Валерия Леман - Вечное таинство – смерть

И беспечная, как дитя, Лулу закружила по кухне в каком-то безумном танце. Я только по-стариковски вздохнул, глядя на нее. Да уж, никогда не понимал родного отца! Ну, вот скажите мне, бестолковому, о чем он может беседовать с годящейся ему в дочки девицей?

Ясное дело, Лулу очень мила. Но, если переходить на личности, у них так мало общего. К примеру, с моей мамой отца связывает целая жизнь: беспечная юность, романтическое знакомство, рождение детей — меня, затем Ольги… А здесь?

На Лулу можно любоваться. Конечно, она по-своему заботится о своем «милом Жюле», готовит ему поесть, выслушивает его брюзжание… И все-таки вывод однозначен: Старый Лис выбирает себе подругу чисто по внешним данным — как дорогую вещицу, которой можно просто любоваться, при том не обременяя себя шибко умными беседами.

— Отец уже на работе? — прерывая поток собственного брюзжания, лишь бы о чем-нибудь спросить, поинтересовался я.

Лулу тут же прекратила свой импровизированный танец, в одно мгновенье организовав передо мной славный натюрморт: чашка кофе, блюдце с круассанами, молочник, сахарница…

— Разумеется! Милый Жюль встает так рано, что мне иногда кажется, он вовсе не спит! Словно это некий пришелец из космоса, которому достаточно для вида укладываться в кровать.

Она уселась, подперев щеки кулачками, напротив меня, с улыбкой наблюдая, как я принимаюсь за завтрак.

— Сегодня утром, когда я еще толком не проснулась, Жюль в двух словах сообщил, что сегодня ночью тут было целое приключение. К сожалению, я не все запомнила из его рассказа, хотя и поддакивала. Но мне и не нужны подробные рассказы. Я с первого взгляда поняла, что мой Билли — настоящий герой, и он никогда не пустит чужака в наш дом!

— Да, с Билли ты точно не ошиблась, — с готовностью согласился я, с удовольствием отпивая кофе. — Я люблю кошек и собак, но вот что в Москве есть целые сообщества людей, готовых тратить собственные средства и время ради спасения бездомных бедняг, понятия не имел. Спасибо тебе — я рад, что познакомился с «Другом человека» в лице милой дамы и конкретно — с нашим героем Билли.

— А еще ты познакомился с Мари, — лукаво помотала перед моим носом пальчиком Лулу. — Мари Петрофф. Она тоже очень милая, но такая грустная! Я ведь говорила тебе, что знала Мари раньше, и мне кажется, тогда она не была такой печальной. А вчера она рассказала мне, почему с детства собак скорее боится, чем любит: когда она была совсем малышкой, ее покусал огромный пес!

Лулу даже вздохнула, словно вновь и вновь сочувствуя Мари.

— Но она все равно так славно беседовала с Билли, даже пожала ему лапку. А почему она уехала без тебя? — тут глазки Лулу буквально засветились от любопытства. — Я думала, вы вместе отправитесь на работу — ведь Мари работает секретарем моего дорогого Жюля.

Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос! Возможно, всему причиной — наш вчерашний диалог, вернее, его не совсем красивый финал, когда я столь некстати проявил мужской эгоизм, отказавшись от роли «жилетки» для девичьих слез.

Впрочем, к сожалению, есть и другой вариант с очень неприятным «привкусом», направление которому дала мне последняя находка — платок со следами крови, обнаруженный после ночного инцидента на кухне. Платок Мари…

Разумеется, малышке Лулу ни к чему было знать о моих подозрениях. В ответ на ее вопрос я лишь задумчиво пожал плечами.

— Понятия не имею. Мари так не похожа на большинство девушек. Молчалива, все держит в себе… А ты не знаешь, как давно она работает у отца?

Лулу радостно кивнула:

— Конечно, знаю! Вчера мы с Мари так мило вспоминали совместную работу в агентстве. Мы уволились оттуда почти одновременно: сначала я, а Мари — следом. Это было в конце июня, почти три месяца назад. Мы потеряли друг друга из вида. Но мой милый Жюль каждый вечер рассказывает мне обо всех событиях дня — ему нравится, что мне все это очень интересно, и я задаю свои вопросы. Так вот, где-то в конце лета он сообщил мне, что нашел прекрасную замену мадам Виту, которая стала ему почти родной, но — быть может, ты в курсе? — она решила уехать к своей дочке в Алжир, там работает муж дочки… Давай я налью тебе еще кофе?

Несколько секунд — и передо мной источала аромат новая порция кофе, а Лулу продолжала свой детски-восторженный рассказ:

— Так вот… Когда встал вопрос о секретарше, кто-то из знакомых направил к Жюлю Мари. Неудивительно, что Мари сразу же понравилась ему — такая милая, аккуратная. И русские корни! Помню, как Жюль сказал мне в тот вечер: «Что ж, моя милая Лулу, почти половина продукции моей марки реализуется в России, у меня наполовину русские дети и… И наполовину русская секретарша!»

Действительно, все так и было — я улыбнулся славной Лулу, которая в очередной раз рассмеялась от восторга. Мне же смеяться вовсе не хотелось — да, в общем и целом все благополучно: я в Париже, в доме отца, я, похоже, слегка влюбился в столь удивительную девушку Мари, но…

Но при всем при том: а) совершенно неизвестно, покинула ли мой дом в Москве несносная Вера Бунина; б) удивительная Мари неожиданно исчезла, оставив после себя окровавленный платок.

Между тем новый день давно начался, и мне пора было собираться в офис отца поработать, а плюс ко всему увидеть Мари и постараться прояснить неприятную ситуацию с ночным пребыванием на кухне некоего незнакомца и ее платком в крови на той же самой кухне. Я поблагодарил Лулу за завтрак, почесал за ухом Билли, радостно завилявшего хвостом, и отправился в город.

Первая новость в офисе «Садов», добавившая мне головной боли, — Мари на месте не было, ее заменяла другая сотрудница. Как ворчливо объяснил мне Старый Лис, моя Мари в офис не явилась, позвонив по телефону и весьма сбивчиво отпросившись еще на два дня.

— Я разочарован, мой дорогой Ален, — подвел итог отец, закуривая свою сигару. — Насколько Мари Петрофф пришлась мне по душе с первого дня работы, настолько она продемонстрировала полную безответственность после… После встречи с тобой. Боюсь, мне придется с ней расстаться. Ну а ты при желании можешь продолжить с ней свои отношения.

Мне его последняя фраза с интонацией легкой игривости нисколько не согрела душу. Мари не явилась на работу, сбивчиво отпросившись еще на два дня, — все это вкупе с платком, что я аккуратно положил в целлофановый пакет, выглядело слишком подозрительно. Потому я попытался тут же выяснить у отца адрес Мари либо номер ее телефона, а он направил меня за подробной информацией к своему управляющему Мишелю Пилье.

Мишеля Пилье я неплохо знал — этот тип вечно катастрофически занят, словно без его трудовой деятельности весь мир тут же провалится в тартарары. И на этот раз он был по своему обыкновению с головой в трудах праведных, но я все-таки заставил его порыться в бумагах и отыскать адрес Мари Петрофф — улица Фуке, 17. Что ж, это было уже нечто конкретное. Я решил отправиться к Мари прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик.