Юлия Алейникова - Божья кара

– Откуда ей знать, снимал он или нет? – пожала плечами Женя.

– Она ежемесячно баланс проверяла. Так что можешь себе представить, какая сумма имеется на счету Иркиного папочки. Да у него только за год сто двадцать тысяч набегало, а за пять? Ирка прямо как чувствовала, что отца не переживет, позаботилась о нем. А вот он о ней не захотел, – снова возвращаясь к плите, ответила Ксюша.

– Наверное, ты права, – сочла за лучшее не спорить дальше Женя. – Жаль, что нельзя в квартиру попасть, может, там осталось какое-то объяснение Ирининого поступка. Медкарта со смертельным диагнозом, письмо, дневник, электронная переписка. Хоть что-то, – сожалеюще проговорила она, мысленно прикидывая, что можно предпринять для разгадки причин смерти Ирины Коваленко.

– Вообще-то у меня есть ключи от Ириной квартиры. Она еще при жизни мне экземпляр на всякий случай оставляла. А после ее смерти я туда ездила за вещами для похорон. Хотя Иру в закрытом гробу хоронили, потому что… – Тут Ксюша запнулась. – Потому что тело долго в воде пролежало и выглядело не очень. Но мы с девчонками все равно решили ее одеть красиво, и вообще. – Она снова смутилась. – Говорят, что иногда покойники во сне приходят и ругают, что их одели неправильно, или вещи просят прислать. Глупость, конечно, но что-то мне таких историй не хотелось. Так что я уж постаралась. И потом, Ирина была моей лучшей подругой, а я, оказывается, так ее подвела.

– Вы тут ни при чем, – постаралась утешить ее Женя, но Ксюша взглянула на нее таким строгим, даже гневным взглядом, что Женя сочла за лучшее этой темы не касаться. – Ксения, а когда мы можем туда съездить?

– Давайте сегодня! – резко обернулась к ней Ксюша. – Сейчас Сеньку накормлю, котлет поедим и поедем. Муж через полчаса с тренировки вернется, и рванем. Я теперь не успокоюсь, пока все не выясню. Вы на машине?

– Нет, – отчего-то смутилась Женя.

– Поедем на моей, – постановила Ксюша, быстро раскладывая котлеты по тарелкам.

«Вот, каждая успешная женщина имеет свое авто. А я на метро мотаюсь, как пария какая-то», – размышляла Женя, поедая Ксюшины котлеты и наблюдая, как та кормит непоседливого, капризного Сеньку, так и норовящего сбежать с котлетой из-за стола.

«Как только у меня появится своя передача, потребую прибавку к зарплате, оформлю кредит и куплю себе машину», – постановила Женя. И до конца обеда сосредоточенно выбирала себе модель, перебирая машины своих успешных знакомых.

Квартира Ирины Коваленко располагалась в новом высоком точечном доме, втиснутом среди старой застройки. Место было отличное: и дворы зеленые, и детские площадки, и магазины с поликлиниками. В недвижимости Женя разбиралась плохо, но тем не менее даже она понимала, что квартира в таком доме дешевой быть не может. Поэтому наличие консьержа ее нисколько не удивило.

Да и квартира у Ирины была замечательная. Просторный холл, кухня-гостиная, спальня и большой объединенный санузел с биде и душевой кабиной. Женька такой классный ремонт вблизи видела впервые, ее прежние знакомые все без исключения были нищими неудачниками, мотавшимися по чужим углам. Конечно, не считая Ольги с Лизой, но их жилплощадь была страшно далека от хором Ирины Коваленко.

Женя прошлась по квартире, разинув рот и как маленькая восхищаясь столиками, стульчиками, занавесочками и плазменным огромным телевизором. Вот бы ей хоть денек в такой квартире пожить! – размышляла Женька, когда в ее детские мечтания вторгся суровый глас реальности.

– Ну что. С чего начнем? – окликнула ее Ксюша, до этого разбиравшая в прихожей накопившуюся в ящике корреспонденцию покойной Коваленко.

– Не знаю. Может, посмотрим на туалетном столике, в тумбочке возле кровати, в ящиках с нижним бельем. Где еще женщина может хранить свои секреты? – торопливо принялась выдвигать всевозможные идеи Женя, стараясь скрыть свою растерянность.

– Смотря какие, – задумчиво оглядываясь по сторонам, ответила Ксюша. – Если честно, я вообще не представляю, что мы сможем найти. Ира никогда не была сентиментальна, не хранила сувениры, театральные программки и засушенные цветы. Письма сейчас никто друг другу не пишет, открытки не посылает. И что мы искать будем?

– Ежедневник! – проснулось в Жене журналистское начало. – Записки на холодильнике.

– Их нет. У Ирины была приходящая домработница, после ее смерти она прибирала квартиру и наверняка выбросила все бумажки, – быстро заметила Ксюша. – К тому же Ирина была не из тех, кто проводит много времени на кухне, сомневаюсь, что у нее и продукты-то водились.

– Жаль. Тогда остается компьютер, и… сумочки! Надо пересмотреть все ее сумки! И телефон. И все, что у нее еще было. Вам вернули из полиции ее вещи? – вдохновенно спросила Женя.

– Нет. Да мы и не просили, да нам бы и не отдали, – растерянно пожала плечами Ксюша.

Она так и стояла в прихожей, словно не решалась или не имела сил пройти дальше.

– Не факт. Но этот вопрос я сама решу, – чувствуя, как внутри у нее поднимается какая-то будоражащая, щекочущая волна, проговорила Женя. Вот и повод наведаться к дорогому Петру Леонидовичу, многоуважаемому капитану Суровцеву. А она-то гадала, как к нему подъехать! – Ладно, Ксюша, давайте со спальни начнем, – предложила Женя и смело двинулась в чужие хоромы.

Спальня Ирины была оформлена в шоколадно-розовых тонах, и здесь явно потрудился дизайнер. Уж слишком все было стильно и прихотливо, но, на Женин взгляд, мрачновато.

– Ира обожала эту комнату, – услышала Женя за спиной тихий Ксюшин голос. – Она всегда говорила, что чувствует себя здесь как в пряничном домике. Маленькой счастливой девочкой. Она здесь была «вся в шоколаде». – Прислонившись к косяку, Ксюша с грустной улыбкой оглядывала знакомую комнату, и глаза ее подозрительно блестели. – Знаете, обычно Ира выглядела блестяще. Стильная, успешная, абсолютно благополучная, она даже наедине с собой редко снимала эту маску, но мне всегда казалось, что ей было бы гораздо легче жить, если бы она позволила себе быть чуть мягче и беззащитнее.

– Может, она сорвалась? Не выдержала напряжения? – тут же ухватилась за эту идею Женя. – Знаете, так бывает, держится человек, полнейшее безмятежное благополучие разыгрывает, а потом возьмет и сорвется. Причем достаточно бывает пустяка.

– Ну уж нет. Как бы Ирине тяжело ни было, она бы с моста не прыгнула. Она была бойцом. Такие умирают, но не сдаются. Она мне еще в универе, когда мы с ней познакомились, одну забавную историю про себя рассказала. Она очень точно ее характеризует. – Ксюша оторвалась от косяка, подошла к окну и резким движением раздвинула шторы. – Ира в детстве лыжами занималась, и классе в восьмом были у них какие-то районные соревнования, в парке каком-то или лесу, трасса была сложная, и Ирина с какой-то горы на середине дистанции кувырнулась, да так, что ногу сломала. И что вы думаете? Эта маньячка со сломанной ногой второй на финиш пришла и только тогда от боли сознание потеряла. И это не временное помешательство, это основная черта ее натуры. Не сдаваться.