Галина Романова - Лучший день в году

В отделе сведений о его родстве в базе данных не нашлось. Только данные о бывшей жене. Копылов распечатал ее адрес, простился со Степкой, который вдруг вспомнил про какие-то неотложные дела, и поехал в центр.

Ехал долго. Пробки, пробки, пробки! Нагревшийся под солнцем асфальт продавливался тысячью колес, в воздухе парила мга из выхлопов и пыли. Пора бы уже пролиться дождю. Разрядить, разбавить, остудить. И тут же снова в голову полезли мысли о тихом местечке в еловом бору и домике на берегу пруда. Странно, что эти земли до сих пор не тронуты никем. Место-то заповедное! В сердце вдруг поселилась странная тянущая боль, сделалось тоскливо и одиноко. И невыносимо захотелось снова увидеть Светлану.

Но увидеть пришлось бывшую жену Ильи. Лучше бы не видел, честное слово!

Высоченная бабища, крепкая телом и грудастая, открыла ему дверь квартиры, и Копылов тут же ощутил себя неказистым карликом. Загорелое лицо, накачанные ботоксом губы, сильно разукрашенные глаза и крупные кольца наращенных прядей, рассыпанных по плечам.

– Слушаю.

Бывшая жена Ильи скрестила руки, и они буквально исчезли из виду под огромной грудью, которую Копылов ошибочно поначалу принял за натуральную. Он представился, продемонстрировав ей удостоверение.

– И снова – я вас слушаю, – чуть вежливее, но все же неприветливо отозвалась она.

– Я по поводу вашего бывшего мужа, – объяснил Копылов и на всякий случай уточнил, вдруг у нее их несколько. – Ильи…

– Чё опять?! – вытаращила она глаза в яркой синей подводке.

– Почему – опять? – насторожился Копылов.

– Так спрашивали его тут пару дней назад из прокуратуры, – она шевельнулась, тело колыхнулось, Копылова обдала волна теплого воздуха, обильно сдобренного приторными духами. – Мужик какой-то приходил, тоже удостоверение показывал.

– И что хотел?

– Да ничего особенного, просто хотел с Ильей встретиться, адрес его ему был нужен. Я и продиктовала.

– А по какому поводу был нужен, не уточнил? – подытожил Копылов.

– Нет, а я и не спрашивала. Оно мне надо?! – возмутилась крупная дама.

– И из какого именно отдела был этот прокурорский, вы не помните?

– То есть?! – Она выкатила глаза, казалось, они вылезли за область подводки.

– Ну, вот, к примеру, у меня в удостоверении видите? – Копылов еще раз продемонстрировал ей документ. – Написано: Советский район. А у него?

– Ой…

Она вытащила руки из-под груди и приложила к накачанным губам кончики пальцев с такими длинными и острыми ногтями, что ими можно было запросто нарезать мягкий сыр. Дама задумалась, взгляд ее медленно поплыл по лестничной клетке. Ноги, обтянутые цветными легинсами, задергались в коленях.

– Знаете, вспомнила! Что-то с берегом связано. То ли Правобережный, то ли Левобережный. Точно не помню, но что берег был – это сто процентов.

– А как он выглядел? – спросил Копылов, мысленно восстанавливая в памяти внешность Кирилла.

Но дама описала не Кирилла, это точно.

– Мужчина, – начала она вспоминать. – Лет… Лет тридцать пять – сорок, может, за сорок. Высокий, светловолосый, симпатичный. Глаза такие… Голубые. Ну, мне понравился, я бы с ним запросто, если бы он был не из прокуратуры.

Дама описала явно не Кирилла, а вот внешность его отца это живенько напомнило Копылову. Гена! Он был высоким, светловолосым, голубоглазым. Но…

Но он знал Илью и знал, где тот живет. Он же адрес бывшему тестю надиктовал.

Тогда кто это мог быть с поддельным удостоверением?! Хотя удостоверение могло быть и неподдельным. Надо бы узнать у Светланы: нигде ей по работе не встречался отдел прокуратуры, расположенный на каком-то берегу? То ли Левобережный, то ли Правобережный.

Он обрадовался, что появился повод ее навестить. До конца рабочего дня оставалось не так уж много времени, точнее – десять минут, и он решил, что проедет мимо отдела. Поедет к Свете. Если успеет до того, как она уйдет.

Ему повезло. Она стояла на пороге прокуратуры и болтала с кем-то по телефону. С кем-то не по работе – точно, потому что она улыбалась, отвечая кому-то. И улыбалась очень нежно, и у Копылова снова заболело сердце. Он остановил машину чуть дальше входа, заглушил и начал наблюдать за ней. В одной руке она держала сумочку и кофту с длинными рукавами на случай непогоды. Второй держала телефон возле уха. Та же юбка, та же блузка, застегнутая до подбородка. Та же прическа, но Света казалась ему какой-то другой, какой-то новой. Еще симпатичнее, если уточнить. Может, потому что улыбалась? С кем она говорит, интересно?

Он дождался, когда она закончит разговаривать, уберет телефон в сумочку, перекинет кофту через руку, и только тогда окликнул.

– Саша? Что вы здесь делаете? – Она вопросительно выгнула брови.

И тут же воровато оглянулась на вход в прокуратуру, будто стыдилась того, что он ее встречает. А он ведь встречал! Конец рабочего дня, не разгар. Она вышла с работы, он на машине.

Кого же она стесняется?

– Присаживайтесь, – он распахнул дверь пассажирского места. – Или нет?

– Пожалуй, воспользуюсь вашим предложением, – она коротко улыбнулась, но совсем не так, как улыбалась невидимому телефонному собеседнику.

– Куда? – спросил Копылов, отъезжая от прокуратуры.

– Домой, пожалуй.

– А где наш дом? – Он на всякий случай притормозил.

– Дом наш на Цветочной, номер десять, средний подъезд с любого угла. Подъездов семь, – отчеканила она, рассеянно роясь в сумочке.

Вдруг достала пудреницу и посмотрелась в зеркало. Облизала губы и чуть щипнула каждую щеку.

– Устала, – вдруг произнесла она, будто извиняясь. – А вы какими судьбами? Узнали что-нибудь?

– Узнал, – кивнул он и покосился на нее с укоряющей усмешкой. – И как вы все успеваете?

– В смысле?

– Не успел я вас высадить, как вы тут же в больницу к нашему фотографу. Не ближний свет, скажу я вам.

– Вы это серьезно?! – На ее щеках загорелось два ярких пятна, то ли от гнева, то ли от щипков.

– Ну да. А что?

– Да то, что не была я ни в какой больнице! – возмутилась Света, уставившись на него со злостью. – Я работала! В своем кабинете! А с чего вы решили?

И Копылов рассказал ей, как отправился со Степкой в больницу, как встретил Хаву с гостинцами, первым обнаружившего пропажу пациента. И как потом отправился к бывшей жене Ильи, и та рассказала о неожиданном визитере из прокуратуры. И еще успела крикнуть ему в спину, что у Ильи была какая-то родная сестра Татьяна.

– Так и сказала? – покачала головой Света. – «Какая-то родная сестра»?

– Слово в слово.

– Ничего себе! – Света тоненько присвистнула. – И, конечно же, она не знает ни адреса, ни как ее фамилия?

– Волкова. Говорит, Илья говорил ей давным-давно, что фамилия сестрицы вполне соответствует ее характеру. Волчица, мол, отъявленная.