Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

Аленка, не знавшая таких особенностей работы полковника, кинулась тут же расспрашивать его и выражать озабоченность. Гуров наконец-то осознал присутствие женщин в доме и тяжело вздохнул.

— Голову ломаю, — проворчал он. — Так всегда получается, когда в чужом городе приходится работать.

— А что же тебе местное полицейское начальство не помогает? — удивилась Аленка. — Для них-то этот город не чужой.

— Нельзя. — Гуров развел руками. — В том-то и дело, что не могу я обращаться за помощью к местному начальству. Не знаю, кому в этом городе и верить.

— Это ты про убийство главы районной администрации? — догадалась Мария. — Все так плохо? Ты не знаешь, кого подозревать?

— Да, приходится пока подозревать всех, — согласился Гуров. — Знаешь что, Маша, собирайся-ка ты домой. Мне тут предстоит горячее время, перееду в ведомственное общежитие, расположенное в двух шагах от управления.

— Так, теперь ты за меня боишься? Думаешь, что кто-то начнет на тебя давить через жену?

— Не то чтобы прямо, — Гуров недовольно поморщился. — Но лучше, чтобы не было соблазна.

— Не юлите, полковник! — укоризненно сказала Мария. — Вам это не к лицу.

— Я могу нанять охрану, — завелась Аленка, возбужденно блестя глазами. — Еще бы я отказалась от такого приключения в нашем бабьем болоте! Если тебе так будет спокойнее, то даже в квартире станет постоянно дежурить пара надежных крепких вооруженных парней. Ты, конечно, не будешь ревновать к ним жену?

— Глупости какие! — отмахнулся Гуров.

— Тебе связей не хватает в этом городе? — догадалась Мария.

— Мне нужен выход на местный университет, не ниже ректората. А это, сами понимаете, высокий уровень, куда просто так, на арапа, не протиснешься. А еще я не хочу никого подставлять, говорить открыто. Мне нужна легенда, прикрытие, чтобы под маской другого человека прийти и побеседовать с нужными людьми. Мне в полковничьих погонах опасно расспрашивать людей. Пропала дочь главного свидетеля, а его как раз ею и шантажировали. Такие дела, дамы!

— Так ты что же, вообще ни одному полицейскому начальнику в нашем городе не веришь? — удивилась Аленка.

— Есть кое-кто, но и он не всемогущ.

— Этот человек может приставить к нам охрану? — продолжала настаивать Аленка. — Пара матерых детективов от твоего полицейского начальника, два крепких мужика от моего знакомого владельца охранного бюро. Как?

— Ты к чему клонишь? — спросил Гуров.

— К приключениям! Мы с тобой сообща формируем нам с Машкой охрану, а я тебя элементарно вывожу на ректорат университета. Точнее, мы с Машей. Виновата! — Аленка изогнулась в шутливом поклоне. — Не с Машей, а с известной актрисой Марией Строевой, которая совсем случайно, проездом оказалась в нашем городе.

— Алена, перестань дурачиться, — попросила Мария.

— Ладно, скучный вы народ! — Алена махнула рукой и уселась на диван. — Рассказываю свой план. Но для начала замечу, что вам, дорогие мои, детективов читать надо побольше, чтобы фантазию развивать.

— Нездоровую, — заявил Гуров и хмыкнул.

— Неважно. — Аленка расхохоталась. — Главное, позитивный настрой и нестандартный подход — вот ты уже интересный человек, и с тобой хотят общаться! Ладно, излагаю. Есть у меня в салоне один постоянный клиент, который понимает, что мужчина тоже должен выглядеть ухоженно. Он как раз проректор университета. Как вам подарок, а? Слушайте дальше, ущербные! У них как раз сейчас проходит ежегодный конкурс художественной самодеятельности под названием «Студенческая весна». Я совершенно случайно знакомлю в салоне Машу с проректором. Он покупается на ее очарование и просит выступить на сцене. Так сказать, гость программы. Маша соглашается, мы едем вместе с ней, она выступает, а потом, во время фуршета, выясняет все, что тебе нужно. Ты стоишь за ее спиной и слушаешь.

— Не понял, — удивился Гуров. — В каком смысле я стою за спиной?

— Ты не в смысле стоишь, а в образе личной охраны. Иногда можешь наклоняться к уху жены и давать ей советы. Ну, умная я?

— Аферистка! — сказал Гуров с восхищением.

— Это все здорово придумано, — согласилась Мария. — А что конкретно тебе нужно узнать?

— Мне важно выяснить, кто и, главное, каким образом ведет в университете экологическое направление. Кто из вузовских преподавателей бьется в правительстве за природоохранные зоны, за экологические программы. А также неофициальное мнение о них начальства, сплетни, слухи и тому подобное.

— Пожалуй, можно, — задумчиво согласилась Мария. — Только не надо телохранителя мне приставлять. Слишком это необычно в их среде, привлечет ненужное внимание. Лучше пусть это будет твой бойфренд.

— Эй-эй-эй! — запротестовал Гуров. — Мы так не договаривались.

— Надо, милый! Так будет реалистичнее, — строго сказала Мария. — Алена автор сценария, режиссер этого спектакля, а твое дело актерское. Понять, прочувствовать, соответствовать. И вообще, господин полковник, вся ваша работа — постоянная игра. Пора бы уже понять и привыкнуть.

— Ага. — Алена хитро улыбнулась и облизнулась. — Попался, чужой мужик! Чтобы я такой шанс упустила, при живой жене да в ее присутствии!

— Маша!.. — укоризненно сказал Гуров.

— Потерпи, — строго велела Мария и погрозила пальчиком. — Только, чур, не увлекаться. Легкий флирт осилите, полковник?

Оля стала приходить в себя. Она почувствовала головную боль. Все тело ломило от лежания на чем-то жестком, неудобном и неровном. Девушка начала воспринимать окружающий мир и сразу испугалась. В голове у нее прояснилось.

Она вспомнила, как рядом остановилась машина. Открылась дверца. Высунулся мужчина с бледным холодным лицом и что-то спросил про дорогу. Оля наклонилась, и кто-то тут же зажал ей нос тряпкой, смоченной чем-то едким. Голова сразу закружилась, ноги подкосились. Ее стали заталкивать в машину. Больше она ничего не помнила.

Оля открыла глаза и попыталась вскочить со своего неудобного и нечистого ложа. Несмотря на скудное освещение, ей почему-то сразу показалось, что она лежит на чем-то неопрятном.

Высокий потолок, какой-то надоедливый гул рядом, вонь и боль в руке. Что это? Оля поняла, что больно ей прежде всего из-за того, что она пыталась освободить левую руку, стянутую какой-то тонкой белой пластиковой полоской, привязанной к спинке старой железной кровати.

Оля села, поджала ноги и с ужасом осмотрелась.

«Папочка, миленький, родной! Где я, почему, кому нужна? Как страшно! — Оля заплакала, закусив нижнюю губку. — Обидно, что все это случилось со мной. Почему, зачем? Из-за папы? Но я-то тут при чем? Господи! — Страх сковал грудь ледяным обручем так, что даже слезы перестали течь из глаза. — Вот так обычно и делают в фильмах, которые я никогда не любила смотреть. Про всякие мафии и бандитов. Мол, ты соглашаешься или же мы тебе присылаем пальчик твоей дочери, потом руку. — Оля готова была закричать от ужаса, но он же настолько сковал все ее тело, что она не могла даже дышать. — Помогите же кто-нибудь!».