Марина Серова - Желание клиента – закон

– То есть? – опять уточнила я.

– Укачу с ним в его хваленую Венесуэлу. Мне даже захотелось, чтобы именно так все и получилось, ведь я и сама по уши втрескалась, никогда со мной такого не было. Так он трепетно ко мне отнесся, с таким пиететом, – поразила она меня словом, – ухаживал, вот сердечко мое бедное и дрогнуло…

– Олеся, то есть Антонина, – перебил ее Бруклин с запинкой, по слогам произнеся новое имя, – а втрескалась – это как?

– Это, – она открыто посмотрела ему в глаза, – по уши влюбилась, – опять мягким голосом тихо произнесла она, возвращая своему лицу милое, романтичное выражение.

– Чудесно, – не сдержал мужчина ответной улыбки, словно уже абсолютно позабыл, что девушка открыто призналась в причастности к покушениям.

– Но про любовь это я сейчас прямо говорю, а сама ведь все время раздумывала о том, как же мне поступить. Брат, я думаю, сразу бы меня пристрелил, если бы знал, что я хочу с жертвой бежать. Поэтому мне приходилось играть везде: и с ним, и, увы, с тобой…

– Так, и что? – встряла я с вопросом. – Как нам найти твоего брата, ведь ты, насколько я понимаю, и сама сейчас заинтересована в том, чтобы Бруклин остался жив?

– Да.

– Что за телефон ты написала на стекле в джипе?

– Нашла-таки, ну славно, я именно этого и добивалась! – Она окинула меня одобрительным взглядом. – Я и сама не знаю, но думаю, что по нему Петька с заказчиком связывается. Подсмотрела в его телефонной книге, когда он о машине договаривался.

– Хорошо, я думаю, скоро станет известно, что это за номер, – я надеялась на получение ответа от Бориса: информацию о том, что искать ответ стоит в Хьюстоне. События развивались настолько стремительно, что мой удаленный помощник просто не успевал обработать поступивший запрос. – А что это за идея с автомобилем? Неужели вы думали, что мы в него не заглянем.

– Я была уверена, что Джордж станет меня искать, потому и оставила сообщение на стекле, а брат мой, наоборот, подумал, что Бруклин в точности исполнит условия и не выйдет из дома до момента поездки на вокзал, как было велено по телефону.

– Ясно, – ответила я, а про себя подумала, что именно так и должно было случиться, если бы не мое присутствие. В одиночку Джорджу просто некогда было бы заниматься поисками автомобиля, да и нужными связями для оперативного обнаружения брошенного джипа он не обладал.

– Тогда не станем терять время, едем! – скомандовала я, поняв, что никакой более важной информацией наша пленница не располагает. Она была пешкой в руках своего брата, он умело дергал за ниточки, пользуясь ее преданностью и непомерными амбициями.

– Куда?

– Туда, где сейчас находится твой родственник, – пояснила я, по-моему, очевидную вещь.

– Но… Я не могу, – растерялась девушка и бросила на своего возлюбленного трогательно-испуганный взгляд, ища защиты. – Я же не предатель! – добавила она тихо и на этот раз ошиблась.

– Вот как? – Американец впервые, кажется, посмотрел на нее без обычного умильного восхищения во взоре. – А помогать в организации моего убийства – это как называется?

– Но я же не знала… Я влюбилась не сразу, пойми, – она протянула к нему сложенные лодочкой ладони, словно молила о прощении. – У меня была тысяча возможностей убить тебя, вспомни, мы же оставались наедине много раз… – озвучила она довольно веский аргумент, но я помнила инцидент с ее странным ночным шатанием, поэтому я не спешила так безоговорочно принимать слова девушки на веру. Но и уличать ее в данную минуту было не в чем. В конце концов, я же не застала ее с ножом или пистолетом в руках.

– Это правда… О! Я не знаю, я запутался, все это так сложно! – Он вскинул руки, словно сдаваясь. – Скажи мне, брат, как поступить?

Все в едином порыве обернулись к Виктору. Тот явно не планировал выступать в качестве третейского судьи, но выхода у него иного не было. Время поджимало, и он понимал это как никто другой.

– Я бы сейчас не стал торопиться с выводами. Дадим ей шанс. Пусть выдаст нам наемника, – резонно заметил он. Я полностью разделяла его мнение.

– А ключ в бардачке? – спросила я.

– Какой? – Лицо Олеси выражало удивление. По ее реакции у меня сложилось впечатление, что девушка действительно не понимала, о чем я говорю.

– Вот такой! – Я вынула находку и продемонстрировала ее.

– Не знаю… Надо у Пети спросить. Это же его машина, и бардачок соответственно, – пожала она плечами.

– Логично звучит! – поспешил поддержать свою подругу Джордж.

– Может быть… – не стал спешить с выводами Виктор. Оба брата обернулись ко мне, очевидно в ожидании решения.

– Ладно, пока оставим вопрос с ключом! Сейчас имеются более важные задачи, – подытожила я. – Так что, Антонина Астонова, валяйте ведите нас по следу вашего брата.

– Но я же не собака, – оскорбилась она.

– Ты преступница, – немилосердно парировала я. – И только в твоих силах изменить наше мнение!

Я не собиралась щадить чувства девушки. Она была виновата, и единственное, что хоть как-то примиряло меня с ее существованием, это помощь, которую Оксана должна была нам оказать в самое ближайшее время.

– Улица Новаторов, сорок три, – произнесла она понуро. – Это наш, если можно так выразиться, офис.

– Ого! Значит, конспиративная квартира. А проживаете вы по другому адресу? – уточнила я.

– Да, в Каменном переулке, пятнадцать, но Петя сейчас точно на Новаторов затаился, я же его знаю!

– Отлично, собирайся! – скомандовала я.

– Но как же так? Я не хотела бы, чтобы он меня видел и все понял, пусть лучше думает, что я умерла… – Было ясно, что в душе у нее еще происходила внутренняя борьба между старыми и новыми обстоятельствами жизни.

– Поедешь как миленькая, воскреснешь из ада в нужный момент, твое мнение, уж извини, сейчас учитывается в последнюю очередь, – произнесла я, старательно игнорируя страдальческий взгляд беглого американца. Он, кажется, простил обманщице все.

Не могу сказать, что я демонстративно не замечала мучений моего клиента в силу черствости души, отнюдь нет, я, наверное, как никто другой, представляла, какая тяжелая борьба сейчас происходит у него внутри. Вот именно поэтому я и не допускала романтических отношений в процессе работы. Невозможно было одновременно отвечать за безопасность человека и попутно страдать от чувственных томлений. Но Бруклин уже глубоко заглотнул крючок с приманкой в виде прелестной лживой Олеси. Прекратить это на данном этапе был никто не в силах, разве что американец вдруг резко разочаровался бы в избраннице, но, раз уж он не сделал этого после ее признаний, боюсь, только времени подвластно все расставить по своим местам.

Виктор, к моему удивлению, неудовольствия от моей враждебной прямолинейности не выказывал. Наоборот, взгляд его, обращенный в мою сторону, источал дружелюбие и поддержку. Мне, признаться, нравилось ее ощущать. Но большего пообещать ему на данном этапе я не могла, а загадывать на будущее привычки не имела. Я везде живу исключительно сегодняшним днем.