Алексей Макеев - Портрет смерти. Холст, кровь

– Генрих утверждает, что его убили, – икнула Варвара.

– Весьма оригинальная агония, – хмыкнул я.

– Пить надо меньше, – справедливо заметила наспех одетая гувернантка, выглядывая из-за плеча Изабеллы.

– Действительно, Генрих, – укоризненно сказала Изабелла. – Ты уже допился до полного маразма.

– Да пошли вы все! – взревел Генрих, соскочил с дивана… и в изнеможении опустился обратно.

– Дядя Генрих показывает цирк, – равнодушно заметил Марио, возникая в полосатой пижаме позади Габриэллы и оттирая ее плечом. Глазки мальчика интересно блестели.

– Марио, марш в постель! – зарычала гувернантка.

– Заткнись, – легко и непринужденно сказал мальчик. Все уставились на него в немом изумлении. Гувернантка поперхнулась, закашлялась, жалобно всплеснула руками.

– Послушай, Андрюша, – потянула меня за рукав Варвара. – А ведь это не цирк. Посмотри внимательно на Генриха. Он испуган. Он не просто испуган, он здорово перетрусил. Он едва не наложил в штаны.

Изабелла не уступала Варваре в наблюдательности. Поняла, что паранойя – не единственное объяснение. Посмотрела на всех по очереди, подошла к Генриху, села на краешек дивана. Генрих смотрел на нее со злостью.

– Повествуй, чудище, – вздохнула Изабелла.

– Напали на меня, – проворчал Генрих и начал исподтишка постреливать глазками по присутствующим.

– Андрей Иванович, у вас есть при себе телефон? – повернула голову Изабелла. – Наберите, пожалуйста, номер полицейского управления, я сейчас продиктую…

Генрих выдул двойной «дринк» и неохотно пришел в себя. Да, он был пьян, но, когда все случилось, он почти отрезвел. Он пил весь вечер, болтался по дому и абсолютно не помнил, как очутился в кресле (мы с Варварой переглянулись, но промолчали). Он очнулся в полной темноте – в состоянии дикого ужаса. Кто-то летел на него, замахиваясь ножом (он не видел, он чувствовал!). Он оттолкнулся при помощи упругой пятой точки, махнул через подлокотник. Человек задел его ногой. Он слышал хрустящий звук. Куда-то бросился бежать, споткнулся, истошно завопил. Метался, и, очевидно, убийце надоело за ним бегать. Вспыхнул свет, в южном проходе воцарился Йоран Ворген, подошли двое из России, Изабелла прибежала из своей спальни…

– Просто детектив какой-то, – восхитился я. – Господин Ворген, а вы, собственно, откуда прибыли?

– А у меня, собственно, комната внизу, – пожал плечами начальник охраны. – По долгу службы обязан реагировать на крики.

– Вы быстро среагировали, – похвалил я. – Никого не видели, пока бежали?

– Нет.

– А вы, Изабелла? Вы же подошли с другой стороны?

– Вроде так, – женщина сделала неопределенный жест. – У меня спальня за двумя поворотами. Чутко сплю. Пока шла, никого не видела. Вы считаете, что крыша поехала не у Генриха, а у всех нас?

– У тебя-то давно поехала, – проворчал Генрих.

– Не знаю насчет крыши, – сказал я. – Но это явно не галлюцинация, – я подошел к перевернутому креслу, опустился на корточки и показал всем на спинку. Приблизились те, у кого были проблемы со зрением. Спинка кресла была распорота – примерно в центре. Из прорехи в добротной коже торчали лохмотья поролоновой основы. Если бы Генрих остался сидеть, удар пришелся бы в шею.

– Я же говорил! – восторженно завопил Генрих. Вскочил в стойку, растопырил пальцы. – Признавайтесь, суки, кто это сделал?!

С приездом полиции безумная больница не превратилась в чинное медицинское учреждение. Хмурый полковник Конферо выхаживал кругами по гостиной, слушал показания людей, которые ничего не видели, не слышали и не знали. Подчиненные под неусыпным оком майора Сандальи обшаривали соседние помещения на предмет колюще-режущего предмета для порчи мебели. Наши с Варварой показания были прослушаны особенно внимательно.

– Вчера ночью вы ночевали в полицейском участке, – хмуро припомнил полковник. – И на Плата-дель-Торо происшествий не было. Стоило вам вновь появиться в доме, как продолжается свистопляска.

– Прекрасный повод упечь нас за решетку, – согласился я. – Ну что ж, полковник, дерзайте.

Конферо яростно размышлял, кусая губы. Он сторонился Изабеллы, и ее это сильно напрягало. Она ловила его взгляд, но полковник избегал смотреть ей в глаза, подошел лишь однажды, бросил пару слов, обращаясь к полу, она с испугом на него уставилась, задрожали губы. Следственные действия протекали бессмысленно. Допрошенный Генрих вооружился бутылкой скотча и скрылся. Честно говоря, меня не очень интересовало, кто из горстки людей, оставшихся в доме, поднял руку на нервного пьянчужку. Изабелла, Ворген, гувернантка. Были еще садовник, которому ничто не мешало войти в дом, крошка Марио… У любого из перечисленных мог найтись повод. Полицию сказка про белого бычка тоже достала. Все формальности были соблюдены, обстоятельства усвоены.

– Душно здесь, Андрюша, – повесилась мне на шею Варвара. – Пойдем на свежий воздух…

Вечер неуклонно перетекал в ночь. Мы гуляли по дорожке, не замечая, что приближаемся к воротам. Вскоре мы стояли невдалеке от освещенного поста охраны, не имея ни малейшего желания возвращаться в дом.

– Давай пойдем в гостиницу? – предложила Варвара.

– Пойдем, – согласился я. – Но документы и деньги остались в комнате. Мы с тобой едва одеты.

Она вздохнула.

– Так давай вернемся? Заберем документы, деньги, набросим на себя чего-нибудь.

Полиция закончила свою работу и кортежем из трех машин подъехала к воротам. Охранник распахнул створы, шутливо отдал честь на польский манер. Проехала первая машина, за ней вторая. Третья преодолела зону ворот, встала, не выезжая на дорогу. Постояла. Отворилась дверца, выбрался угрюмый полковник Конферо. Помялся, направился обратно грузной походкой. Судя по всему – к нам. Мы стояли, ожидая продолжения. Он пыхтел, поводил вкруговую плечами, словно выгоняя боль из позвоночника. Сделал строгое лицо. «Серьезный гриб», – подумал я. Полковник вымолвил неласково:

– Поговорить бы надо.

– Очень внимательно вас слушаем, полковник, – отозвался я.

Он уставился на меня исподлобья, скрипнул зубами.

– Только не с вами… – и принялся напряженно рассматривать Варвару. Варвара догадалась, что следует вести себя прилично.

– Конечно, полковник, мы охотно с вами поговорим без моего невоспитанного коллеги. Давайте отойдем?

– Давайте, – проворчал Конферо. – Пойдемте ко мне в машину, там никого нет. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь еще видел… – он бычьим взором уставился на стену зелени, загораживающую дом.

– Странно, – пожал я плечами. – Вы считаете, что, общаясь со мной, наткнетесь на глухую стену непонимания?

– Нет, коллега, – возразила Варвара. – Просто то, о чем желает сообщить многоуважаемый полковник, может осмыслить только женщина. Пойдемте, – она протопала мимо охранника и забралась в машину. Полковник, поминутно озираясь, заспешил за ней.