Алексей Макеев - Кандидат от партии смерти

— Дедуль, — высунулся Максимов, — да не бомжи мы, а моржи. Будь человеком…

Но быть сегодня человеком старичок отказывался категорически. Злой и мятый с похмелья, топал ножками и орал, что моржам место в проруби, а не в порядочном вагоне, что он уже бежит за путейцами — они как раз неподалеку рельсу выворачивают. Ишь, устроили тут лежбище, котики, блин! Потрахаться им, видите ли, негде!

— Дедуль, не вопи, мы уже уходим, — миролюбиво сказал Максимов. — Чего ты такой агрессивный — старуха ночью отказала?

— Терпеть не могу таких крикливых зануд, — сварливо бурчала Светка, ныряя под вагон. — Неужели по нам не видно, что никакие мы не бомжи?

Максимов деликатно помалкивал. Бомжи от порядочных людей отличаются в первую очередь состоянием внешнего вида. А о каком состоянии можно говорить после упорного кувыркания по грязи?

На стрелочном заводе их вроде бы не ждали. Устроиться мастером? Светлану определить в крановщицы? В общаге пожить? За молоко бесплатное поработать?

— Между прочим, насчет общаги, — вспомнила Светка. — Почему бы нам не сделать передышку в студенческом общежитии? Я не имею в виду университетское. Есть прекрасная общага института геодезии и картографии — в такой дыре, что подумать страшно.

— Ты гуляешь по общежитиям? — покосился Максимов, притормаживая перед маневровым. Спаренная зеленая каракатица с лязгом прокатила мимо.

— Димкин друг обретается в общаге, — поежилась Светлана. — Хороший интеллигентный парень. По вечерам у них горячие диспуты на философские темы…

— Это в институте-то геодезии? — усомнился Максимов.

— Ну, не совсем чтобы философские… Но интересно. Приходят люди, каждый со своим… Девчонки вертятся… К Антону знаете как девчонки липнут? Проходу не дают. То одна супчику принесет, то другая штаны залатает. Знаете, сколько наших там уже полегло? Он и на меня пытался глаз положить, да Димка вовремя увел…

— Гарем, что ли, содержит?

— Вроде того. — Светка как-то стыдливо улыбнулась. — А что такого? Вы не знаете, но пролетарский писатель Максим Горький тоже содержал маленький гарем. В его доме проживали две жены — бывшая и нынешняя — плюс любовница. А советская власть не возражала. Я сама это в телевизоре видела.

— Потрясающий интеллектуальный багаж у тебя, детка, — оценил Максимов. — А книжки пролетарского писателя ты читать не пробовала?

— Не-е… Девчонка одна у нас пробовала. Тоска, говорит, зевотная.

— Жаль. А так бы знала, что на дне мы с тобой уже были.

— Да не ширяются они, — фыркнула Светка. — Нормальные, приличные ребята. Антоха с комендантом дружит — сделает нам отдельное жилье… — Она зачем-то опустила голову (Максимов насторожился). — А если пива с собой принесем, то нас вообще как родных встретят…

Очевидно, от сумасшедших событий он совсем умом тронулся. Она тащила его за переезд, где время от времени тормозили частные автобусы, а он почти не сопротивлялся. Общага так общага, лениво думал Максимов. Никто не будет вести за ними охоту на территории института геодезии и картографии (а также аэрофотосъемки). Невозможно зафиксировать всех приятелей Димы — нет на это ни времени, ни сил… Езда через растянутый город его совсем сморила. Двери общежития, пестрящие объявлениями, предъявление паспорта равнодушному вахтеру, обшарпанные перила. Пакет с тремя литрушками «Рубера», стучащий по коленке… Запах пота, визжащие девицы, записной красавчик в шортах-шароварах, обволакивающий взглядом Светку. «…Точно — ты же с Димкой была. Как он там — ничего? А это что за мужик такой?.. Неприятности, говоришь?.. До вечера?.. Да расслабься, Светка, не гони — видишь, комнатка впритык к нашей? Как раз две кроватки. На фиг нам комендант? Эдька с Генкой на неделю домой уехали, живите хоть до вторника… А ты не промах, мужик, за пивасик, как говорится, отдельное спасибо…»

Столпотворение началось буквально тут же — словно их и ждали. Пробило пять. Светка убежала мыться — в жалобное подобие ванной комнаты, в которой начисто отсутствовала ванна, зато имелась половинка унитаза, рукомойник и отгороженный угол с намеком на душевую. В отсек общаги входили этот самый туалет, короткий коридор и обе комнаты. В одной гудели отдыхающие, в другой — куда насилу вставали две кровати — Максимов шоркал верхнюю одежду (а то как-то странно смотрят случайные встречные) и ждал, пока Светка намоется. За двойными приоткрытыми дверьми действительно проводились идейные баталии. Писк придавленных девиц горячо способствовал. Звенели кружки под мелодичные распевы «квинов».

— Да в нем грузинская кровь мозгам покоя не дает! — жаловался на ретивого преподавателя студент.

— А косит из себя — само смирение, — жаловался другой.

Третий пьяно вещал, выпадая из контекста беседы:

— Да х-хватит вам б-болтать о г-голосе крови и г-генах, оп-пределяющих г-генотип!.. Дед Гитлера — еврей, д-дед и бабка Ш-шамиля Басаева — русские!.. Г-где система, объясните мне? Все мы, л-люди, одинаковые…

— Бред! — гулял по общежитию красивый тенор Антона. — К черту вашу политкорректность! Не берите вы отдельных представителей!.. Русские — раздолбаи, чукчи — бухарики, евреи — жадины, немцы — занудины и чистоплюи, чеченцы — головорезы, негры — рэперы, бандиты и тунеядцы!..

«А чиновники сидят в кабинетах, — добавил про себя с улыбкой Максимов. — А лошади скачут по полям, ржут и потребляют сено».

Компания выплеснулась в коридор — покурить. Заглянул Антон — с интересом обозрел пустые кровати.

— Чего сидим, мужик? Айда к нам?

— Спасибо, — улыбнулся Максимов. — Сил уж нет — ни пить, ни лясы точить.

— Как хочешь, — пожал плечами студент прохладной жизни. Повторно обозрел четыре стены.

— А Ленка где?

— Светка, — дипломатично поправил Максимов, — мыться пошла. Просила не тревожить.

— М-да? — Студент задумчиво почесал буйную головушку. — Ну, привет передавай. Вы не смущайтесь, располагайтесь по-удобному.

Дверь со скрипом затворилась. Максимов отложил обкусанную щетку и свалился на кровать. Что в мире-то происходит? Долго так лежать нельзя, можно уснуть, а уснуть в текущей ситуации — нельзя, можно проснуться на кладбище. Снова червяк беспокойства завозился под черепом. В общагу не придут, но повод ли это послать все подальше? Происходит что-то мерзкое, и вовсе не обязательно Максимову находиться в эпицентре. Он согласен еще полчаса посидеть в общежитии. Ну, сорок минут… Разрываясь от противоречий, Максимов выкопал телефон. Красивый кусок металла. Штучки разные внутри. А стоит активировать — и можно ожидать гостей. Примчатся к общежитию, усядутся на крылечке — хрен прогонишь.

Но вычислят его не сразу. Час с хвостом пройдет. Пока спохватятся, пока начнут пеленговать сигнал. А зона попадания обширная — не только общежитие покрывает. Поколебавшись, он активировал телефон. Зарядка не иссякла — популярный производитель уверял, будто бы хватает на неделю, фактически же хватало — на пять дней. Но и то…