Кирилл Казанцев - Бей первой, леди!

— Ты уехал, вернулись Левицкая и Рогожский, почти сразу. Я думала, что вы встретились по дороге.

Макс покачал головой — он отлично помнил, что ехал медленно, не торопился, чтобы развести секретаря вдовы на беседу, и дорогу в город выбрал самую длинную. Может, тут он с начальством и разминулся, но это уже не имеет значения.

— Она вызвала меня к себе, говорила какую-то чушь о том, что должна быть осторожной, не должна никому доверять, кроме нее, что она любит меня как родную и все такое. Я послала ее куда подальше и ушла собираться и ждать тебя. Зашла в ванную, а там они… ползают, две сразу. Я выскочила из комнаты и побежала к охране, в коридоре столкнулась с Рогожским, рассказала все ему. Он вызвал охрану, а мне приказал не соваться, пошел в мою комнату. Все, дальше ты знаешь.

Она снова смотрела в окно, ссутулилась, опустила голову и стала похожа на ту Юльку, что он увидел первый раз, только сейчас ему хотелось увезти ее далеко отсюда, в такие дали, где и сотовая связь не работает. Подальше от Левицкой, от Рогожского, от Швейцарии, от всего, что не просто угрожает, а хотя бы намекает на возможную опасность.

— Испугалась? — спросил он, и Юлька вдруг помотала головой. — Да ладно, — не поверил Макс, и девушка снова улыбнулась, но уже зло.

— Я все думаю, что они придумают на следующий раз, — сказала она, поправила волосы и в упор посмотрела на Макса в зеркало на лобовом стекле. — Ты разве не видишь, что Левицкая хочет избавиться от меня? А Рогожский, ее любовник, выполняет все приказы моей мачехи. Звонки по телефону, петарда, змеи — это все его рук дело. Им нужны мои деньги, Макс, я им мешаю, понимаешь? Что мне делать?

Хороший вопрос: что ей делать? И ответ она знает сама. Бежать, разумеется, куда подальше от поселка под соснами и близко к нему не подходить. Сматываться в эту самую Швейцарию и сидеть там, пока не стукнет двадцать пять, а потом весь мир к ее услугам. Она сама себе такую охрану наймет, что Рогожского и вдову на выстрел из «Тополя» не подпустит.

Макс съехал на обочину и остановил «Мазду», стучал пальцами по «баранке» и смотрел в окно. Камыш в этом году уродился на загляденье, так и прет изо всех канав, так и колосится приятными на ощупь бархатистыми «цветами», что поздней осенью разлетятся в пух. Юлька молчала, но, судя по взгляду, все еще ждала ответа, и Макс сказал:

— С чего ты взяла, что это Рогожский притащил тебе змей в комнату? И при чем тут петарда?

— Я видела его машину, — почти выкрикнула Юлька, — видела, когда прыгала через барьер. У Кристалла хороший прыжок, он берет два метра и больше, и я видела, что происходит за манежем. Рогожский был здесь, он следил за мной и кинул петарду через забор, чтобы Кристалл испугался и убил меня.

«А я на азиата грешил…» — Макс обернулся и встретился с Юлькой взглядом. Та смотрела тяжело, исподлобья и, казалось, была готова к отпору, приготовилась защищаться, но в этом не было нужды — Макс знал, что она права. Юлька мешает Левицкой одним своим существованием, но на пути к деньгам девушки много барьеров, и, кажется, вдова нашла способ их обойти. А вот Макс пока эту лазейку не видел, отчего и психовал не по-детски, а время шло, и ситуация была против них.

— Почему ты мне раньше не сказала? Про Рогожского? — спросил Макс, и Юлька усмехнулась беспомощно и ядовито.

— Зачем? Что бы это изменило? И что бы ты сделал?

«Морду разбил, например», — Макс сдержал эти слова при себе. Морду разбить господину Рогожскому не просто можно — нужно, это необходимый минимум, что с ним надо сделать. Но одной мордой вопрос не решить, к сожалению. А с Левицкой тогда что делать? По морде ей не дашь, тут другой подход нужен…

— Разворачивайся, — сказала Юлька и откинулась на спинку сиденья, — поехали, я покажу куда.

Двигаться пришлось в обратном направлении, к городу, и на мосту предсказуемо встали в пробке. «Мазда» еле ползла в потоке, Юлька делала вид, что все нормально, то смотрела в окно, то сидела, закрыв глаза. Макс украдкой поглядывал на нее, а сам все пытался придумать, как им быть дальше. Они наконец заговорили о той тайне, что знали оба, но облегчения это не принесло, напротив — она стала тяжелее в два раза, почти непосильным грузом легла на плечи обоих. Макс чувствовал, что как-то причастен к тому, чему надлежит случиться вскоре, но не видел себя в этой истории. Не было ему тут места, хоть ты тресни, однако он сидел за рулем дорогой машины и вез девушку, богатую наследницу, куда… Да куда ее душа пожелает, куда скажет, туда и повезет.

— Хороший мост, — сказала Юлька, — высокий. Удобно.

— Что — удобно? — не понял Макс. Перед капотом «Мазды» маячил юркий «Форд», совался то вправо, то влево, то сдавал назад и вообще не обращал внимания на остальных участников движения, вернее, плевал на них. Макс уже дважды посигналил ему, а третьего раза решил не ждать, а выйти и в доступной форме объяснить водителю, что на дороге так себя вести нельзя.

— Прыгать вниз удобно, — спокойно отозвалась Юлька, — полминуты кошмара — и конец всему. Хороший мост.

Макса аж до печенок пробрало, он забыл про «Форд», обернулся и с чувством покрутил пальцем у виска, глядя на Юльку. Та улыбнулась во весь рот и подняла очки на лоб, приподняв волосы, раскинула руки на спинке сиденья.

— На дорогу смотри, — сказала она, не переставая улыбаться, — а то въедешь в кого-нибудь, Левицкая не переживет. Денег у нее теперь нет, так что за ремонт сам платить будешь.

«Снаряд два раза в одну воронку не попадает», — хотел сказать Макс, но от греха отъехал в правый ряд и поплелся в хвосте у «бычка». Пробка почти рассосалась, впереди была граница города, Юлька сказала ехать налево, помолчала и добавила:

— Думаешь, зачем я тогда на вокзал уехала? Я под поезд броситься хотела, чтобы сразу со всем покончить. Я на форуме одном прочитала, что это быстро и почти не больно, зато наверняка. Там еще писали, что травиться или вешаться — это ненадежно, могут откачать и навсегда дураком останешься…

— Рот закрой! — не выдержал Макс, у него от Юлькиных слов по хребту аж мурашки побежали. А та не рисуется, не пугает, не угрожает, а просто говорит, воспоминаниями, можно сказать, делится, прости господи.

— А цыганки тебя спасли, выходит, — вдруг осенило Макса, и Юлька кивнула.

— Ага, я тоже об этом подумала. Они меня уже около путей перехватили, у переезда. А дальше как под гипнозом все было, ничего не помню, в себя пришла без денег и телефона, потом ты появился…

Да уж, появился, прилетел почти как Бэтмен. Макс ухмыльнулся про себя, вспоминая гонки по вокзалу, и подумал, что если выкрутится, то цыганку надо найти и поблагодарить материально. Если, конечно, она захочет его слушать, а не сбежит, издалека завидя.