Галина Куликова - Французская вдова

Он еще долго бродил по комнате, потом лег на раскладушку, закинул руки за голову и неожиданно для себя заснул – причем мгновенно, будто провалился в темную пропасть. Он спал без сновидений до позднего утра. Разбудило его солнце, добравшееся до лица и пощекотавшее ресницы. Федор поморгал и закрылся рукой. Потом сел, испугавшись, что случилось нечто важное, а он все проспал. Вспомнил о ночном озарении и озабоченно посмотрел на часы. Половина одиннадцатого!

Вместо того чтобы бежать в душ, он сразу же позвонил Тарасову, но тот не ответил. Федор звонил еще и еще – безрезультатно. «Тоже мне, напарник! – разозлился он. – А если мне срочно нужна помощь?! Кстати, помощь мне действительно нужна… И где он? Ладно, поеду в театр, по дороге буду звонить ему, авось он все-таки объявится».

Наскоро собравшись, Федор внезапно резко остановился перед входной дверью. «Не забыл, где ты находишься? – спросил он у самого себя. – В квартире Виктора, который никому ничего не рассказал, не попросил о помощи и поэтому погиб». От этой мысли мороз пробежал у него по коже. Он поспешно достал мобильный телефон и вызвал Зимина. Но тот сбросил звонок. Может быть, находился на совещании или сидел в засаде. Тогда Федор позвонил на свой домашний номер, решив оставить сообщение на автоответчике. Верный способ сохранить информацию для полиции. Если вдруг дело дойдет до того, что в его доме будут хозяйничать полицейские… «Но пока-то мне ничто не угрожает. Я не свидетель преступления, какой смысл за мной охотиться?»

Федор немного успокоился и вышел наконец из квартиры. Возможно, нужно было отправить Тарасову смс с именем убийцы. Но ведь неизвестно, где и с кем находится сейчас режиссер. Вдруг он против воли выдаст себя неосторожным взглядом или репликой! Зимину писать не хотелось. «Вдруг я все-таки ошибаюсь? Зимин посчитает меня самонадеянным идиотом и будет прав. Или он уже сам напал на след настоящего убийцы, а я только отвлеку его своими догадками. Ведь могу же я ошибаться».

Отказавшись от мысли рассылать сообщения, Федор прыгнул в машину и поехал в театр. Он изо всех сил старался успокоиться, но адреналин бушевал в его крови, не позволяя мышцам расслабиться. Припарковавшись неподалеку от здания театра, Федор заметил, что до крови прикусывает губу. «Спокойно, не пугай людей своей безумной рожей», – мысленно прикрикнул он на себя.

К его невероятному огорчению, репетиция уже началась. И вытащить из зала Забеленскую не представлялось возможным. Проспал, бездарно проспал! Возле репетиционного зала слонялся Митя Корабельников, который, завидев Федора, невероятно оживился.

– Здрасьте, – сказал он заговорщическим тоном, шагнув ему навстречу. – Я вам позвонить хотел… Я знаете что узнал?

– Что? – спросил Федор, стараясь вести себя как обычно.

– Я узнал… То есть я подслушал… Следователь вас проверяет.

– Ну да? – Федор хмыкнул. – Изучает мою родословную?

– Он считает, что вы появились как раз в момент расследования убийств и теперь пытаетесь всех запутать и завести следствие в тупик.

– Значит, он глупее, чем я думал, – ответил Федор. – Хотя, может быть, он и прав. Впереди действительно тупик, а я на слишком большой скорости вхожу в поворот…

– В какой поворот? – не понял Корабельников.

– Неважно, – бросил Федор. – Кстати, следователь сейчас тут?

– Был, но уехал, его срочно вызвали.

– Ясненько, – пробормотал Федор. – Извини, но мне пора. Очень срочное дело.

Он решил, пока идет репетиция, съездить в офисное здание, с крыши которого столкнули Ларису Евсееву. Очередность проверки фактов не имеет значения. Главное, чтобы его догадка подтвердилась. Но в душе он был уверен, что прав.

На лестнице он нос к носу столкнулся с Актюбенко, который легко взбегал по ступенькам.

– Ух ты, какая рубашечка! – воскликнул актер вместо приветствия, озарив Федора своей фирменной белозубой улыбкой.

Тот внутренне поежился. Действительно, его рубашка была ярко-голубой, заметной. Надевать такую именно сегодня ему ужасно не хотелось. Но другой свежей просто не нашлось. «Может быть, вечером я уже переберусь в свой собственный дом», – подумал он и посмотрел Актюбенко прямо в глаза. Его зрачки показались ему маленькими черными дырами, сворачивающими пространство. Встряхнувшись, Федор непринужденно ответил:

– В ваш театр наряжаюсь как на праздник. А вы на репетицию опаздываете?

– На репетицию опаздывать смерти подобно. Но… в родном театре всегда найдется дельце для артиста.

Актюбенко еще раз улыбнулся и побежал дальше, а Федор сделал еще несколько шагов по ступенькам и увидел, что у подножия лестницы, опираясь на трость, стоит хмурый Тройченко.

– А, это вы! – проворчал он, подняв глаза на Федора. – Меня из-за вас допросами замучили. Хоть из театра беги. Провели меня на мякине, заставили признаться…

– Это не мы, а следователь, – ответил Федор. – И признаться всегда лучше. Разве вам теперь не легче дышится?

– Нет, – сразу же ответил Тройченко, мотнув головой. – Легче было, когда никто ничего не знал.

– Поздравляю, вы отличаетесь от большинства людей на свете.

Федор махнул рукой и поспешил ретироваться. Однако уехать из театра без всяких препятствий у него не получилось. Уже на улице он столкнулся с Сударевым – свежевыбритым и принарядившимся – с трогательным букетиком фиалок в руках.

– У кого-то день рождения? – спросил Федор, приостанавливаясь.

– Это вовсе не подарок по какому-то случаю, – важно ответил гуру. – А просто знак внимания.

Федор хмыкнул. Тарасов тоже говорил ему что-то насчет того, что женщин, как кроликов, необходимо подкармливать комплиментами и подарками. Тогда они будут белыми и пушистыми. Но вот в жизни Федора это правило не работало. Женщины обычно бегали за ним, даже если он их ничем не баловал.

– Надеюсь, дама вашего сердца любит фиалки, – заметил он на прощание. – Моя бабушка добавляла их в варенье. Получалось очень вкусно.

Слегка озадаченный, Сударев шевельнул бровью и пошел своей дорогой. Федор же почти бегом побежал к своему автомобилю. Но не успел взяться за ручку дверцы, позади него раздался голос Зубова:

– А, вот и наш антиквар! Давненько не заходили. Ну как, все еще занимаетесь изучением театральной коллекции?

Главный режиссер только что выбрался из автомобиля и сделал несколько шагов навстречу Федору, протягивая руку. Федор тоже сделал несколько шагов и руку пожал.

– Да… У вас невероятно интересные экспонаты…

– Если бы не трагические события последнего времени, я бы непременно поговорил с вами об антиквариате. – На шее Зубова сегодня красовался бежевый платок в бордовую крапинку, хотя на улице было довольно жарко. – Мой дед, видите ли, собирал музыкальные шкатулки… Вы разбираетесь в музыкальных шкатулках?