Георгий Вайнер - Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник)

Как всем заурядным людям, мне не приходят в голову вопросы необычные – где, например, живут прокаженные? Лечат ли их? Куда они вообще деваются? Во всяком случае, даже не задумываясь, я был уверен, что эти заживо гниющие, распадающиеся люди содержатся где-то очень далеко, в полной изоляции, в недостижимых дебрях.

А оказалось – в сотне километров от столицы.

Обслуга и персонал больницы были выдрессированы и запуганы так, что никто никогда не заходил в корпус, который занимал Нарик. Только спустя несколько дней, увидев, что в доме, несмотря на холод, не топятся печи, они решили проверить – а что там происходит? Обнаружили зрелище, пострашнее привычных прокаженных, вызвали милицию – мы узнали об этом по сводке…

В доме стоял непереносимый смрад. Я вышел с Гордоном на улицу, закурили, и старик сказал задумчиво:

– Жуткие вещи происходят… Мы всю жизнь верили в величие и силу закона…

– Что – перестали верить?

– Нет, не хочу… Но вы посмотрите – зловещие преступления становятся актами возмездия… – Он растерянно развел руками.

– Не усложняйте, Марк Александрович. Балбес Любчик прав – волки от испуга скушали друг друга.

Я не выпускал из руки связку ключей, поскольку три ключа были обычными, встречающимися каждый день, а четвертый – совсем непривычной конфигурации, с фигурной головкой и крупно нарезанной бородкой.

– Взгляните, Марк Александрович, – показал я связку. – Мне почему-то кажется, что это ключ к какой-то большой и интересной тайне…

– Может быть, к большим ценностям, – усмехнулся Гордон. – Но где этот замок, который открывает хитрый ключ? В Нью-Йорке? Или здесь? Что это, ключ к секретному сейфу или банковскому хранилищу?

– Задайте мне вопросы полегче, Марк Александрович, – засмеялся я. – Это знал только Бастанян. Но он умер. И умер Нарик. А мертвым не нужны ценности и не интересны никакие тайны…

В справке департамента автомобильного учета сообщалось, что автомобиль «корвет» 1990 года выпуска с регистрационным номером «XYI-WAM» принадлежит Вадиму Рындину, который живет в штате Нью-Джерси, в городке Клифсайд. По просьбе Полка автомобильная полиция передала ему также номер карточки социального страхования Рындина, которая в Штатах сопровождает каждого человека от рождения до смерти.

Время изменило свой привычный объем для Полка – он очень торопился, и часы, набитые его энергичными поисками, заскакали, как минуты. Ждать было некогда, и он не стал запрашивать Службу иммиграции и натурализации, а поехал сам в их нью-йоркский офис. За полчаса ему нашли досье Рындина, в котором была собрана вся информация о его жизни до приезда в Америку. Дальше шли несколько пустяковых справок. И все. Пустота.

Но из бумажек, которые Полк с огромным интересом прочитал, он узнал, что Рындин – квалифицированный рейнджер, бывший кагэбэшник, провоевавший в Афганистане с обеих сторон линии фронта. Полку не хватало времени, но он не хотел и не мог привлечь к себе в помощь никого из сотрудников. После сообщения Анжелы о задушевной беседе в машине возможного убийцы Рындина с его коллегой Майком Конолли Полк больше не верил никому и должен был всю работу выполнить сам.

Он знал, что человек должен оставлять множество бюрократических следов, и направил кучу запросов во все мыслимые организации, с которыми Рындин мог вступать в контакт, – от электрической компании «Кон Эдисон» до министерства обороны США. Неведомо, где могли найтись какие-то сведения о Рындине, но он старался не пропустить ни одной щели.

Самой большой удачей был ответ из военного Ветеранского госпиталя в Бей-Ридже. В архиве разыскали справку о том, что в 1990 году Рындин проходил у них обследование на предмет установления ему инвалидности. Рындину отказали и сняли с учета в госпитале, как не имеющего статуса американского военнослужащего. Там же была справка о том, что документы о состоянии его здоровья были направлены по месту лечения – в больницу Кони-Айленда.

Вот и замкнулся круг.

Разыскивая убийцу Дриста на кухне кафетерия больницы, Полк и вся полицейская команда совершали одну и ту же ошибку – они искали убийцу среди персонала, а он скрылся в многотысячной ораве пациентов, прошедших через этот огромный госпиталь.

Безусловно, Рындин, регулярно бывавший в госпитале, знал там все. И запертая дверь на кухню была для него смешной преградой – он мог этот замок открыть скрепкой для бумаг.

Ах, как было бы уместно сейчас поговорить с лейтенантом Джорданом – старой полицейской собакой и очень неглупым человеком! Но Полк вспоминал его тяжелое лицо, цвета остывшего чугуна, и сразу же отмахивался от навязчивого желания посоветоваться с ним. Он им никому не верил.

Раздался звонок, Полк схватил трубку – он дожидался ответа из нью-джерсийской полиции.

– Здравствуйте, господин Полк! – услышал он возбужденный женский голос. – Это Анжела Мкртчан. Вы меня помните?

– Да, конечно, помню. Что-нибудь случилось?

– Да! – радостно закричала темного колера блондинка Ангел. – Левон жив! Он жив, слава Богу! Он просто не может связаться с нами!..

Полк замер, осторожно сказал:

– Я очень рад. А откуда вы узнали об этом?

– Сегодня пришли счета по его кредитным картам. Я все сверила – даты, когда он тратил деньги в России. Он в Москве потратил много денег. Я думаю, Левон закупал там картины – значит, он жив. Не знаю, почему он не может позвонить мне, но он наверняка жив!..

Полк сдержанно спросил:

– Анжела, вы где находитесь сейчас?

– В галерее. А что?

– Нет, нет, я просто поинтересовался. А счет перед вами?

– Да, вот он…

– Посмотрите, когда были совершены платежи?

Анжела зашелестела бумажками и радостно продекламировала:

– Вот смотрите – первый платеж 4 сентября, потом весь сентябрь и октябрь, а последний – пять дней назад. И здесь есть уведомление, что Левон снял деньги со счета до лимита. Они пишут, надо подать ходатайство об увеличении ему кредитной линии…

– Хорошо, я рад за вас, Анжела, – тускло сказал Полк. – Может быть, все удачно разрешится. Сейчас у меня к вам есть просьба. Я хочу обстоятельно поговорить с вами. Есть целый ряд важных вопросов, но я бы не хотел это делать в галерее. Тем более – у нас. Вы не возражаете, если в конце дня я приеду к вам домой?

– Конечно, нет! Приезжайте.

– Не говорите, Анжела, никому о нашем свидании. Я буду у вас около шести. Договорились?

– Хорошо… До вечера…

Полк положил трубку, собрал все бумаги в пластиковую папку и бросил ее в сейф. Достал оттуда маленький диктофон «Сони», включил его на запись и воспроизведение – японская вещица работала отменно.

Телефон зазвонил снова. Он взял трубку и услышал голос московского полицейского Ордынцева: