Валерия Леман - Душитель со 120 страницы

Мы повернули налево и попали на центральную улицу Дупника, которая вела к площади с мэрией, школой и магазинчиком-кафе мамки Иванки.

При виде роскошного бокала пива на вывеске оного магазинчика-кафе Пенка ностальгически улыбнулась и вздохнула.

– Да, на первом месте в моих воспоминаниях детства и сейчас – вот этот уютный магазинчик и кафе под общим названием «У мамки Иванки». Центр Дупника. Прошу любить и жаловать!

Живой иллюстрацией к этим словам был ярко-розовый домик в два этажа с тремя симпатичными столиками на мощеной террасе и с хозяйкой, о которой я уже не раз слышал, – мамкой Иванкой. Славная женщина с широкой улыбкой стояла в проеме распахнутых дверей в самой что ни на есть классической позе: руки – в боки, живот – вперед.

– Доброе утро, дорогие мои, молодые да красивые! – приветствовала она нас зычным голосом на прекрасном русском языке. – Я уже слышала, что к тебе, Пенка, прибыл еще один гость из России. Спасибо вам, что не даете мамке Иванке забыть русский язык! Ведь когда-то мы с моим Иво познакомились в Москве. Поэтому вот уже скоро сорок лет, как главный тост в годовщину нашей свадьбы не меняется: «Спасибо русским за то, что познакомили двух болгар!»

И она жизнерадостно расхохоталась.

Пенка представила меня, и мы с мамкой Иванкой приветственно пожали друг другу руки, после чего я, безмятежно прищурившись на солнышке, как бы между прочим сказал:

– А вы, как я понимаю, стали знаменитой после того, как у вас поселился вор из Софии. Кстати, он у вас ничего не украл?

Славная женщина в очередной раз расхохоталась – вот уж где впору было поучиться жизнерадостности!

– Ничего не покрал, все на месте. Как только комиссар мне сообщил, кем был мой квартирант, я первым делом все свои тайники проверила. Боже слава! Все на месте. Ничего удивительного, ведь он мне в первый же день сказал: «Я приехал отдохнуть». И – все! Отдыхал парень от своей работы. Нечего сказать, он был редкий молчун. Назвал только свое имя: Живко. И все! Зато в первый же день в вашу русскую красавицу влюбился, и понеслось: просыпался ближе к ужину, покупал у меня бутылку вина и коробку конфет, отправлялся к русской.

Интересный момент: просыпался ближе к ужину. Чем же парень занимался в течение ночи, раз так поздно просыпался?

На мой вопрос мамка только фыркнула.

– Вы в точности, как комиссар, вопросы задаете, он тоже очень интересовался, чем мой жилец ночами был занят. А я откуда знаю? Я за ним не следила. Я ночью крепко сплю! Знаю, что возвращался Живко после трех, когда понемногу светлеть начинало. Может, о том вам лучше вашу русскую красавицу спросить?

Тут уж мне впору было фыркнуть: слышала бы Соня этот намек мамки Иванки, которая наверняка лишь озвучила общие сплетни городка! Да сунься к ней Упырь – и был бы трупом в первую же ночь… Эта мысль меня в очередной раз заставила поморщиться: нет, моя славная Соня во всем этом маскараде с душком ни при чем!

Мы с Пенкой зашли в магазинчик, купили у мамки Иванки фарш, свинину, кофе и сахар, после чего все тем же неторопливым шагом направились дальше, лениво болтая о погоде, урожае томатов и курсе евро, пока перед нами не нарисовался домик с ярко-зеленой крышей и со столь же зеленой надписью «Поща», что, как между делом пояснила мне Пенка, переводится – почта.

– Ну а сейчас, мой дорогой, готовься: ты увидишь моего «задушен заек» номер два – красавца Митко! Кстати, ты не захотел меня дослушать, но его моя героиня задушила со слезами на глазах, гораздо дольше и приятнее покувыркавшись с ним в изумрудной траве. Во всем этом было столько волнующего! И все-таки Марго была вынуждена и его придушить, оставив под тем же самым деревом грецкого ореха, бросив алую розу на его обнаженный торс.

Ох уж мне эти девушки! Все бы им сантименты. Я первым решительно подошел к двери и распахнул ее, пропуская даму вперед.

– Насколько я успел рассмотреть, кусты роз у тебя знатные. И не жалко тебе было жертвовать розу на очередного «зайца»?

Пенка только негромко рассмеялась.

– Для Митко ничего не жалко! И потом, согласись, картинка была бы такой красивой: обнаженный по пояс Митко с розой на груди…

– Что же ты его не придушила нынче ночью?

– Проспала, прости!

Смеясь, мы вошли на почту, тут же нос к носу столкнувшись с симпатичным плечистым парнем, который при виде нас также широко улыбнулся. Спешу сообщить, что именно этот красавец стоял сегодня на рассвете перед домом Пенки.

– Салют!

Мы с Пенкой улыбнулись в ответ, и Пенка поспешила представить меня:

– Салют, Митко! Ты говоришь по-русски, поэтому я представляю тебе моего русского друга Алена. Прошу любить и жаловать.

Мы, еще раз улыбнувшись друг другу, сдержанно поклонились, и Митко произнес на вполне приличном русском:

– Очень приятно. Но ты ведь знаешь, Пенка: я больше люблю и жалую красоток, чем парней. Тем более с такими шишаками на лбу. Ха-ха!

Разумеется, я тут же чисто инстинктивным движением коснулся своей шишки, о которой успел позабыть, а Митко, абсолютно довольный собственным юмором, протянул мне руку для пожатия, мимолетно прищурившись.

– Кажется, сегодня утром я вас уже видел?

Я кивнул: быстро соображает парень! Действительно, раз тебя заметили в позе наблюдателя в столь неурочный час, уж лучше сразу в том сознаться, сочинив версию, все более-менее благообразно объясняющую.

– Сегодня в пять утра перед домом Пенки. Интересно, чем это вы любовались в столь ранний час?

Митко с довольным видом усмехнулся:

– Я любовался домом – мне б такой! Я-то сам живу с полоумной бабкой. А еще я размышлял: пишет ли в этот момент Пенка какой-нибудь свой роман? Она, как и все писатели, занимается творчеством по ночам, пишет до самого утра. – Он тут же развернулся к Пенке: – Кстати, а ты сегодня писала что-нибудь?

Пенка вздернула голову.

– Писала. Роман-ужастик, где я лично, своими руками придушила тебя на зеленой лужайке! Будь осторожен со мной, Митко!

Митко со смехом сунул ей целую охапку газет и журналов.

– Я очень осторожный парень, Пенка! Лучше осторожнее быть тебе.

Мы вежливо поулыбались друг другу и вышли вон.

Как только мы очутились на улице, Пенка решительно подхватила меня под руку, торопливым шагом увлекая вперед, подальше от почты.

– Ну, что ты скажешь о Митко?

Я пожал плечами.

– Что тут скажешь? Настоящий красавчик, очень обаятельный. Мне кажется, до сих пор не теряет надежду тебя охмурить.

Пенка только отмахнулась.

– Да это понятно! Я о другом. Ты ведь слышал, как он спросил про роман? С такой интонацией и улыбочкой… Как ты думаешь, а вдруг это он ночью проник в дом и нашел мой роман?

Я хмыкнул.

– Ага! Тут же, не откладывая на завтра, прочел его, столкнулся нос к носу с Упырем по имени Живко, который пробирался к Соне, да придушил его, оформив все по твоему описанию.