Владимир Колычев - Королева шансона

Миша мог бы спрыгнуть на пирс, но не царское это дело — скакать блохой перед врагом. Он дождался, когда для него спустят трап, пропустил вперед телохранителей и только тогда снизошел со своей высоты до врага.

А перед ним — враг. Вроде бы и земляк, но именно тем он и опасен. Из Артемска приехал со своей бригадой. Назвался Гармохой, вышел на Мишу, назначил встречу. Но перед этим наехал на «Южпортнефть», а Клыков, как обычно, перенацелил его на Мишу. Вроде бы все так и должно было быть, но ситуация очень напрягала. Давно на «Южпортнефть» никто не наезжал, а тут вдруг из Артемска нагрянули… Что-то не то здесь, что-то не то…

Гармоха волком смотрел на Мишу. Он действительно чем-то похож был на дикого зверя, который только что вырвался из леса на торную дорогу. Взъерошенный, помятый, запущенный. Бритая шишковатая голова, вытянутое лицо, длинный нос, широкие угловатые скулы, обтянутые обветренной коже. Черная рубашка на нем с распахнутым воротом, чтобы видны были чернильные купола на груди. А рукава длинные — уж не для того ли, чтобы скрыть следы от инъекций? Вид у него нездоровый, чахоточный, а глаза злые, как у наркомана, у которого нет дозы.

Миша, напротив, был весь в белом. И вид у него отнюдь не потрепанный — модельная стрижка, стильная бородка, свежая смуглая кожа. Но выглядел он не менее сурово, чем неухоженный Гармоха.

Четыре бойца с ним, у всех «узи» на плечах висят, глушителями вниз. Да и на катере засада. Гармоха не видел снайпера за иллюминатором, но чувствовал себя в перекрестье прицела, поэтому нервничал.

При нем четыре «быка» — эти на пирсе, и еще столько же на берегу. Возможно, в одной из трех машин, что виднелись вдали, затаился снайпер, но Миша старался об этом не думать.

— Я тебя не знаю, — пренебрежительно, через губу сказал он, скользнув по Гармохе взглядом.

— Я тебя знаю, Кустарь, — ухмыльнулся тот. — Думал, если зашифровался, то тебя не найдут?

— А кто меня нашел? — наклонив голову, пристально посмотрел на него Миша.

— Я нашел.

— Зачем?

— За Ярему спросить!

Миша время от времени наведывался в родной Артемск. Без помпы приезжал, чтобы внимание местной братвы не привлекать. Но, в принципе, бояться было нечего. Вроде бы «красногвардейские» и выставили ему счет за убитого Ярему, но искать Мишу и предъявлять ему не собирались, и родителей его не трогали. Да и со стороны чисто воровской братии вроде бы никаких движений.

И вдруг какой-то Гармоха как снег на голову свалился.

— Это «красногвардейский» Туман туману напустил. Мы его ждали, а подъехал Ярема. Не в Ярему мы стреляли, — покачал головой Миша.

— Не стреляли, но «замочили», да?

— Я все сказал. — Миша неторопливо достал из кармана сигарету, закурил.

— Да? Ну, тогда слушай меня!

Миша кивнул — дескать, он готов слушать. Но при этом выпустил в лицо Гармохе густую струю дыма, отчего тот окончательно рассвирепел:

— Ты, баклан, за Ярему ответишь!

Миша в ответ выпустил ему в лицо еще более густую струю.

— Спрашивай — отвечу.

— И спрошу! Но сначала шанс тебе дам!

— Ух ты!

— За кордон уходи, там я тебя не достану…

— Да, прямо сейчас и уйду, — с издевкой усмехнулся Миша.

— Я серьезно! — гневно выкрикнул Гармоха.

— Я тебя понял, не знаю, кто ты там… Я за кордон, а ты на мое место… Как про мое место узнал?

— Узнал! — с ненавистью смотрел на него Гармоха.

— Как?

— Не важно!

— Пока не скажешь, разговора не будет…

— А не о чем нам разговаривать!

— Ну, тогда проваливай!

Миша дождался, когда его телохранители выступят вперед и встанут перед ним стеной, только после этого шагнул к трапу.

— Слухи по Артемску ходят! — пытаясь его удержать, нервно выдал Гармоха.

Фальшивый он какой-то волк, ненастоящий, но именно это должно было заставить Мишу отнестись к нему серьезно. Что ж, он человек разумный, поэтому не будет гнать коней.

— Слухи? — Он подал знак, и его бойцы вернулись на место.

— Ну, ты же бываешь в Артемске, пацаны твои бывают, кто-то кому-то сказал…

Гармоха все еще злился, но выглядел при этом каким-то беспомощным. И нелепым.

— Ну да, по пьяному делу можно и сболтнуть, — кивнул Миша.

— Ну, если ты подвинешься, то я тебе скажу, кто про «Южпортнефть» сболтнул, — с наигранной небрежностью усмехнулся Гармоха.

— Подвинуться?

— Закончилось твое время, Кустарь.

— А твое, значит, началось?

— Еще нет, но все впереди.

— Ну да, я же сейчас за бугор слиняю… Ты с Клыковым говорил, да?

— Говорил. Он согласен.

— На что?

— На три процента. Ты имеешь пять, а мне хватит и трех.

— Ну да, на могилу где-то так и уходит, — криво улыбнулся Миша. — Два метра в длину, полтора в ширину, итого три квадрата… Я не понял, Клыков похоронными услугами занялся?

— Ну, если только для таких, как ты.

— Значит, ты — его похоронная команда?

— Типа того.

— И я должен бояться?

— Ты должен исчезнуть.

— Исчезнуть. — Миша задумчиво ущипнул пальцами свой подбородок. — Испугаться какого-то там Гармоху и исчезнуть…

— Какой-то там — это Кустарь. А Гармоху знают уважаемые люди!

— Например?

— Я с Аскольдом срок мотал!

— Ну, если с Аскольдом…

— Хочешь, «маляву» ему зашли, он подтвердит. И Патрику можешь заслать, и Чирику… Хотя как ты коны к ним наведешь, если ты беспредельщик? — презрительно усмехнулся Гармоха.

— Да нет, не беспредельщик. Хотя на твоих воров, если честно, с высокой колокольни хотел… А то, что ты с Клыком договорился…

— Дело не в Клыке. Дело во мне. За мной сила, за мной сибирские воры. А ты — самозванец… Почему ты московский Орех, а не наш артемский Кустарь? — Гармоха из всех сил давил на Мишу своим презрением. — Очко играет, да? И очко играет, и воровской силы за тобой нет. А за мной есть! Поэтому Клыкову лучше со мной, чем с тобой!

— Ну, воры — это серьезно, — изображая смятение, кивнул Миша.

— Спортсмены и беспредельщики уходят, а воры остаются. За нами система, а за тобой пустота…

— Ну, с тобой не поспоришь…

— Сваливать тебе надо! — гордо расправил плечи Гармоха.

Похоже, этот идиот решил, что уел Мишу. Что ж, если так, то ему нужно посочувствовать. А еще лучше, принести соболезнование его родным и близким. Заранее.

— Это не разговор, — покачал головой Миша.

— Другого разговора не будет!

— Так, может, и не было никакого разговора? Может, и не говорил ты с Клыком? — Миша проницательно посмотрел на собеседника.

— Ты сомневаешься?

— Сомневаюсь.

— Это твои проблемы. Мне лично без разницы, был разговор или нет…

— Да нет, есть разница. Если ты устраиваешь Клыка, то это совсем другой разговор. В принципе, за бугром с деньгами будет не хило. А если ты Клыка не устраиваешь, то мне и здесь неплохо…