Алексей Макеев - Портрет смерти. Холст, кровь

– Вставай, Варвара, антракт, – объявил я. Вдохнул глубоко, расслабился.

Я отключился на минуту от суеты. Очнулся, когда теплая ладошка ласково провела по моей щеке. Скользнула ниже, к шее, пальчики защекотали кожу. Я, честно говоря, не понял. Застыл, пытаясь сообразить, не чудится ли. Я слышал, что бывают тактильные галлюцинации, и вовсе не обязательно перед этим потреблять алкоголь или наркотики. Достаточно хорошо устать. Но мне не чудилось. В дело вступила вторая теплая ладошка, провела по второй щеке. Приятная процедура, надо признаться…

– Спасибо, Варвара, – пробормотал я. – Не самое подходящее время и место, но я рад, что ты меня не забываешь.

Варвара молчала. Я тоже замолчал. Если женщина молчит, лучше ее не перебивать. Она взъерошила мне волосы, пощекотала за ушами, погладила шею. Забралась под рубашку, сделала несколько приятных движений..

– Уговорила, – проворчал я. – Прекращаем бессмысленные хождения и идем в кроватку…

– Что ты там бормочешь? – раздраженно спросила Варвара где-то в стороне.

Я дернулся, словно меня обвила змея. Руки пропали. Я резко обернулся.

Похолодало в организме. Чернота сплошная, какие-то ветки, корни путались под ногами. Зачем я выключил фонарь? Я судорожно схватился за него, стал нашаривать рычажок. Яркий свет прорезал запутанную листву. Ниточка тропы под ногами, фрагмент решетки где-то поодаль, повсюду листья, листья… Нет никого. Померещилось.

– Ну, где ты тут?… – кряхтела Варвара, раздвигая ветки. Я вскинул фонарь. Она зажмурилась, отвернула голову.

– Раевский, ты спятил. Прекрати, идиот! Если я ослепну, ты будешь моим поводырем до конца своих жалких дней… ну-ка, постой, – она отобрала у меня фонарь, направила мне в лицо. Настал мой черед зажмуриться. – Бледненький ты какой-то, Раевский. Случилось чего?

– Нормально всё, – прохрипел я. – Пошли отсюда.

– Странный ты…

Не страннее некоторых. Я словно врос в землю. Она недоуменно хмыкнула, подняла руку, коснулась моей щеки. Другая рука, холодная, шершавая…

– Может, все-таки, объяснишь? Сон приснился? Помнишь, ты рассказывал, как спал на посту у боевого знамени? Шапку надвинешь на лоб, упрешься в стену и давишь, пока дверь в штаб не хлопнет…

Я не стал ей ничего рассказывать, решительно шагнул на тропу. Мы выбрались из зарослей и вскоре вышли на открытое пространство. Еще одно подсобное строение, дверь забита, окон нет, а снести этот хлам у Гуго Эндерса руки не дошли. Решетчатая ограда оборвалась, впритык к ограде возвышалась высокая каменная стена – метра три до гребня. Возможно, раньше в ограде имелся проход, потом его заделали кирпичом.

– Смотри, – прошептала Варвара. – Неплохой участок, чтобы выбраться из поместья.

– Да бог с тобой, – возразил я, освещая гребень. – Там все в проводах и датчики такие же. Это раз. Стена выше ограды, забраться можно только по длинной приставной лестнице. Где ты возьмешь лестницу и как ты ее сюда притащишь? Хорошо, допустим, у Гуго хватило сил доставить лестницу, отключить сигнализацию… просто монстр какой-то. Но куда он ее потом дел? Поднял за собой и сбросил на той стороне? И что он с ней потом сделал? Сжег? Это два.

– Будет и «три», судя по твоей интонации.

– Легко, – согласился я. – Перебравшись через забор, Гуго неминуемо окажется на территории северных соседей, откуда опять же придется выбираться на улицу. Ты знаешь, кто там живет?

– Нет.

– Но собачка у них имеется. Не знаю, умеет ли она гавкать и бросаться на людей, но скулит непрерывно. Слышишь?

– Ой, ладно, пошли отсюда, – голос Варвары дрогнул. – Просто болота Девоншира какие-то…

Завершался круг почета. До западной границы периметра, идущей параллельно Плата-дель-Торо, оставалось немного. Проехала машина. Дорожка, обрамленная белым кирпичом, отлично вырисовывалась в круге света. Она тянулась до ближайших зарослей: сворачивала влево и пропадала. Мы навострились в том же направлении… и внезапно различили звук шагов.

Варвара схватила меня за рукав.

– Слышишь?

Вызывающе скрипел гравий под ногами. Мужчина, причем мужчина с неслабой массой. Я направил луч света на изгиб дорожки, стал ждать. Звук шагов внезапно стих – человек остановился. Мы стояли, навострив уши, ожидая продолжения. Но уже никто никуда не шел. Луч от фонаря не пробивал заросли. Варвара прерывисто задышала, вцепилась мне в локоть, как рак клешней.

– Ну что ж, – пробормотал я, – если гора не идет к Магомету…

– Да идет она в баню… – зашипела Варвара.

Но нет уж, довольно. Я вырвался из Варвариных зажимов и потопал по дорожке, освещая свой скорбный путь. Свернул за дерево, выставив перед собой фонарь. Скорбный путь оказался до обидного коротким. Удар пришелся по руке, выпал фонарь. Я отпрянул, занес кулак. Но тут на голову обрушился второй сокрушительный удар.

И все – финальные титры. Славно погуляли…

Я спал глубоким детским сном. Ни просветов, ни сновидений. Потом легонько забрезжило, заалело. Первое, что я почувствовал – стреляющая головная боль. Открыл глаза. Женщина склонилась над несостоявшимся мертвецом. Не ангел, слава богу.

– Ты не ангел… – прошептал я.

– Но все равно красивая? – ласково проворковала Варвара.

– Да…

– А подробнее?

– Да, красивая… – я сделал попытку приподняться, но она пресекла мои действия, заставила лечь. Я находился в своей комнате, практически раздетый, за окном светало, а Варвара так и не ложилась. Я откинул голову, начал вспоминать прошедшую ночь. Грустно все как-то. Одно утешало – обошлось без амнезии…

– Ты в порядке? – встрепенулся я.

– Лежи, лежи, в порядке. Меня пощадили.

– Черт… – я переждал, пока отгремит очередной залп. – А что это было, Варвара?

– Тебя ударили, у тебя шишка…

Очень не хотелось дотрагиваться до этой шишки.

– Рассказывай, – вздохнул я.

– Нечего рассказывать, Андрюша. Ты упал, я бросилась на выручку.

– Ну и как? – усмехнулся я. – Поделили выручку?

– Ушел. Вернее, убежал. Пнул фонарь и смылся. Пока я гналась за фонарем, его уже и след простыл.

– И кто это мог быть?

– Давай считать. Примем по умолчанию, что это был мужчина. Тынис – раз. Главный подозреваемый. Начальник охраны Йоран Ворген – два. Младшенький братишка Изабеллы, Генрих, – три. Оба охранника – пять. Призрак Гуго Эндерса – шесть. Начальник полиции после ужина уехал, его можно не учитывать.

– Считаешь, предупреждение? Чтобы не совали нос не в свои дела?

– Мы и сунуть-то не успели. Хотя, возможно, ты прав – нас не любят в этом доме.

– Бедненькая, – посочувствовал я, – как же ты тащила меня?

– Да нет, – отмахнулась Варвара, – ты просто память потерял. На помощь я звать не стала, случай не смертельный. Ты пришел в себя, ругался, поднялся, мы с тобой доковыляли до дома, ты дал себя осмотреть, выпил аспирин, снотворное, завалился в койку. По-моему, нас никто не видел.