Лариса Соболева - Спаси меня

Денег у него не было ни копейки – это он хорошо помнил. Вчера пил за чужой счет, хотя не имел привычки халявничать, но кто не даст себе послабления, когда на душе паршиво, а внутри жжет? Он бы бросил пить с превеликим удовольствием, но зачем? Всегда следует задавать себе вопрос: зачем? Ну, бросит, что тогда? Что-нибудь изменится? Абсолютно ничего. Прибавится раскаяние, одолеет вина, накатит прочая дрянь под названием совесть, и начнут стегать и без того израненную душу, как последнюю клячу. А потом надо будет унижаться и проситься на работу, и тебе каждая мелочь пузатая морали читать станет. Уж лучше пить, – к такому выводу всегда приходил Макар, проанализировав последствия трезвой жизни.

– Мерси, мадам, за щедрый дар, – сказал он, бросив две бумажки по пятьдесят евро на тумбочку и взглянув на незнакомку недружелюбно. – Только моя не понимает: с каких хренов ты так расщедрилась?

– Я думаю, сейчас вы не способны понять. Жду вас вечером в ресторане.

– И думаешь, меня пустят в «Интурист»?

– А разве туда людей не пускают? – Вопрос ее звучал наивно.

– Таких, как я, не пускают, – заверил он.

– Я предупрежу, чтобы вас пропустили, но тогда захватите паспорт на всякий случай. Давайте встретимся в семь вечера? Вы мне очень нужны. Меня убедили, что вы гений. Пожалуйста, приходите. Я буду вас ждать. Хватит времени привести себя в порядок?

– Угу, – кивнул он, да так, что чуть голова не отвалилась, а мозги сбились в одну кучку, казалось, под черепом их мало-мало.

– До вечера, – сказала незнакомка и заскользила к выходу, обдавая Дергунова божественным ароматом.

Захлопнулась дверь. Макар некоторое время сидел, нахмурив лоб. Ему показалось, что женщины вообще не было, она ему привиделась. Но, переведя взгляд на деньги, он расслабился и самодовольно хмыкнул. Затем его одолели новые тревоги: а если это все же галюники? Вот так допился! До последней ручки! Он тронул деньги пальцем – они не испарились. Вчера не было ни копейки, а сегодня целое состояние привалило!

И тут из-за шкафа вышел… Макар Дергунов с ехидной усмешкой на губах, держа руки в карманах. Этот Макар не пьет, как денди лондонский одет, он рассудителен, умен. Этого Макара никто, кроме самого Макара, не видит, хотя он состоит из такой же плоти, как все, наверняка в нем течет обычная кровь. Самое поразительное, хотя этот человек давно перестал удивлять Макара, и его можно потрогать руками, что с ним можно разговаривать, но… Но Макар знает, что второго Дергунова на самом деле нет, и быть не может. Но, несмотря на то, что его нет, он есть! Как это случилось? Элементарно.

Когда Макар работал рядовым легавым, сначала он слышал некий голос, который подсказывал, что да как надо делать. Люди называют сей феномен интуицией, наитием, внутренним голосом. Возможно, они правы. Но Макар слышал голос своей интуиции отчетливо и ясно, будто в нем жил еще один человек. Это было чертовски увлекательно. Например, есть пять подозреваемых, и Макар вычислял преступника по подсказке внутреннего голоса. Практически не ошибался! Или попадалось глухое дело, Макар умудрялся найти единственно правильный путь к распутыванию опять же благодаря интуиции. Да-да, многие говорили, это талант от рождения, но Макару так не казалось, потому что он пользовался подсказками неизвестной сущности. Позже, когда его закрутила жизнь, когда первые потери больно ранили, когда дураков стало невообразимо больше, чем положено, особенно на местах начальников, когда… в общем, Макар начал попивать. Скандалить он не любил, следовательно, сбросить отрицательную энергию было некуда, а спиртное способствует уравновешиванию нервной системы.

Однажды во время недельного запоя от него ушла жена, но пришел… второй Макар Дергунов. С тех пор он нет-нет да и появится, когда на душе погано. Спорит, преподносит идеи, дразнит, раздражает. Одновременно скрашивает его одинокую жизнь. Поначалу Макар испугался: белая горячка! Специальную литературку почитывал на эту тему, но идентичных примеров не нашел. Ну, являлись людям святые угодники и даже господин бог, некоторые воображали себя Цезарем или Менделеевым. Нашел нечто похожее – раздвоение личности, только вторая личность сидела внутри и мешала жить, на свет не появлялась. Макар успокоился. Ведь про психов гражданам врачам известно все досконально – думал он, – если бы кому-то еще являлся он сам, это явление непременно подверглось бы изучению и описанию. А раз подобных примеров нет, значит, проблемы тоже нет.

Логика в его рассуждениях была железная, потому он воспринял свое собственное воплощение вполне нормально. Правда, никому ни слова не сказал. Он прекрасно знал, куда пролегает дорожка после неосторожных слов. Вот сказал бы той же жене: «Мне являюсь я сам», – что бы она сделала? Безусловно, отправила бы мужа в дурдом на длительный отдых. А Дергунову в дурдоме делать нечего, да и Макар-два появляется редко. Кстати сказать, он стал необходим Макару, ведь по-настоящему ему и перекинуться словом не с кем.

Да, Макар искал себя, когда понял, что дамочка настоящая. Почему искал? Потому что незнакомка, пробравшаяся в квартиру, привнесла дискомфорт, он не знал, как на нее реагировать.

Тем временем Макар, который вовсе не Макар, а всего-то двойник, или воплотившаяся в плоть интуиция, или вообще черт его знает кто, оперся о шкаф плечом и смотрел на настоящего Макара в постели с осуждением. Впрочем, так начинается каждое утро после длительной попойки. Но лучше пускай он приходит неизвестно откуда, чем просыпаться в полном одиночестве.

– Ну, давай, давай, Дергунов, воспитывай, – промямлил Макар, слезая с кровати и закутываясь в одеяло. – У меня там, кажется, заначка есть.

Он рванул на кухню, по пути ногой захлопнул балконную дверь. На кухне стал на четвереньки и под плитой нащупал бутылку. Испустив вопль дикаря над добычей, Макар подскочил и вдруг поморщился, глядя на себя же, то есть на Дергунова-два:

– Что, нельзя? У меня голова трещит по швам.

– Ты алкоголик, – пренебрежительно сказал Дергунов номер два.

– Я пока пьяница, – тут же возразил ему Макар. – А знаешь, чем отличается пьяница от алкоголика? Не знаешь? Алкоголик не может остановиться, пьянице это раз плюнуть.

– Тогда плюнь и не пей, – подловил его Дергунов-два.

– В честь чего это? – недоумевал Макар.

– А просто не пей.

– А тут и пить нечего, – нашел отговорку Макар. – Сто пять граммов. Вчера припрятал, когда был при памяти.

– Ты не пойдешь на встречу?

– А чего я там не видел? – хмыкнул Макар, наливая в стакан первача.

– Ты уже не способен ворочать мозгами? – высокомерно бросил Дергунов-два. – У нее к тебе дело, судя по всему, важное.

– Да пошла она… – и он выпил. Поморщился от омерзения, ибо первач далеко не изысканный напиток. – Из чего его гонят? Из дерьма, что ли?

Читать дальше