Николай Леонов - Тихий остров (сборник)

Гуров, в отчаянии вслушиваясь в звук приближающегося поезда, попытался согнуть ноги и подтянуть их к животу, но не почувствовал их. Напрягаясь изо всех сил, он стал двигать корпусом, пытаясь хотя бы откатиться в сторону. Приближение поезда, сопровождавшееся усиливающимся стуком шпал и гудением рельсов, придавало ему сил. Раздался протяжный гудок, и Гуров понял, что поезд приближается. В отчаянии он вскрикнул, лихорадочно пытаясь сдвинуть с места свое задеревеневшее тело, превратившееся в недвижимую колоду.

Наконец ему удалось немного сдвинуться, но дальше начиналось еще более сложное: тело застряло, прижатое к рельсу, и ему нужно было приподняться, чтобы перекинуть его. Ничего не получалось. Получилось лишь забросить деревянные ноги на рельсы, но вот подтянуться и перевалиться через них самому — уже нет. Силы уходили, алкоголь, растекшийся по венам, пропитавший весь его организм, делал из полковника бесформенную биомассу. Он лежал на спине, глядя в ночное южное небо, и мыслей в его голове не было. Даже страх притупился под воздействием, видимо, того же алкоголя.

Неожиданно плечо отдалось страшной болью, и он подумал, что это здоровенная махина железнодорожного состава уже соприкоснулась с ним. В следующий миг тело его сильно тряхнуло, дернуло в сторону, приподняло, и Лев почувствовал, как вывалился наконец из колеи, образованной двумя рельсами.

На ноги он так и не встал, просто упал мешком на землю, но уже рядом с рельсами. А затем чьи-то руки приподняли его и поволокли в сторону. Но Гурову было уже все равно, куда его волокут, Сознание снова померкло, он лишь ощущал, что теперь под его головой что-то мягкое и что стало значительно теплее…

Следующее пробуждение уже не было таким чудовищным. Алкогольная пелена все еще не до конца спала, но его уже не качало и не мутило. Голова болела, а все тело ломило так, словно его молотили железными цепями. Он с трудом приподнял ее и увидел, что лежит на кровати, укрытый теплым одеялом. В комнате висел полумрак. Гуров так и не понял, что это за комната, но явно не больничная палата. Какое-то жилое помещение. В комнате никого не было, но из-за неплотно прикрытой деревянной двери доносились звуки включаемой плиты, звяканье чайника, шарканье ног по полу… Размышлять, что все это значит, не было сил. Главное, что понимал Гуров, — он не у врагов и жизни его ничего не угрожает. По крайней мере, сейчас. Успокоенный этим обстоятельством, он вновь провалился в сон.

Когда Лев в очередной раз открыл глаза, было уже совсем темно. В соседней комнате горел свет, он тусклой полоской пробивался через щель между дверью и полом. Гуров попытался подняться, и у него это получилось. Тело, конечно, чувствовало себя худо, но тем не менее полковник смог доковылять до двери и заглянуть в замочную скважину.

Соседнее помещение было, видимо, кухней. Там за столом сидел мужчина, лицо которого показалось Гурову знакомым. Он надавил на дверь, пытаясь открыть ее, но не устоял на ногах и рухнул на пол. Мужчина тут же поднялся и поспешил к двери.

— Эх, Лев Иванович! — укоризненно произнес он, помогая Гурову подняться и провожая его обратно к кровати. — Неосторожный вы человек!

Гуров послушно лег, чувствуя слабость во всем теле, а мужчина устроился рядом с ним на деревянной табуретке. У него было широкое лицо и высокий лоб, умные серые глаза, небольшие залысины по обеим сторонам. Он был очень коротко подстрижен, что скрадывало седину, уже выступившую на его волосах. Глядя на него, Гуров понял, кто это. Именно этот человек следил за ним на белой «Ауди».

— Вы кто? — разлепив губы, спросил он.

— Меня зовут Виктор Валентинович, — ответил мужчина. — И я вам не враг. Для первого раза достаточно, я думаю. А подробнее мы с вами побеседуем, когда вы окончательно придете в себя. Кстати, как себя чувствуете? Голова не болит?

Он говорил таким уверенным, привыкшим отдавать приказания тоном, что Гуров почувствовал его сродни себе. В том смысле, что так обычно разговаривают полицейские, военные и врачи. Кем был этот Виктор Валентинович, Лев пока не знал, но одно то обстоятельство, что он, по всей вероятности, спас ему жизнь, говорило о том, что лучше сейчас согласиться с ним.

— Болит, но это уже пустяки, — ответил Гуров. — Главное, чтобы движения вернулись и слабость прошла.

— Пройдет, — уверенно сказал Виктор Валентинович. — Вам обязательно нужно поесть, чтобы восстановить силы. И пить больше жидкости — спиртное выводить. Сейчас.

Он сходил на кухню и вернулся с огромной кружкой, в которую был налит горячий чай, и с тарелкой куриного бульона, в котором лежал большой кусок курицы. Только сейчас Гуров ощутил, как он проголодался. Быстро расправившись с бульоном и выпив чай в несколько глотков, он почувствовал приятное тепло, разлившееся по телу, вздохнул и спросил:

— Сколько я спал?

— Больше суток, — ответил хозяин дома.

— Ого! — невольно воскликнул Лев.

— Ничего удивительного. Судя по всему, в вас влили гигантское количество какой-то дряни. Вы были в невменяемом состоянии, когда я вас обнаружил.

Гуров откинулся на подушке и потер влажный лоб. Жуткие события минувшего вечера с поразительной ясностью возникли в его голове.

— Где мои вещи? — спросил он. — Что-то сохранилось?

— Вот. — Мужчина положил перед Гуровым несколько некрупных купюр, ключи от машины и номерок от камеры хранения — видимо, его не стали забирать, поскольку не знали кода. Что касается сотового телефона, то он был разбит и не работал. Ни документов, ни оружия не было.

— Это понятно, — кивнул Гуров. — Я на такие дела их не беру, чтобы не светиться.

— Однако вы все же засветились… — выразительно посмотрел на него Виктор Валентинович. — Они знали, что вы не просто так пришли в клуб.

— Расскажите мне все подробно, — попросил Лев своего загадочного спасителя. — Кто вы все-таки такой и почему меня нашли? Я уже понял, что вы за мной следите. Так вот, хотя я вам и весьма признателен за спасение, все же позволю задать вопрос — зачем?

— Вы уверены, что уже в состоянии все выслушать?

— Вполне, — кивнул тот. — Голова у меня уже соображает. А остальное… остальное заживет.

— Ну, хорошо, — согласился Виктор Валентинович. — Моя фамилия Рожков.

Гуров поднял на него взгляд, пытаясь понять.

— Вы хотите сказать, — медленно произнес он, — что вас зовут…

— Зовут меня Виктором Валентиновичем, — прервал его Рожков. — А исчезнувший Анатолий Валентинович — мой брат. Младший. Родной.

— Весьма интересно, — протянул Гуров.

— Если вы мне не верите, вот, пожалуйста.

Он положил перед Гуровым паспорт, и полковник, раскрыв его, прочитал: «Рожков Виктор Валентинович». С фотографии смотрело то же лицо, что сейчас взирало на Гурова. Полковник перевернул страницу на ту, где значилось место регистрации, и узнал, что Рожков является жителем города Ставрополя.