Юлия Алейникова - Божья кара

– Женя только на днях в Питер приехала, – прижимая ее к себе как родную, врала Настя. – Кстати, Жень, познакомься с Максом, это хороший Дашкин друг. – И сжала ее плечо, направляя ее взгляд на худощавого, довольно смазливого парнишку с неприятной ухмылочкой на лице.

Если честно, то Жене вообще никто из присутствующих приятным не показался. Все они были высокомерными самовлюбленными выпендрежниками и смотрели на нее как на редкое насекомое. Сама Женя так расслабиться и не смогла, она сидела под мышкой у Насти, глядя по сторонам затравленным, слегка агрессивным взглядом.

– Женечка в этом году школу окончила, приехала покорять большой город, – продолжала, как ни в чем не бывало, Настя. После такого заявления Женя встряхнулась и, вытянув шею, взглянула в ближайшее зеркало, неужто она в свои двадцать пять с половиной тянет на восемнадцать?

– Расслабься и подыгрывай, – прошептала ей на ухо Настя. – Она так надеялась, что Даша сама ее в тусовку введет.

– Ой! Бедняжка! – раздался откуда-то сбоку характерный для представителей секс-меньшинств голосок. – Выпьем за Дашуньку! Эжени! – обратился обладатель голоса явно к Жене и протянул в ее сторону бокал. – И за тебя, детка. Маакс, ты обязан взять над ней шефство! – сказал он Дашиному парню, отчего у того лицо свернулось в куриную гузку.

– Да ладно тебе, Макс, – толкнул Дашиного поклонника в бок темноволосый загорелый парень довольно плотной комплекции. – Смотри, какая милашка. Наивная, как ромашка. – И заржал.

Женю просто распирало от желания свалить отсюда немедленно. Она совершенно не понимала, чего ради Настя затеяла весь этот фарс и какой прок будет следствию от того, что все над ней потешаются и никто ее всерьез не воспринимает.

Настя, видно, поймала настроение собеседницы, потому прошептала ей сквозь зубы:

– Потерпи.

– Зачем? Что это вообще за комедия? Нельзя было встретиться с ним завтра на трезвую голову? – прошипела в ответ Женя.

– Нет. Сиди и жди.

Постепенно все про Женю забыли. Народ пил, веселился, вставал, отходил, подходил, менялись лица и напитки на столе, и только Женя сидела на месте, как пришитая, и ждала.

Она уже видела выступление Снежаны, в полной мере поняла, за что та получает огромные чаевые. Народ возле помоста завывал от восторга. Потом она видела Карину с ее саксом и еще много чего. А затем, когда Женя уже начала задремывать от скуки, потому что Настя окончательно куда-то запропастилась, а больше на нее внимания никто не обращал, к ней вдруг подсел тот самый Макс, Дашин бывший приятель.

– Так, значит, ты Дашкина сестра? – лениво спросил он, развалившись рядом с ней на диване и глядя куда-то в сторону танцпола.

– Да, – встрепенувшись, ответила Женя, не зная чего ожидать от подобного типа.

– Сейчас у нее живешь? – так же лениво протянул парень.

– Да.

– Я загляну к тебе завтра, у меня кое-какие вещички там остались, хотел забрать, – пообещал он, по-прежнему не глядя на Женю.

– Ладно, – согласилась та, пытаясь сообразить, правильно поступает или нет.

– Часика в два, – проговорил Макс и отвалил.

– Чего он хотел? – тут же словно из-под земли появилась Настя.

– Спросил, у Даши ли я живу, и обещал заехать завтра за вещами, – отчиталась Женя.

– Отлично. Так я и знала, – довольно и даже несколько злорадно проговорила Настя.

– Что ты знала? – заинтересовалась Женя.

– Догадывалась, – поправилась Настя. – Я догадывалась, что Макс наркотой торгует и у Дашки тайник устроил. Очень удобно. У нее такие покровители, что обыска бояться нечего. А если что, можно все на Дашку свалить.

– А ей это зачем было? Денег не хватало? – уточнила Женя. – Или она сама была наркоманкой?

– В том-то и дело, что она ничего не знала об этом, я сама недавно стала догадываться. Попыталась Дашке рассказать, так она и слушать не стала, – фыркнула Настя. – Понимаешь, Дашка от этого Макса просто тащилась.

– В каком смысле? – решила уточнить Женя расплывчатую формулировку.

– В сексуальном, – выразительно взглянула на нее Настя. – Бабок у него своих нет, с материальной точки зрения он ей был не интересен, замуж за него она не собиралась, связь особо не афишировала, ему это тоже было не надо, потому что каждый из них параллельно пытался «трудоустроиться», а вот секс – другое дело. Я от многих слышала, что Макс в кровати это что-то. Даже думаю попробовать, – по-дружески поделилась Настя.

– А твой муж возражать не будет? – насмешливо спросила Женя.

– Против чего? Против короткого перепихона, о котором он даже не узнает? – цинично усмехнулась собеседница. – Думаю, нет.

– Ну, хорошо, а я-то тут при чем? – решила Женя не лезть в чужую личную жизнь и вернуться к делу.

– Мы обе будем его ждать. Ключи от Дашкиной квартиры у меня есть, – проговорила Настя. – Пусть придет, достанет товар, тут мы его и почикаем. Я с собой еще человека прихвачу, чтобы он не особо брыкался.

– А для чего это все надо? – все еще не поняла до конца Женя столь сложного построения.

– Для того, чтобы посадить его на крючок и выяснить, что происходило с Дашкой в последнее время.

– А так спросить нельзя? – недоуменно посмотрела на Стручкову Женя.

– Если он замешан в ее смерти, нет. Макс не дурак и не такая уж размазня, как кажется. Его надо крепко прижать, чтобы чего-то добиться.

– Думаешь, он поверил, что я Дашина восемнадцатилетняя сестра? – с сомнением глядя на себя, спросила Женя.

– Только что приехавшая из провинции? – закончила Настя за нее вопрос. – Еще бы. С твоей комплекцией при таком освещении и за пятнадцатилетнюю можно сойти, к тому же ты идеально держишься. Этакая закомплексованная, диковатая селянка, не пойми во что одетая, – похвалила ее Настя.

Женю же от такой похвалы в жар бросило от возмущения. Это она селянка? Она закомплексованная, одетая неизвестно во что? Да ее платье пятнашку стоит! И вообще, она коренная петербурженка, наследственная интеллигентка, ее бабушка всю блокаду в Ленинграде провела, а прадедушка – учитель гимназии – во время революции большевиков у себя в подвале прятал. Хотя последнее, возможно, уже и не подвиг по нашим-то временам. Но Женю сильно задело за живое, что какие-то сытые необразованные выскочки из глубинки в дорогих шмотках, на которые они зарабатывают, преимущественно прыгая из одной постели в другую, или зажравшиеся митрофанушки, выросшие вместо книг на канале «Муз ТВ» и тянущие у родителей бабки, над ней еще и насмехаются! Да, пусть она, Женя, Шепард от Картье не отличит и Дольче и Габбана от Ральфа Лорена, зато она отличает Сера от Сислея и Камю от Кафки, а Бовуара от Мердека. А еще она английский учила не по лейблам на штанах, а по бессмертным произведениям Шекспира. И чем больше Женя об этом думала, глядя на вальяжно устроившихся рядом с ней баловней судьбы, с зажратыми, самодовольными лицами, тем больше закипала. «Ну подождите, я вам устрою закомплексованную провинцию!» – грозно запыхтела Женя, достигнув критической точки, и подтянула к себе чей-то стакан с виски. Последнее, что она смутно запомнила в тот вечер, была Снежана, которая пыталась отодрать ее от шеста.