Ника Шахова - Улыбка Авгура

Всю свою одежду я свалила горкой на раскладушку, накрыв сверху махровой простыней. Пусть все думают, что я уснула.

Чтобы не беспокоить гостеприимную бабу Дуню, я тихо распахнула оконную раму, сбросила вниз сланцы с мешком и, перемахнув через подоконник, спрыгнула в сад.

Естественно, меня понесло к дому Ванды. Может, там они прячут Макса?

Вечерело. Но до полной темноты оставалось минут сорок, поэтому я не спешила. Непривыкший к тридцатиградусной жаре городок постепенно приходил в себя. На улицу высыпала гурьбой праздная молодежь. Зафланировали, взявшись за руки, влюбленные парочки. В саду за невысоким голубым забором развернулся и заиграл баян. А я, безучастная ко всеобщему оживлению, брела, широко расставляя ноги и шаркая сланцами по грязному асфальту. Счастливчики! Не всем так везет, однако.

На перекрестке Труда и Первой Трехсвятской я нос к носу столкнулась с теткой, которая была понятой при обыске, но она не узнала меня. Я бы и сама себя не узнала, так что...

Проходя мимо шляпного магазина, я увидела в его витрине соломенную шляпку с небольшими полями и кокетливой вуалькой. О такой я мечтала всю предыдущую жизнь. Какой шарман! Но время было позднее, магазин, соответственно, был закрыт, и мне оставалось только замереть в восторженном исступлении и насладиться созерцанием воплощенной мечты. Ровно так я и поступила. Когда шляпка была изучена до мельчайших подробностей, я перестала захлебываться обильно выделяющейся слюной и тут почувствовала знакомый холодок в области позвоночника. Нет! Нет! Этого не может быть! Мои приятели заняты серьезным делом, и некому - абсолютно некому - следить за мной. Все-таки глюки. Ух, как они надоели мне, право слово!

На всякий случай я оглядела улицу в витринном отражении и, опечаленная, побрела дальше. Решено: пора к психиатру. Давно пора. Вот только найду Макса...

Угнетенная плачевным состоянием собственной психики, я чуть было ни проскочила мимо кафе "Минутка", но в последнюю минуту опомнилась и свернула куда надо. Жестами заказала двойной кофе (вряд ли посчастливится сегодня прилечь), коньяк (в отдельной посуде) и полдюжины миндальных пирожных, сразу расплатилась со знакомой улыбчивой барменшей, которая меня не признала. Больше того, она просияла только тогда, когда я полезла в мешок за деньгами. Видно, видок у меня был такой, что располагал исключительно к угрюмым подозрениям.

Я выпила коньяк, потом кофе. Гадость (коньяк), но воодушевляет. Подумав, решила повторить для закрепления эффекта. Посидела, от нечего делать тренируясь в надувании розовых пузырей, чем шокировала пожилую семейную пару, устроившуюся за соседним столиком. Когда они, расплатившись, ушли, злобно зыркнув в мою сторону, а барменша полезла за чем-то под стойку, я выскочила через служебный выход, который случайно обнаружила несколько дней назад, когда от нетерпения ломилась во все двери в поисках заветного туалета, где можно было бы уединиться и опробовать смертельное оружие, приобретенное в галантерейном магазине. Протиснувшись мимо пустых коробок и ящиков, я оказалась в соседнем переулке.

Иес! Но на этом мои познания о том, как отделываться от слежки, почерпнутые исключительно из беллетристики, иссякли.

Я понимала, что сбежать от собственных глюков не удастся, но когда имеешь дело с Наткой... Короче, кого-кого, а ее недооценивать нельзя. Ни в коем случае! Подруга запросто могла подключить к делу кого-нибудь еще, не поставив меня в известность потому, что так сегодня легли карты. Или ей приснилось что-нибудь не то. Или причудилось. Одна петрушка.

К дому Ванды я подошла, когда совсем стемнело. Интересно, за каким кустом прячется Кшысь?

Однако, несмотря на искреннюю симпатию и непритворное расположение, которые я питала к подставному жениху, встреча с ним была для меня, мягко говоря, нежелательна. И вот почему.

Не думаю, что Кшысь или все та же Натка одобрят мою вылазку. Подруга та просто распнет на ближайшей осине. Все они считают, что надо затаиться и наблюдать - авось на наше счастье что-нибудь когда-нибудь да всплывет. С учеником - не всплыло. С зажиточными бабулями - всплыло, но без улик. И где те бабули?.. Где ученик? А Макс? Сколько еще он продержится? День? Час? Нет, я достаточно ждала. Пришла пора действовать.

Кшысь караулит Ванду, поэтому сидит где-то рядом и не спускает глаз с фасада здания. Выходит, мне здесь делать нечего. Не останавливаясь, я прошла вдоль частокола, миновала калитку и метров через сто свернула за угол, на улицу Крупской или как там ее сейчас называют. С Крупской свернула на Малые Горки (их вроде бы ни к чему переименовывать, но в наше время нельзя быть уверенной ни в чем) и остановилась перед третьим по счету забором с правой стороны. Хотя в такой темнотище легко ошибиться. Хороша же я буду!

Честно скажу, не люблю я это дело. Но меня давно никто не спрашивает, что люблю, а что нет. Такова планида.

Хорошо, что кругом темно.

В общем, кое-как забралась на забор, предварительно сняв сланцы и сунув их в мешок. Юбка с разрезом до пупа почти не мешала. Мешала чертова спица. И чертов мешок. Оседлав ограду, я позволила себе три глубоких вдоха праны на отдых. Давно не лазала. Навык потерян. Спрыгнуть не рискнула мало ли что там внизу, может, битое стекло или помои. Сползла по забору, повиснув на руках. В жизни, конечно, всегда есть место подвигу, но не до такой же степени! Как только ноги коснулись земли, ко мне с громким лаем подлетела собака Баскервилей - то ли крупный дог, то ли средний лось, в темноте не разберешь. Собака скалила зубы, но без злобы, а по привычке. Это она выслуживается.

- Дуська, заткнись! - раздался яростный окрик. Я аж присела. Из всех живых существ больше всего стоит опасаться себе подобных. Не собак, а, стало быть, их хозяев. Прислушалась: нет, кажется, пронесло. Сам Баскервиль занят чем-то на веранде, очевидно, прилип к телевизору. Не буду отрывать его от столь почтенного занятия.

Я спокойно позволила Дуське обнюхать себя и сунула в открытую слюнявую пасть половинку вкусного миндального пирожного. Дуська немедленно заткнулась. Умная собачка.

Избавившись от Дуськиного эскорта, я относительно благополучно пересекла чужой темный сад, только однажды столкнувшись с деревом. Очевидно, что небо ко мне благосклонно. Иес! Я остановилась в задумчивости перед очередной преградой. Но не она беспокоила меня. Меня беспокоили разноцветные фонарики, освещающие все пространство вокруг дома Ванды, к которому я подобралась с тыла. Еще вчера здесь было темно, как и в любом другом уголке Озерска. Никаких фонарей не было. Или были, но не горели.

Плохо. Однако не так уж и плохо: можно осмотреться. Приникнув к щели в заборе, я обнаружила следующее. Совершенно обычный дом, разве что чистенький и аккуратненький, на высоком фундаменте, окруженный фигурными клумбами и никакого тебе огорода, один ровный газон. Стрижет она его, что ли?