помощи Леночки. Она ведь человек безотказный и ради меня готова на все. В том числе даже устроиться под чужим именем под видом новой управляющей в особняк Баха…

Поставив чашку на блюдечко, Таня сказала:

— И со своими обязанностями «Алевтина Викторовна» справлялась очень даже хорошо. Однако предполагаю, что вышла промашка — к примеру, Юлий Филиппович застал экономку копошащейся в его бумагах. И тогда вам стало ясно, что Баха надо убить. А заодно повесить его убийство на Ирину, потому что ведь та наверняка бы продолжила дело мужа и вела с вами тяжбу. А вот если вдова окажется в тюрьме на долгие годы, то… то победителем станете вы. И ваша репутация не пострадает.

«Алевтина Викторовна» вскрикнула, а Ираклий Заридзе твердым голосом возразил:

— Нет, убивать Юлика мне не имело смысла. В конце концов, если бы я так хотел от него избавиться, то нанял бы киллера. Но ни за что бы не стал делать это сам и тем более не поручил бы Леночке.

Таня посмотрела на них обоих и, вставая, сказала:

— Что же, мотив понятен. Причем не только мне. Присяжным тоже будет понятен. Поэтому когда они узнают о ваших проказах, а также о том, что вы имели мотив и возможность убить Юлия Филипповича…

Продюсер растерялся, забормотал:

— Но мы ведь не убийцы! Клянусь вам, мы не убийцы!

— Представьте, то же самое утверждает Ирина Бах. Посмотрим, кому поверят присяжные — вам или ей…

Татьяна направилась к двери, но вдруг услышала осторожный кашель и голос «Алевтины Викторовны», в действительности звавшейся Еленой:

— Можете проверить и Ираклия, и меня. Любые тесты проводите! На детекторе лжи, к примеру. Или руки наши проверьте — к оружию мы не прикасались и из него не стреляли.

Таня резко обернулась.

— Ну, детектор лжи можно обмануть. Или подкупить человека, который снимает показания. А что касается следов пороха на коже… После убийства вон уже сколько времени прошло, вы не сомневаюсь, тщательно все смыли…

Но произнесла она это мягко, так как видела: лжеэкономка хочет что-то ей поведать, но все никак не решается.

— Вы на ложном пути! — воскликнула та. — Потому что я вам с самого начала сказала — не верю в то, что убийство совершила Ирина Аркадьевна. Не такой она человек, и мужа любила на самом деле.

Татьяна строго посмотрела на женщину.

— Говорите же, что вам известно?

Собеседница вздохнула и бросила тревожный взгляд на Ираклия Заридзе. Тот, накрыв своей ладонью руку подруги, ласково произнес:

— Леночка, если тебе правда что-то известно, то в наших же интересах сообщить это адвокату Ирочки.

«Алевтина Викторовна» кивнула и, запахнув на груди шаль, начала рассказывать:

— Я не говорила об этом никому по простой причине — потому что мне все равно бы не поверили. Да я и не была уверена, а обвинять огульно невиновного человека не хотелось. Конечно, личность убийцы была вроде бы ясна — Ирина Аркадьевна, и все же… и все же мне не давала покоя одна мимолетно увиденная сцена…

Женщина заглянула в глаза Татьяне и продолжила:

— Понимаете, в тот день, когда убили Юлия Филипповича, я кое-что увидела… Но повторяю, не могу гарантировать, что это на самом деле было так, потому что… Потому что мне вполне могло и показаться. Просто когда поднялся переполох, связанный с обнаружением тела, я, конечно же, первым делом бросилась к телефону, чтобы звонить в «Скорую» и полицию. И в этот момент, находясь вот именно здесь, на кухне, машинально посмотрела в окно…

Елена встала и подошла к большому окну, выходившему во внутренний дворик.

— Сообщая по телефону о том, что случилось в доме, я видела, как из черного хода особняка вышла горничная. Точнее, некая особа, одетая, как горничная. Вы же заметили, что у всех наших девушек униформа?

Таня кивнула. Действительно, все горничные в доме Бахов были облачены в темно-синие платья, белые кружевные передники и элегантные шапочки-наколки.

— Я машинально наблюдала за тем, как эта особа прошла через двор, причем никак не реагируя на крики и вопли, что доносились из особняка, потом достала из кармана ключ, открыла вон ту дверь, что ведет на улицу, и исчезла.

Лжеэкономка указала на еле приметную металлическую дверь в противоположной стене.

— Я еще удивилась: откуда у одной из наших горничных ключ от нее? Ведь никогда никто не пользовался этим выходом, и даже у меня ключа от того замка не было. Но более всего меня поразило другое. Когда эта особа на мгновение повернула голову, я поняла…

— Ты поняла, что знаешь ее? — произнес осипшим голосом Ираклий. — И кто это был, Леночка?

«Алевтина Викторовна» сухо рассмеялась.

— В том-то и суть, что я ее не узнала. У нее было ничем не примечательное лицо женщины средних лет, а такая горничная у нас не работает.

Таня посмотрела на лжеэкономку: та говорит правду или выдумывает загадочную историю, желая запутать следы и выгородить себя и своего любовника-продюсера?

— Получается, что убийца — женщина, — заявил Заридзе.

— Но ведь эта женщина сумела сначала проникнуть в особняк, а потом и скрыться. Значит, у нее были ключи. И она знала, как надо вести себя, была в курсе того, где найти Юлия Филипповича, — зачастила «Алевтина Викторовна».

— Наверное, ей заказчик сообщил, — предположил Ираклий. — Что ж, остается только найти эту особу…

Таня усмехнулась.

— Не найдем. Думаю, она была или загримирована или на лице была тонкая латексная маска, при помощи которой можно изменить внешность до неузнаваемости.

— Или вообще это был переодетый мужик! — хохотнул Ираклий. А потом серьезно добавил: — А ведь такое вовсе не исключено, правда?

Но его шпионка покачала головой:

— Нет, все-таки это была женщина. Потому что походка у той особы была женская. И то, как она себя вела… и…

Женщина вдруг смолкла, и Таня поторопила:

— Так что вы хотели сказать?

«Алевтина Викторовна» смутилась, забормотала, что ничего не хотела, но Таня настояла на том, чтобы она выложила все, что знает.

— Вы же сами, госпожа адвокат, на примере Ирины Аркадьевны знаете, как легко можно превратиться в глазах всех в убийцу. Поэтому я не хочу наводить напраслину на совершенно постороннего человека… Точнее, не то чтобы уж совершенно постороннего… — Женщина замялась. И вдруг выпалила: — Я долго думала над этой секундной сценой. Да, лицо той особы мне не было знакомо. И не думаю, что я сейчас в состоянии точно описать ее внешность. Но походка у нее была…

— Женская? — подсказал Заридзе. — Или все-таки мужская?

Татьяна велела ему замолчать, а «Алевтина Викторовна» сказала:

— Женская, тут у меня сомнений нет. Но помимо этого… такая знакомая… Да, не смейтесь! Дело в том, что накануне к отцу приезжала Лилиана Юльевна, его дочка, знаменитая певица. И я, провожая гостью к выходу, видела ее со спины. Так вот та особа, игравшая роль горничной, передвигалась точно так же. Но тогда получается, что роль горничной играла Лилиана?