Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба

— Ну, могла быть, — пожал плечами Петр Аркадьевич. — Ваше дело — искать. Но, скорее, мужик, которого она достала или просто высмеяла. Понимаете, и Аглая, и несколько других баб из этой тусовки обожают обсуждать — как бы помягче выразиться? — сексуальные возможности мужчин. Наташа только что говорила об этом. Кому-то вполне могло не понравиться, что тусовка теперь все знает о его… неудаче.

Я кивнула. Для мужчин это больной вопрос. А ну как какой-нибудь актер или певец «прославился» благодаря Аглае? И теперь больше не сможет нигде появиться?

— Чем ее убили? — спросила я. — Я видела, что у нее вся голова в крови, но рядом ничего не валялось. Или я не заметила?

— Использовался какой-то тяжелый тупой предмет, — сказал следователь. — В комнате его нет. Наши сотрудники сейчас осматривают квартиру, но мне кажется, что преступник унес его с собой. Вы можете посмотреть, что пропало?

Мужчина взглянул на меня, потом на Петра Аркадьевича.

— Я даже не бывала во всех комнатах этой квартиры, — призналась я. — Обычно в спальне, гардеробной, на кухне, пару раз в гостиной.

— Вы думаете, что я знаю, где тут что стояло? — хмыкнул продюсер и налил себе еще коньяку. — Вы видели, сколько здесь барахла?

— Вам лучше поговорить с домработницей, — предложила я.

— Она должна к трем подойти, — вставил Петр Аркадьевич. — Аглая терпеть не могла, когда при ней убирались.

— А няня? — спросил Николай.

Бергман пояснил, что няне запрещалось даже лишний раз попадаться на глаза Аглае. Она живет в дальней комнате, пользуется гостевым туалетом и ванной, заходит на кухню, когда нет, то есть не было, Аглаи.

— Все-таки взгляните, пожалуйста, хотя бы в спальне, — попросил следователь. — Ведь вы же там бывали.

— А… — открыла рот я.

— Тело прикроем. Сейчас я схожу туда и вернусь за вами.

В общем, мы с продюсером отправились в спальню Аглаи. Я невольно бросила взгляд на то, что осталось от хозяйки и было прикрыто простыней. В квартире продолжали работать сотрудники органов.

У Аглаи имелась отдельная гардеробная, где происходил процесс выбора нарядов, одевания и наложения макияжа. В спальне кроме кровати имелись две прикроватные тумбочки и комод с постельным бельем, на котором стояло несколько статуэток. И комод, и тумбочки были кривыми, то есть это я их так воспринимала. Вероятно, это являлось какой-то дизайнерской находкой. Мне эти предметы чем-то напоминали гармонь. Статуэтки были весьма своеобразными — фаллоимитаторы в виде известных скульптур, то есть несколько преображенные копии всемирно известных достопримечательностей из разных стран. Из голов делались головки. Их привозила из поездок сама Аглая, и ей их дарили знакомые и поклонники. Признаться, я была шокирована, когда в первый раз попала к Аглае в спальню. Мне бы в голову не пришло, что известные скульптуры можно преобразить таким образом, причем это, как выяснилось, делается в разных странах и в промышленных масштабах! И успешно продается, только места знать надо. На обычных туристических развалах таких экземпляров, конечно, нет.

Я вспомнила, как спросила у Аглаи, можно ли ими пользоваться — или это только декоративные предметы. Она пояснила, что они все-таки делаются, как статуэтки для украшения дома («Не всякий дом так можно украсить», — подумала тогда я), но она сама кое-что пробовала, ей не понравилось. Живой мужик все-таки лучше, как, впрочем, и вибратор из специально разработанного полимерного материала. Статуэтки ведь были каменными, реже — гипсовыми.

— Свободы нет, — сказали мы почти одновременно с Бергманом.

— Какой свободы? — не понял следователь. Остальные, находившиеся в комнате мужчины, повернулись к нам.

— Статуи Свободы, — пояснила я. — Как в Нью-Йорке. Естественно, в уменьшенном варианте.

— Ну, знаете, в полную величину… — открыл рот один из сотрудников. — Девяносто три метра с постаментом, если не ошибаюсь. Да и двести пять тонн бы тут пол точно проломили.

— Аполлон стоит, — заметил продюсер. — Один к одному, только без листочка и с эрегированным членом. Сделан по спецзаказу. Честно говоря, не помню, с какой именно статуи копия. Но Аглая очень любила видеть вокруг себя мужиков с эрегированными членами, и статуя должна была быть такая. Сходите посмотрите.

Про статую я слышала впервые, поэтому составила компанию сотрудникам органов. В той комнате я еще не бывала.

— Вообще-то это Геракл, — сказала я.

— Точно! — воскликнул следователь. — Знаменитая статуя. Это он тут после того, как льва прикончил.

В квартире Аглаи, как оказалось, была установлена копия самой известной статуи этого героя — так называемого Геракла Фарнезе. Геракл изображен отдыхающим после поединка с Немейским львом. Как и в случае оригинала, Геракл опирался на палицу, на которую была накинута львиная шкура. Только у оригинала не было такого огромного мужского достоинства, да еще и в таком положении…

— Это гостевая спальня, — ничего не выражающим тоном сообщил Петр Аркадьевич.

— А зачем гостям вот это? — Николай кивнул на причинное место статуи. — В чем был замысел скульптора? То есть копииста.

— Одиноким дамам, вероятно, предоставлялись условия для получения самоудовлетворения, мужикам Аглая хотела показать, какими мы должны быть, — пожал плечами Петр Аркадьевич. — Пропавшая Свобода, кстати, тоже была не совсем точной копией оригинала. Голова была… э-э-э… переделана.

Я кивнула. Один из членов следственной бригады усмехнулся и сказал коллегам, что они плохо рассмотрели статуэтки, выставленные в этой квартире. Народ отправился осматривать статуэтки и кривую дизайнерскую мебель (значит, не одна я ее так воспринимала), мы с Петром Аркадьевичем вернулись на кухню.

— Кстати, а где собака? — вдруг вспомнила я про Джулию — китайскую хохлатую собачку. То есть я вспомнила про нее, когда только вошла в квартиру, а потом, после увиденного, начисто забыла.

Аглая регулярно возила питомицу в салон красоты для животных, чтобы перекрасить голову, хвост и нижние части лапок, то есть всю шерсть, которая имелась в этих местах. Насколько я понимала, цвет шерсти Джулии подбирался под цвет платья Аглаи на очередном мероприятии. На голое тельце собачки надевались комбинезончики и даже платьица, которых, правда, насчитывалось меньше, чем у хозяйки, но однозначно больше, чем у меня. Джулию не требовалось выгуливать, она могла ходить в лоток, правда, не всегда это делала, и домработнице приходилось убирать еще и лужи за собакой, которая оставляла их по всей квартире. Питалась Джулия человеческой пищей, в основном деликатесами. Когда я записывала воспоминания Аглаи о прошедшей неделе, Джулия всегда сидела или на кровати, или на пуфике в гардеробной и то и дело получала кусочки печенья. По-моему, вес этой китайской хохлатой собачки значительно превышал положенный. По крайней мере, пузцо было заметно невооруженным глазом.