Кирилл Казанцев - Бей первой, леди!

Злость захлестнула с головой, повесила перед глазами мерцающую сетку, пальцы побелели и дрогнули. Макс разжал их, положил ладони на колени и ждал, когда эмоции спадут. Вишняков ему точно глаза открыл, много стало понятно, а много запуталось еще больше, и свести воедино все концы он мог, только оказавшись в усадьбе. Значит, придется возвращаться, и слава богам, если Юлька еще там. Хотя Рогожский так и не позвонил, точно наплевать ему было, где подчиненный на служебной машине третий час шляется, за это время не то что к врачу — в Москву и обратно смотаться можно…

«Надо возвращаться». Макс почти успокоился, завел двигатель и аккуратно тронул машину с места. Ехал тихо в правом ряду, пропускал особо торопливых и смотрел на дорогу, а в голове все кружилась въедливая мысль: «Зачем я им?» И поганое чувство собственного бессилия, непонимания ситуации, зависимость от воли двух тварей, что едва не сломали Юльке жизнь, заставляло сжимать зубы. А от предчувствия, что скоро все это закончится самым препоганым образом, хотелось выть, как волку в августе, тем более что до него и осталось всего ничего, три дня. И в августе Юльке исполнится двадцать пять лет, и конец всему, конец им обоим — умом Макс это постичь пока не мог, здраво объяснить тоже, но был уверен, как уверен в том, что на светофоре после красного сигнала загорится желтый.

Пока Макс ехал через город, все прокручивал мысленно и рассказ Вишнякова, и то, что услышал от Рогожского и Левицкой, все, что сказала ему Юлька. Так крутил и этак и в итоге получал одно: девушка права, она ведет себя адекватно ситуации, пытается спасти свою жизнь, и ей некому помочь. Вообще некому, она одна, совсем одна, в любой момент с ней может случиться что угодно, и за стенами усадьбы этого никто никогда не узнает. Одна, брошенная, сирота…

Макс подрезал неторопливую тяжело груженную «Газель», резко взял влево и, оказавшись в крайнем ряду, не слушая воплей в спину и раздраженных гудков, полетел к реке и мосту, за которым начинался сосновый бор.

В поселке тоже скорость малость превысил, благо пусто тут было и безлюдно — ни собак, ни машин, ни людей. Быстрее, чем обычно, заехал в ворота поместья Левицкой, глянул на крыльцо, на дорожку перед домом и первым делом заметил там незнакомую женщину. Не из персонала, явно: во-первых, он уже всех знал и давно со всеми перезнакомился, а во-вторых, одета она была по-другому. В деловой костюм, туфли на невысоких каблуках, а к боку прижимает локтем здоровенную сумку, даже не сумку — портфель. В таком документы таскать удобно или ноутбук, благо размеры позволяют. И ходит с этой ношей туда-сюда, нет бы на лавочку поставить, а она вцепилась как в самое дорогое. И видно, что ждет чего-то: как обернулась на шум подъехавшей машины, так и стоит, щурится, с «Мазды» глаз не сводит.

Макс женщину мигом с ног до головы оглядел, прикинул, что лет ей под сорок, что тетенька полновата и косметикой не пользуется, и потерял к ней интерес. Однако охранника, что вышел из будки у ворот, спросил точно невзначай:

— Кто такая?

— Секретарь Левицкой, — ответил тот, — уже час тут ползает, надоела. Хозяйка и Рогожский в Москву уехали, что-то у них в банке случилось, я толком не понял. Рогожский тут с утра метался как ошпаренный, потом тетку эту привез, они в кабинете полчаса сидели, потом все с документами какими-то носились, потом укатили, даже обед не заказали. И неизвестно, когда вернутся, — доложил охранник обстановку.

Вот теперь понятно, почему Рогожский не звонил: в Москве шухер у них приключился, вот и повез вдову на разборки. Проблемы в банке… Да и черт бы с ними, но, видать, Левицкую крепко припекло, раз они вот так с места сорвались. У вдовы распорядок дня железный, это всем и каждому в доме известно: подъем, завтрак, косметолог, бассейн, лошади, обед… А эту здесь бросили — зачем, спрашивается? Но Макс про тетку и думать забыл, пошел к дому, стараясь не бежать и придумывая на ходу благовидный предлог, чтобы увидеться с Юлькой. Та не показывалась, в холле было тихо и пусто, вся прислуга куда-то подевалась, но Макс знал, что его видят, и не ошибся. Открылась дверь за лестницей, из нее показался охранник и махнул Максу рукой. Тот вошел, посмотрел на мониторы — секретарь Левицкой так и ходила туда-обратно по дорожке, портфель она держала под мышкой и украдкой вытирала вспотевший лоб.

— Видел? — показал охранник на монитор. — Ее в город отвезти надо. Она сегодня без машины, Рогожский недавно звонил, сказал — как вернешься, чтобы ее отвез и сразу назад.

— Отвезу, — сказал Макс, глядя на мониторы через приоткрытую дверь, видел садовника, что стриг кусты, пару белок на дорожке и на спинке лавки, пустой холл и коридоры второго этажа. Пробежал взглядом все мониторы, но девушки ни в доме, ни в саду не было.

— Юля где? — спросил Макс.

Охранник ткнул пальцем в потолок:

— Дома сидит, я ее с утра не видел. Спит, наверное.

Ага, спит, половина первого дня, между прочим. Спит… Тогда она тоже, по словам Вишнякова, спала на заднем сиденье машины Рогожского. А тут еще этот внезапный отъезд… Надо проверить.

Макс взбежал по лестнице на второй этаж и остановился на распутье. Налево кабинет Левицкой, почти в самом конце коридора, направо… Там бывать еще не доводилось, и, как назло, поблизости никого не было, поэтому Макс просто пошел мимо дверей, прислушиваясь на ходу к звукам из-за них. Везде тишина, аж жутко делается и не по себе, и хочется уйти отсюда побыстрее. Ну зачем Левицкой такой дом, тут полсотни человек запросто разместить можно, обалдеешь ведь от тишины и безмолвия!

Дальше коридор резко раздвинулся в обе стороны. Макс оказался в небольшом зале с панорамными окнами с обеих сторон. Чисто, тихо и много зелени — пышной, яркой, и видно, что кустам и деревцам в кадках хорошо и удобно, они радуют глаз и шевелятся под ветерком. Макс тут оказался впервые, огляделся, заметил в торце коридора дверь, шагнул туда и прислушался: оттуда доносилась музыка, потом стихла, и раздались шаги. Быстрые, легкие — кто-то перемещался по комнате. Макс слышал, как хлопнуло что-то, потом раздался Юлькин голос. Девушка то ли вскрикнула, то ли испугалась чего-то, Макс выдохнул облегченно и постучал в дверь.

Юлька открыла сразу, точно только этого и ждала. Дверь распахнулась, и Макс даже отшатнулся — Юлька стоит на пороге в легком халатике, босиком, волосы мокрые, висят ниже плеч и закрывают ей лицо. Потом сообразил, что та просто голову вымыла, а заметив Юлькину улыбку, и вовсе расслабился. Жива, слава богам, и выглядит так, что… Так, что об этом лучше не думать. Макс отвел взгляд и сказал, глядя на ноутбук, что стоял на столе у окна:

— Привет. Я хотел спросить…