Инна Бачинская - Девушка сбитого летчика

– Ага, можно и медитацию. На успех и любовь. И с утречка́, с чистой совестью в новую жизнь. Между прочим, синоптики клялись, что пойдет снег! А то этот морок уже достал. Ты все поняла?

– Поняла, поняла… А на елку потом пойдем?

Меня вдруг охватило предчувствие радости и перемен, почти забытое, детское… когда ждешь подарков, радостная мама достает из серванта «гостевые» тарелки, играет музыка и пахнет мандаринами, а в почте полно прекрасных открыток.

– Не вопрос! – кричит Баська. – Всем выводком поскачем! Ой! – вдруг взвизгивает она. – Снег! Снег идет!

Я бегу к окну. В сумеречном воздухе слетает с небес невесомый тополиный пух. Снежинки, шурша, стукаются в стекло, я открываю окно, меня обдает острым ледяным духом, лицу делается щекотно…

– Анюта, ты жива? – слышу я голос Баськи. – Ты все поняла? Давай, жду!

И короткие сигналы отбоя. А я стою у открытого окна… снежинки пляшут, взлетают, мельтешат… смеются!

… Около десяти, нагруженная пакетом с фирменной бужениной по бабушкиному рецепту, я вышла из дома. Еще кизиловый ликер, любимый Баськин, который продается только в нашем гастрономе, и я готова праздновать. В винном отделе была длинная очередь. Из мужчин в основном. Они расхватывали последние бутылки. Кизиловый ликер, к счастью, еще был. После получасового стояния в толпе я получила прямоугольную литровую бутылку с ликером. Примостив тяжеленную сумку на упаковочном столе, я достала мобильный телефон. Оказалось, все такси в разгоне – диспетчерские отвечали короткими гудками или не отвечали вовсе. Теперь одна надежда – поймать частника. Баська живет в районе новостроек, не всякий согласится. Снег продолжал сыпать – он покрыл землю, троллейбусы, деревья и навесы киосков. Город приобрел новогодний вид – сверкали фонари, мигали красным и белым огни бесконечного потока автомобилей, вспыхивали разноцветные гирлянды; отовсюду неслась музыка; народу везде – не протолкнуться.

Машины проносились мимо, сумка оттягивала руку. Я вылезла на край тротуара, неосторожно ступила и провалилась в ледяную воду, и в тот же самый миг на меня с ревом ринулось мигающее огнями рогатое чудище! Окатив меня ледяными брызгами растаявшего снега и едва не сбив с ног, оно врезалось в поток машин и исчезло. Я вскрикнула и отпрыгнула на тротуар, но было уже поздно – мокрая с головы до ног, я пребывала в самом плачевном состоянии. Правда, осталась жива.

– Скотина! – закричала я, бросив сумку на тротуар и потрясая кулаками. – Животное!

Я достала носовой платок, вытерла лицо. Грим, который я так старательно накладывала… Я просто ощущала, как он размазался и потек. Шуба, подол платья, даже колени были мокрыми, и я чувствовала, как холод пробирается внутрь. Зубы мои выбивали дробь. Я стояла столбом, раздумывая, что делать. Надежды попасть к Баське оставалось все меньше. А ведь она не поверит!

На меня меж тем неслось новое чудище – рогатое, мигающее, ревущее! В отличие от первого, оно не пронеслось мимо, а, заскрежетав, встало как вкопанное. Марсианин-кентавр стянул с головы сверкающий черный шлем и заорал:

– Чего вы вылезли на проезжую часть?! Жить надоело?

Он смотрел на меня – раздраженный, злобно-оскаленный, даже пучок волос на затылке стоял торчком – видимо, от возмущения.

– А вы!! – закричала я в ответ тонким заячьим голосом. – Вы! Чертов убийца!

Он вдруг расхохотался и спросил:

– Куда вам? Садитесь!

– Вы… вы… ни за что! – я захлебнулась от возмущения.

– Останетесь на улице. – Он газанул, и рогатое чудовище оглушительно выстрелило. – Куда ехать? Ну!

Что-то было в его голосе… что-что, а приказывать он умел! Он протянул мне красный шлем. И я… взяла! Это была уже не я. Меня не было, а была безмозглая сопливая девчонка, которую поманил незнакомый грубиян на мотоцикле, и она, задрав юбчонку, порхнула на заднее сиденье. С порханием не получилось, я взгромоздилась довольно тяжело – сказалось отсутствие практики, тяжелая шуба, сумка, кроме того, меня обуревали сомнения…

Я назвала Баськин адрес. Он проорал хрипло: «Держитесь за меня!», машина зарокотала и дернула с места в карьер, обдав слякотью из-под колес пустой тротуар…

Сила инерции едва не снесла меня, и я судорожно уцепилась за железный торс незнакомца. Я пыталась контролировать ситуацию, всматриваясь в проносящиеся мимо улицы, но вскоре перестала ориентироваться вообще – он свернул в боковую улочку, одну, другую… Я уже прикидывала, как спрыгнуть с несущегося мотоцикла и ничего не сломать себе при этом, как вдруг узнала Баськину новостройку. Давно я не испытывала подобной радости!

Неуклюже сползла с мотоцикла, встала на непослушные ноги.

– Нормально? – спросил он, сняв шлем и скаля зубы. – Как вас зовут?

– Анна. А вас?

– Валерий. С Новым годом, Анна. – Он все медлил – ухмыляясь, смотрел на меня.

– И вас… Спасибо. А вы… теперь куда? – Что значит «а вы», я вряд ли сумела бы объяснить.

Он не спешил отвечать, и мне вдруг показалось, что идти ему некуда.

– Заеду в мотоклуб, пообщаться надо кое с кем.

– А хотите с нами? – вырвалось у меня.

– В вашу компанию? – Он, ухмыляясь, рассматривал меня в упор. – Что, так плохо?

Ну, не нахал? Я из благодарности, ради приличия… Черт, неужели так заметно? Я вдруг представила себе, как привожу его к Баське, с его кожа́ном, с черным клювастым шлемом, с пучком волос на затылке и хриплым басом… или как это… хрипатым! Подарочек под Новый год! С ума сошла?!

– Извините, мне пора, – опомнилась я.

– Тут есть какой-нибудь закуток? – спросил он. – Чтобы не на виду.

– Закуток? – повторила я, непроизвольно отступая.

– Агрегат засунуть!

– Можно во дворе, – я махнула рукой. – Но…

Закончить я не успела. Агрегат взревел, выстрелил и рванул под арку дома. Я смотрела ему вслед, и во мне росло желание удрать. Пока я медлила, он вернулся. Теперь я могла рассмотреть его – среднего роста, весь в коже, в высоких ботинках с пряжками, с длинной дорожной сумкой через плечо, с двумя шлемами в руках – черным и красным. Лицо у него было обветренным и небритым, пучок на затылке сместился на сторону; он смотрел на меня нахальными темными глазами и скалил волчьи зубы.

Баська меня убьет!

– Пошли? Давай газуй вперед!

Деваться было некуда, и я пошла к Баськиному подъезду по узкой, вытоптанной в снегу дорожке, чувствуя спиной его неуютное присутствие, испытывая острое сожаление о своем дурацком поступке. И еще я подумала: а ведь идти ему действительно некуда!

Баська с визгом распахнула дверь – из квартиры вырвались звуки музыки и запахи еды, – и застыла на месте, увидев незнакомца. Рот у нее открылся, она смотрела поочередно на меня и на байкера.

– Дай пройти! Знакомься, это Валерий. Валерий, это моя подруга Бася! – закричала я, так в квартире гремела музыка.