Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба

Вторая бабка кивнула.

— Пелагея Васильевна, вы с Галиной Ивановной — одна группа свидетелей, а это — другая. Не положено всем вместе вещдоки смотреть.

По-моему, следователь нес полную чушь, хотя кто знает, какие у них сейчас порядки? Но мне казалось, что он преследует одну-единственную цель — поскорее избавиться от этих двух бабок.

— Витя! — тихо, но многозначительно произнес следователь.

— Пойдемте, дамы! — исключительно вежливо обратился к старушкам Витя.

С большим трудом, но их все-таки удалось выдворить из кабинета. Следователь и Николай выдохнули воздух.

— Вот скажите мне, — посмотрел на нас с Петром Аркадьевичем следователь, — почему в каждом доме, даже элитном, у нас в стране обязательно найдется вот такая Пелагея Васильевна, которая все про всех знает и вытянет из тебя все жилы, чтобы получить новую информацию?

— И у Пелагеи Васильевны обязательно найдется еще пара подружек, вместе с которыми она перемывает кости всем жильцам, — добавил Николай.

— А где еще одна подружка? — спросил Бергман.

— К счастью для нас, в поликлинике. Она талон к какому-то специалисту за два месяца брала и между посещением управления и посещением этого специалиста выбрала последний вариант. Не исключаю, что еще осчастливит нас своим визитом без приглашения. Вероятно, в сопровождении подруг.

— Но ведь такие старушенции для вас — первые помощницы, — заметила я.

— В разумных пределах, — ответил Николай.

— Часто они мешают работе, лезут, куда не просили, и еще кляузы пишут, — вздохнул следователь. — А мы потом отписываемся.

— Но они узнали людей на записи? — уточнила я.

— Узнать-то узнали — в смысле они всех видели раньше, но фамилий не знают.

— По крайней мере вы сможете отсечь жильцов, — заметил Петр Аркадьевич.

— Да уж, — покачал головой следователь. — Мы получили развернутые характеристики всех, кому не посчастливилось вчера вечером возвращаться домой. На каждого можно заводить уголовное дело. А если брать в расчет мораль и нравственность, то всех точно нужно изолировать от общества.

— Чтобы не растлевали окружающий мир, — добавил Николай, потом вдруг взглянул на продюсера. — Кстати, вы в курсе вчерашних обещаний вашего подопечного?

— Вы Юрку имеете в виду?

— Ну а кого же еще. Он обещал петь перед следующим боем Амбардамяна.

— Где?! Когда? — взвыл Петр Аркадьевич.

— Мы предполагали, что вы не в курсе, — хмыкнул следователь. — Кстати, вчера Юра опять пел под открытым небом.

— Он же ее вроде бы разлюбил, — вспомнила я.

— На этот раз он пел ради мужчины.

— Не может такого быть! — Петр Аркадьевич схватился за голову. — Он всегда был только по бабам.

— Юрий Твердохлебов спасал из застенков своего друга Саркиса Амбардамяна, — сообщили нам сотрудники органов, с трудом сдерживая смех, потом рассказали о событиях прошлой ночи, которую мы провели за беседой в квартире Бергмана.

Узнав о смерти любимой Аглаи (от которой Амбардамян, кстати, в ночь ее убийства ушел навсегда), Бардик бросился к дому, который в последний раз покидал в ярости. Но позавчерашняя ярость не могла сравниться с вчерашней. Известный спортсмен пришел в невменяемое состояние от постигшего его горя, грозил (словесно) каким-то двум мужчинам, потом ударом ноги снес турник, используемый жильцами для выбивания ковров, в результате был доставлен в ближайшее отделение полиции, где сутки назад «отдыхал» Юрий Твердохлебов после битья витрины и примерки женской одежды.

Известного певца вчерашним вечером тоже зачем-то снова принесло к дому любимой Лайки (он был уже хорошо подшофе и не мог сказать, почему именно приехал). Юрий Твердохлебов как раз успел увидеть, как его друга Бардика четыре человека грузят в спецтранспорт. И певец понесся к хорошо знакомому отделению полиции, выяснил, что Амбардамян находится там, и тут же устроил перед отделением концерт в поддержку Амбардамяна. Быстро собралась толпа поклонников Юрия и поклонников Бардика (многие являлись и теми, и теми), вскоре приехали адвокат и менеджер Амбардамяна (вероятно, последнему разрешили сделать звонок, или кто-то из полиции позвонил по собственной инициативе). Адвокат и менеджер решали вопросы внутри здания полиции, а Твердохлебов — перед ним (и перед телекамерами и многочисленными фотоаппаратами и мобильными телефонами с соответствующими функциями) и обещал пригласить всех сотрудников отделения к себе на концерт бесплатно.

Услышав об этом, Петр Аркадьевич тихо застонал.

Когда Амбардамян вышел из отделения в сопровождении адвоката и менеджера, выяснилось, что он пригласил сотрудников полиции на свой следующий бой. Тут у Юрия возникла мысль спеть перед боем. Менеджер Амбардамяна за нее ухватился.

— Ну а мне, конечно, никто позвонить не додумался, — печально произнес Петр Аркадьевич.

— Мы вам сообщаем, — улыбнулся следователь. — И также сообщаем, что все сотрудники отделения готовятся к посещению культурных мероприятий. И очень радуются, что два таких известных человека две ночи подряд гостили у них, пусть и по принуждению.

— Табличку на стену не будут вешать? — спросила я.

— Не могу знать, — усмехнулся следователь.

— А вы лично там были сегодня ночью? — осведомился Бергман.

— Был. Мне тоже позвонили. Я уже спать собирался, но долг превыше всего. Как раз допросил Амбардамяна по горячим следам.

Мы с Петром Аркадьевичем вопросительно посмотрели на следователя.

— Я уже до этого видел запись его прихода и ухода. И его уход подтвердил хозяин стаффордширского терьера — и то, что после ухода Амбардамяна Аглая Станиславовна была жива и продолжала беседу на повышенных тонах с двумя другими поклонниками, которые заявились к ней без приглашения.

— То есть хозяин собаки видел еще двоих мужиков, кроме Амбардамяна? — уточнил Петр Аркадьевич.

— Не только видел, но и слышал. То есть вначале только слышал. Поэтому и пришел ругаться — и увидел. И слышал не только он, а чуть ли не все жильцы подъезда. Невиновность Амбардамяна подтвердило довольно большое количество людей — это кроме того, что чуть ли не все говорили, что он не мог убить таким образом. Он бы просто дал в морду. Да ведь и вы мне то же самое говорили, Петр Аркадьевич.

Бергман кивнул.

— То есть Аглая Станиславовна однозначно оставалось жива после его ухода, а он больше не возвращался. И это, в свою очередь, возвращает нас к причине нашей с вами встречи. Для начала фотографии. Наталья Валерьевна, взгляните, может, кого-то узнаете.

— Скорее, узнаю я, — вставил Бергман.

— Согласен. Но пусть Наталья Валерьевна все равно взглянет.

Первым оказался снимок немолодого худосочного мужчины с большой еловой веткой с шишками и лицом радостного идиота.