Алексей Макеев - Кандидат от партии смерти

— Запомнила? — подскочили все разом.

Света испугалась, как будто они разорвать ее собрались.

— Буквы… не помню… первая «А»… а цифры хорошо запомнила. Я с детства хорошо цифры запоминаю…

— Пиши. — Максимов подтолкнул обрывок газеты. — Какой марки машина?

— Ой, не знаю… Угловатый такой, большой джип, и значок… «Мерседес» — точно!

— «Гелендваген», — крякнул Вернер, почесав затылок. — Уважаемая харя, поди, ездит.

Максимов схватился за трубку.

— Коля? Вы уже на месте?.. Прекрасно. Повязали клиентов?.. Что значит, «нечего повязывать»?.. Почему «не совсем прекрасно»?.. — Максимов открыл рот и с изумлением начал слушать. По мере повествования физиономия сыщика бледнела, затем внезапно начала чернеть, а к концу беседы приобрела коричнево-землистый оттенок. Сотрудники забеспокоились. Даже Светлана, позабыв про собственные страдания, приподняла голову и перестала дрожать.

Максимов положил трубку и тупо на нее уставился (не соврала ли?).

— Давай же говори, — вздохнула Екатерина. — Хотя, мне кажется, я догадываюсь…

— Люди Завадского примчались на Колхидскую через десять минут после моего звонка, — убитым голосом сообщил Максимов. — Полиция, которую вызвала соседка, не спеша прибыла уже после Завадского. Оба клиента мертвы. Дырочки в черепушках… Никто ничего подозрительного не видел… Черт меня тресни, если я кого-то убивал! У меня даже нечем!

— Никого вы не убивали… — побледнела Светлана. — Я могу подтвердить…

— Спасибо, крошка, — горько усмехнулся Максимов. — Твои слова бы — да в хороший суд… Завадский тоже в принципе не настаивает, что это я их убил. Идиотизмом Коля не страдает. Но какая козырная карта для определенных кругов! И сейчас мы узнаем — для каких… — Максимов вновь схватился за трубку, отстучал на память номер Шевелева, нетерпеливо забарабанил пальцами по столешнице. — Юрка? Это Максимов, привет. Слушай, последняя просьба у меня к тебе в этой жизни… Почему последняя? Да настроение что-то неважное. Диктую номер «Гелендвагена» — сможешь пробить за шесть секунд?.. Какой, говоришь, коньяк?.. Кхм. Ладно. А ты в курсе, что этот коньяк стоит, как ящик обычного?

Он швырнул трубку и с ненавистью на нее уставился. Народ безмолвствовал. Ждали. От звонка буквально подскочили.

— Слушаю! — Максимов сцапал трубку. Выслушал информацию, вежливо поблагодарил и со стоном откинул голову. Вот и выстрел из ружья, что висело на стене в начале пьесы…

— Не томи, — пробурчал Вернер.

— Да нет, — обреченно улыбнулся Максимов. — Все нормально. «Гелендваген» принадлежит депутату облсовета, видному коммерсанту и кандидату на должность мэра Харитонову Геннадию Тимофеевичу…

— Это, конечно, прискорбно, — пожала плечами Екатерина. — Но что именно удивляет тебя, Костик? Ты верил в чистоту наших политиканов?

Пришлось рассказать историю про вчерашний день. Про обстоятельства убийства Берегового, предложение Квасова. Не носить же в себе эту гадость?

— Вдвойне прискорбно, — пожала плечами Екатерина. — Обычное мерзкое совпадение. А что именно тебя удивляет?

— Да жить он хочет, — проницательно заметил Вернер. — Устал уже удивляться.

— Я что-то не понимаю, — пробормотал вконец запутанный Олежка. — Почему Харитонов обтяпывал свои криминальные дела на официально зарегистрированном джипе?

— Очень просто, — объяснила Екатерина. — Он не знал, что в этот вечер ему придется обтяпывать криминальные дела. Домой приехал, ни о чем таком не помышлял.

— А кого же сбросили его подручные? — озадачился Вернер. — Любовника жены?

— Любопытная, между прочим, версия, — вскинул голову Максимов. — Почему бы некоему Гаджиеву не быть любовником жены Харитонова? Но нам пришить эту версию некуда. Эх… — досадливо щелкнул пальцами. — Не узнал я адрес Гаджиева. А теперь уж поздно. И в компьютерной книге такого не найдешь…Что происходило? О судьбе Димы Шабалина пока помолчим. Кого они схватили — люди Харитонова знают. О том, что мама обратилась в агентство «Профиль» — узнать еще проще. С кем был Дима в злополучную ночь — выяснить не проблема. Агентство «Профиль» интересуется Светланой Стрельченко. А последняя ведет себя очень странно. Позвольте, думают люди Харитонова — а если Светлана была с Димой, не могла ли она что-то увидеть? Машину, например?

— Делать-то нам чего? — уныло вопросил Олежка.

— Спасаться! — Максимов хлопнул кулаком по столу. — Люди Харитонова есть везде, и в полиции в первую очередь. Предлагаю отсидеться, а попутно собрать доказательства. Не должен убийца избираться в мэры и выражать интересы граждан, которых убивает. Я правильно понимаю?

— Старомодно, но правильно, — согласился Вернер.

— Тогда исчезаем, коллеги. — Максимов схватил трубку, ткнул шесть клавиш. — Агентство пассажирских перевозок?..

«А я?» — пискнула расстроенно девица, и Максимов некстати прозрел, что головную боль по имени Светлана никто не отменял. «Черт с тобой, — чертыхнулся сыщик. — Цепляйся за хлястик». Устраивать побоище в центре города, видимо, никому не хотелось. Грузовое такси подвалило к крыльцу, шестеро загрузились и в том же составе через три квартала рассыпались по городу. Тащить на себе «головную боль», да еще и без денег, хотелось меньше всего. Он должен попасть домой. На минуточку. А заодно поставить эксперимент — что такое шизофрения и с чем ее едят…

Молитвы не спасали от самого страшного. У родимого подъезда Максимова довольно неучтиво взяли за локоток:

— Гражданин Максимов?

Он обернулся, сделав изумленные глаза. Мелькнула испуганная соседка, выгуливающая племянника.

— Кто вам сказал?..

Первой мыслью было: не в деньгах счастье! Зачем полез в родную хату? Неужели не выкрутился бы? Две физиономии в полицейской форме — сморчок с кобурой и щекастый жир-трест с пудовыми кулаками. В отдалении еще один — с лицом почти человеческим, но больно уж ехидным. И пистолет у него наготове — вне кобуры. И погоны старлея солнышком заходящим отливают.

С такой ехидной шутки плохи — оприходует («нарушитель был задержан тремя выстрелами. В упор»).

— А кто нам сказал? — сморщил конопатый нос сморчок.

— Да он это, он, гусь репчатый, — пробасил шкаф. — Дуру гонит. — И сжал пальцами локоть, впившись глубоко в нерв. Рука онемела. Неужто настоящие менты? А почему бы нет? Настоящие убивать не будут. У них приказ — доставить куда надо, а там уж пускай «компетентные» лица разбираются. В этом плане, несомненно, повезло…

— По какому праву? — осведомился Максимов.

— По юридическому, — отрезал ехидный. — Ты арестован, гражданин. За двойное убийство. Не возражаешь?

— Права читать не будем, — хихикнул конопатый. — Перебьешься.

— Жирно будет, — уточнил шкаф. — Куда его, Лексеич? В карету? Или отпендюрим для затравки? Убийца как-никак, ур-род…