Алексей Макеев - Портрет смерти. Холст, кровь

– Сколько смертей, черт возьми… – потрясенно шептала Варвара. – А ты уверен, что мы правильно сделали, что сбежали?

– Да, усугубили, – согласился я. – И то, что отлупили полицейского, нас не красит. Твердая статья. Но вторично нам не выпутаться. Убит не сержант-выскочка, а начальник городской полиции. Застигнуты с поличным люди мафии и двое русских, состоящих на подозрении. Это тюрьма, дорогая. Возможно, Сандалья нам и благодарен, что мы расчистили ему карьерную дорожку, но в тюрягу до конца жизни упечет с гарантией. И Басадена не поможет. У твоего приятеля сейчас возникнут более важные дела, чем спасать каких-то русских.

– Что же делать, Андрюша?

– Выход один – разобраться с этим грязным делом, пока нас не схватила полиция. Самим. Положиться не на кого. Сцапают – прощай, свобода. Я не верю в невиновность Изабеллы, пусть полковник не заливает. Проникнем в поместье, хорошенько ее тряхнем. Полагаю, там полиция нас ждать не будет…

– Размечтался, глупенький. В поместье сигнализация. А пойдем через ворота, охрана настучит Воргену, а тот по уши во всем этом.

– Позволь помечтать, – вздохнул я. – А дабы проверить одну мыслишку, давай вернемся к дому полковника.

– Куда? – ужаснулась Варвара.

– Ты забыла? – ухмыльнулся я. – Преступников часто тянет на место преступления…

Одно из моих предположений оказалось верным. Зрительная память не подводила. Мы добрались до улочки, где проживал усопший. Полицейская работа близилась к завершению. У ворот стояли кареты «Скорой помощи», несколько полицейских машин. Оцепление они выставили, но чисто формально: обойти кустами сонного балбеса в непромокаемом плаще не составило труда. Мы лежали в мокрой траве, трясясь от холода и страха, а в двадцати шагах от нас суетились люди в макинтошах, грузили тела на носилки, переругивались.

– Андрюша, только не шевелись… – шептала деревенеющими губами Варвара. – Мы забрались в самое логово. Если кому-то из этих людей приспичит по нужде…

– Не волнуйся, убежим, – успокаивал я. – Что они говорят?

Варвара молчала, ловя обрывки фраз. Отъехала машина, окрашенная в «медицинские» цвета. За ней пристроилась полицейская легковушка. Концентрация неприятеля у дома убиенного начала снижаться.

– Ты обратил внимание – в труповозки загрузили больше тел, чем положено? – шептала Варвара. – Кроме полковника и Филиппо, увезли еще двоих. Их тела нашли в соседнем переулке. Убиты наповал из огнестрельного оружия.

– Вот оно… – возбудился я. – Все встает на свои места. Организовать этих парней мог только Ворген. Они убили сержанта Габано, они же прикончили полковника Конферо, они же, по всей вероятности, выслеживали Эльвиру в России. Он замел все следы. Если мы выясним, что Ворген этой ночью отлучался из особняка, то все встанет на свои места. У нас найдется, что предъявить Изабелле…

– Но остался жив Хосе. Его увезли в больницу под усиленным конвоем. Не станет же он нас топить? Это то же самое, что топить себя. Полиция разберется. Майор Сандалья, конечно, не ангел, но у него нет интереса мутить это дело. Блестяще раскроет – в свой же карьерный актив…

– Да, возможно, ты права, но рассчитывать на полицию больше не будем. Смотри, они уезжают. Замри, Варвара. Дыши глубже. Нам еще пилить с тобой через весь город…

Ночь тянулась обленившейся черепахой. Город спал и не видел двух оборванцев, бредущих в неизвестном направлении. К двум часам пополуночи мы почтили своим присутствием Плата-дель-Торо. Мы двигались короткими перебежками, замирали у каждого столба. Усилился дождь, перерастал в ливень. Мы были мокрые до нитки. Сухое местечко нашлось под развесистым олеандром с густым пологом листвы. Мы затаились, фиксируя события вблизи ворот. В два пятнадцать прибыла полицейская машина, исторгла под раскаты грома четырех борцов с преступностью в непромокаемых плащах. Борцы затрясли ворота, вылупилась стража и неохотно впустила всех четверых. В два тридцать компания в полном составе вышла с территории, загрузилась в машину и укатила. Вскоре с противоположной стороны подъехал закрытый фургон, выбрались двое в аналогичных макинтошах, но на территорию заходить не стали, принялись ругаться с охраной через решетку. Вернее, ругалась охрана, а двое в плащах оправдывались и что-то обещали. Забрались в фургон, умчались по своим ночным делам.

– Это знамение, Андрюша, – ахнула Варвара. – Грозой выбило пробки на станции. Сигнализация не работает. Обещают починить минут через сорок, не раньше… Больно же, Андрюша… – запищала Варвара, – ты мне руку сжал…

– Прости, – я опомнился. Думай же, голова, думай. Как пробраться незамеченными в это логово?

– Не верю своим старым слезящимся глазам, – пробормотал старичок, слепо щурясь. – Вы опять почтили меня своим присутствием. И какие же неотложные дела привели столь занятых людей в столь неурочное время?

– Простите, господин Липке, что оторвали вас от сна, – вежливо сказал я, стуча зубами. – Дело действительно неотложное. Не возражаете, если мы пройдем? Только привяжите, пожалуйста, собачку…

Мы беседовали на летней кухне – под шум дождя, раскаты грома и глухое рычание Гудериана. Вернее, беседовал я, а старичок критически созерцал наш внешний вид, а потом закрыл глаза и долго думал.

– Да уж, приключеньице, – усмехнулся он, когда я завершил и слезно попросил о помощи.

– На южной стороне вашего участка между решетками имеется фрагмент стены, – сказал я. – Он выше ограды, но там нет острых наконечников. Если забраться на стену, то можно перелезть к Эндерсам. Датчики какое-то время не сработают.

– Смешная история с этой оградой, – усмехнулся Липке. – Несколько лет назад Гуго решил снести старый забор и воздвигнуть новый. Решетку изготавливали по особому проекту в Барселоне. Прибыли специалисты, все обмерили. А когда приступили к монтажу, оказалось, что расчеты изначально были неверны, и в периметре получается дырка. Гуго закатил грандиозный скандал, метал гром и молнии, обещали все исправить, но тут фирма, воплощающая проект, очень кстати обанкротилась. Временно воздвигли кирпичную стену, а после как-то забылось, заросло быльем, да и не видно эту стену – она же за деревьями…

– Понятно, – кивнул я. – Простите, что перебиваю, господин Липке, но нельзя ли решать оперативнее? Мы не убийцы, мы хотим добиться справедливости и наставить полицию на истинный путь. Вы согласны помочь правому делу? Мы можем что-нибудь придумать, чтобы перебраться через эту чертову стену?

– Скоро включат сигнализацию, – напомнила Варвара.

В глазах старика мелькнул задорный огонек. Непростой был старик, я давно это понял.

– Ну что ж, пойдемте, – он критически обозрел наш пожульканный вид. – Я мог бы вас, конечно, переодеть, но раз вы так торопитесь…