Карина Тихонова - Тень королевы, или Слеза богини

— Дом-то почти готов…

— Вижу.

— А почему остальные в таком полуфабрикатном состоянии?

— Ирка, откуда я знаю? Может, у хозяев деньги кончились!

— У всех одновременно?

— Не знаю!

Переговариваясь шепотом, мы дошли до шестого дома. Я достала из сумки фонарь и велела:

— Дверь открой.

Слава подошел к невысокому каменному крыльцу. Поднялся по ступенькам и бросил вокруг тревожный взгляд. Подошел к двери и потянул ее на себя.

— Заперто.

— А ты чего ожидал?

Я пригляделась. Дверь была солидной, бронированной. Такую плечиком не откроешь.

— Придется лезть наверх.

— Как?

— Не знаю.

Мы постояли перед домом, задрав головы. На втором этаже в окнах не было стекол, но как туда влезть по гладким кирпичным стенам, я не представляла.

— Может, здесь есть лестница?

— Ты с ума сошел! Откуда здесь лестница?

— Не знаю. Давай посмотрим.

— Где посмотрим?

— В недостроенных домах. Внутри.

Я уныло почесала затылок. Нужно попробовать. Я почти у цели. Не ехать же назад за ломом или топориком!

— Стой здесь! — велел Слава и растворился в темноте.

Я не успела ничего сказать. Отошла к дому, прижалась спиной к кирпичной стене и затравленно огляделась.

Темный лес вплотную приблизился к несерьезной сетчатой ограде и рассматривал меня с холодной плотоядной усмешкой. Редкие шорохи, долетавшие до меня из глубин темноты, казались крадущимися шагами зверя. Зверя, по имени Опасность.

— Ирка!

Я оглянулась. Слава стоял возле соседнего дома и энергично размахивал рукой.

Я отлепилась от стены и побежала к нему.

— Что?

— Нашел! Помоги!

Он показал мне на длинную лестницу, лежавшую поперек крыльца. Лестница была испачкана в известке.

— Берись с этой стороны, — велел Слава и взбежал вверх по ступенькам.

Я подхватила две деревянные оглобли и чуть не выронила их. Лестница оказалась неожиданно тяжелой. Ничего, нам недалеко.

Мы быстро перетащили лестницу к нужному дому и приставили ее к стене.

— Я первый! — шепнул Слава.

— Хорошо.

Он потряс лестницу, попробовал на устойчивость и начал медленно подниматься по перекладинам. Я поползла следом. Темный лес дышал мне в спину, темнота высасывала сердце черными щупальцами, и от этого ощущения по коже бегали ледяные колючие мурашки.

Моя черная воровская униформа перечеркнулась белыми известковыми полосками. Если я вернусь домой, то даже стирать ее не стану. Сверну в узел и отнесу к мусорным бакам. Пускай разживется какой-нибудь бомж.

В памяти всплыла фраза из фильма, виденного в детстве: «Бери мое добро, и горе-злосчастье впридачу…»

Именно это я произнесу мысленно, когда отдам ювелирному Эдику голубую слезу богини. Если найду ее.

Что значит «если»? У меня, что, есть выбор?

— Осторожно! — вполголоса предупредил меня Слава. — Пол неровный!

Лестница кончилась. Я села на подоконник, перекинула ноги вовнутрь и прыгнула вниз.

— Ой!

Правда, неровный. Правая нога провалилась вниз, левая почему-то оказалась полусогнутой.

— Осторожно, ящик!

— Какой ящик? — не поняла я. Сняла ногу с высокой опоры, наклонилась и растерла щиколотку. Больно.

— Не знаю. Со стройматериалами, наверное.

Я расстегнула сумку и. достала оттуда фонарик. Нажала на кнопку и осветила комнату. Пусто. Только у окна стоят несколько ящиков, сбитых из длинных неровных досок.

— Нам нужно в подвал…

— Я понял. Дай фонарик и держись за меня.

— Иди осторожно.

— Знаю, знаю…

Слава, не глядя, протянул назад руку, и я за нее крепко уцепилась. Маленькое желтое солнце выхватывало из темноты то деревянную ступеньку, то неровную поверхность пола, то кусок серой бетонной стены, то арку, ведущую в темные соседние комнаты…

— Большой дом! — шепнула я Славе.

Он не ответил.

Время от времени я оборачивалась назад. Мне все время казалось, что кто-то крадется за нами, неслышно ступая след в след. Темнота пульсировала живой плотью, сжималась вокруг маленького пятна света, которое мешало ей пожрать нас окончательно.

— Туманность Андромеды, — пробормотала я.

— Что?

— Я вспомнила «Туманность Андромеды». Ты читал?

— Давно. В детстве, — ответил Слава, не оборачиваясь.

— Там на планете была вечная ночь. Представляешь? Черная планета и вечная ночь.

— При чем тут черная планета?

— Просто я сейчас поняла, что это такое, — ответила я вполголоса.

Слава крепко стиснул мои пальцы. Страх немного отступил.

— Ирка! Осторожно!

— Что там?

— Лестница вниз. Наверное, она ведет в подвал.

— А со второго этажа мы уже спустились?

Слава обернулся и направил свет фонарика мне прямо в глаза.

— Ай! С ума сошел!

Я заслонилась ладонью, как щитком.

— Я не понял, ты спишь или в коме?

— Я задумалась.

— Лучше под ноги смотри. Все. Спускаемся. Иди осторожно, ногой проверяй, где край ступеньки.

Я добросовестно зашарила вокруг себя. Край, обрыв, шаг вниз. Подтянула вторую ногу. Остановилась, пошарила ногой. Край, обрыв, шаг вниз.

Спуск оказался долгим.

— Слава, почему подвал такой глубокий?

— Не знаю. Может, у него здесь бомбоубежище.

Мы тихо захихикали. Меня стала пробирать нервная дрожь. Но теперь я уже тряслась не от страха.

От возбуждения. От предчувствия. От предвкушения.

Я не знаю, как правильно это назвать.

— Стой!

Я замерла на месте. Круглое желтое пятно уперлось в тяжелую сейфовую дверь.

Я застонала.

— Если она закрыта, я умру.

Слава взялся за ручку, медленно опустил ее вниз, толкнул дверь от себя.

Она плавно, как в замедленной съемке, поплыла вправо и бесшумно утонула в темной глубине.

— Не умрешь, — хрипло сказал Слава.

Он выпустил мою руку, шагнул вперед и провалился в темноту.

— Черт!

— Что?! Что?!

Слава отряхивался где-то впереди, недалеко от меня.

— Тут ступеньки. Три штуки. Давай спускайся.

Он посветил мне фонариком, но я, минуя ступеньки, просто прыгнула вниз, на залитый бетоном пол.

Слава поймал мою руку. Поднес ее к груди и приложил к сердцу.

— Слышишь? — спросил негромко.

Сердце сотрясало грудную клетку, как узник сотрясает решетку своей тюрьмы. Мне стало жутко.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — подтвердил он. — Просто вспомнилось…

— Что?

— «Копи царя Соломона». Тот момент, когда они входят в сокровищницу. Читала?

— Фильм видела, — чуть не плача, ответила я.

Слава тихо рассмеялся и отпустил мою руку.

— Что теперь? — спросил он.

Я сделала шаг вперед и задрала голову.

Высоко под потолком узкое прямоугольное окно. Оно выходит во двор дома. Но даже если бы мы в него влезли, то, спрыгнув вниз, запросто переломали бы себе ноги. Высота — метра четыре, не меньше. А может, и больше.