Екатерина Островская - Украденные воспоминания

Наташа начала давиться от смеха.

— Лучшей юмористической передачи я в жизни не видел, — согласился ее начальник. — Но ведь большинство народа смотрит эту клоунаду на полном серьезе.

— Конечно, ей же такой пиар устроили — прием в Кремле, торжественное вручение правительственной награды…

— А что делать? — пожал плечами Николай Иванович. — Операцию прикрытия надо было доводить до конца. Американцы ведь не дураки, быстро догадались бы, что попались на пустышку. А так в результате трудной и кропотливой работы они накрыли разведывательную сеть России. ЦРУ с ФБР счастливы, а мы, разумеется, еще больше. Если бы американцы стали копать глубже, то очень быстро раскрыли бы тебя — на раз-два. Тебе же этого не нужно?

— Нам это не нужно, — поправила Наташа.

Николай Иванович продолжал улыбаться и рассматривать ее.

— Я удивляюсь, как тебе удается выглядеть такой…

Он замолчал, подыскивая слово.

— Не простушкой, разумеется, а человеком, далеким от спецслужб. Открытой, доброй…

— Может, мне не нужно было притворяться, — ответила Наташа. — И потом, я вживаюсь в образ: если требуется казаться всем одинокой, без друзей и работы, то я представляю себе такую жизнь, стараюсь соответствовать образу. И даже стараюсь думать о себе как о другом человеке — живу его мечтами и желаниями, например о замужестве, думаю о том, что вся жизнь — это погоня за счастьем….

— Не знаю, как в нашем деле со счастьем, но удача очень необходима, — кивнул генерал, перестав улыбаться.

Он достал из кармана мобильник, нажал всего одну кнопку и произнес:

— Я на третьем этаже.

— …Женщине, для того чтобы стать разведчиком-нелегалом, предстоит пройти долгие годы обучения, но и они ничего не значат, если у разведчицы нет ума, красоты и природного обаяния, — произнесла с экрана миссис Биркин и погладила себя по груди. — Именно это позволяет нелегалке действовать эффективно с большой пользой для далекой во всех смыслах родины…

— Неужели ей верят? — удивилась Наташа.

— У нас таких сведений нет, — серьезно ответил Николай Иванович. — Хотя, возможно, и находятся дураки. Говорят, что олигархи в очередь выстраиваются, чтобы пригласить ее на свои корпоративы и на семейные праздники. И красавица каждый раз им рассказывает, что в американской тюрьме услышала голос, который сообщил ей, что она создана для того, чтобы принести в мир добро и очищение. Правда, когда заявила то же самое на встрече со студентами одного из университетов, то вызвала у собравшихся невероятный хохот, а потом ее освистали и забросали несъедобными продуктами. Так что я спокоен за нашу молодежь… Кстати, твой фонд в Штатах без тебя не очень активен. Я понимаю, что трудно одновременно руководить двумя такими организациями. Может быть, поставим на американский фонд опытного менеджера? Ты ведь не будешь спорить? Деньги-то обоих фондов не твои личные, а государственные. Помнишь, как мы пытались тебя в фонд «Рашен райз» внедрить? Как Соколов тебя водой из лужи облил, не забыла? Так что управляй нашим фондом, а на нью-йоркский мы другого человека поставим. Хороший менеджер у нас уже подготовлен — молодой американский патриот, прекрасно зарекомендовал себя на Уолл-стрит. Через пару недель зайдет к тебе познакомиться, когда ты домой через Нью-Йорк полетишь.

— Через Нью-Йорк? — удивилась Наташа.

— Не я это придумал. Да и все равно не надолго зарулишь в Штаты. Передашь дела, покажешь, что да как. Но там такой парень — и сам до всего дойдет. Я с его отцом три года в Лондоне бок о бок прослужил. Я под журналистской крышей, а он советником американского посольства по культуре. Между прочем, в американской культуре разбирался лучше любого американца, а сам Бауманку оканчивал.

В дверь постучали.

— Да, — словно вспомнил Николай Иванович, — я тебя еще кое с кем хочу познакомить. Внук моего учителя и друга — такой красавец, я тебе скажу. Хотя ты, может быть… Его уже в Конгресс избрали, а потом он и в Сенат легко пройдет.

Стук в дверь повторился.

— Откуда вдруг такая скромность? — удивился Николай Иванович. — Мы его в президенты готовим, а он…

— Войдите! — крикнула Наташа.

Дверь отворилась, и на пороге появился человек, которого она менее всего ожидала здесь увидеть.

— Питер?

Генерал поднялся и посмотрел на часы.

— У меня по расписанию сейчас процедуры и прием лекарств: врачи прописали мне каждый вечер по две рюмочки текилы. Так что я в бар. Будет время — спускайтесь… А ты, Петя, чего стоишь столбом? Обнял бы, что ли, Наташеньку… Сколько месяцев не виделись!

А полковник Хендерсен лишь улыбался.

Миссис Биркин пробыла в тюрьме более трех месяцев. К ежедневным допросам она вскоре привыкла и перестала их бояться, тем более что ее не пытали и не били. Но несколько раз проверяли на детекторе лжи. Хотя это ни на шаг не продвинуло расследование: аппаратура показывала, что русская шпионка постоянно врет, даже когда отвечает на вполне очевидные вопросы, как, например, «Вы — женщина?», «Вы прыгали с парашютом на поверхность Луны?» или «Санта Клаус — русский резидент?».

Что касается агента Лейбошица, то было доказано, что российская разведка использовала его вслепую. Специалисты в области детской психиатрии после долгих исследований и тестов пришли к выводу, что и Камаль Иванов не мог быть завербован российскими спецслужбами в силу врожденного дебилизма, а скорее всего, использовался лишь для проведения силовых операций. Бывшая жена Сергея Адамовича Ласкера, превратившая его жизнь в ад и после отъезда которой он поверил в бога, на первом же допросе призналась, что она агент влияния. Элайн Брук письменно подтвердила, что пошла на сотрудничество с разведкой из-за нехватки средств на достойную ее жизнь. И тут же предложила свои услуги ЦРУ. Даже намекнула на то, что готова открыть на Брайтон-Бич массажный салон, который будут посещать все заброшенные в Штаты агенты для того, чтобы обмениваться друг с другом своими достижениями.

Сложнее всего было с Родриго Гонсалесом, который, как выяснилось, имел заслуги перед американским народом. Почти четыре десятка лет назад он участвовал в заговоре против Фиделя Кастро и был единственным, кому удалось скрыться от кубинской контрразведки, переправившись на надувной лодке во Флориду.

И все равно всех ждал суд. Американская пресса строила догадки и версии по поводу новых разоблачений, а остальной народ надеялся на самый суровый приговор для шпионов. Но тем удалось избежать наказания. Россия сама предложила обменять своих агентов на американского разведчика, спалившегося в Москве и отсидевшего уже семь лет из восьми, определенных ему российским судом. После долгих раздумий и дебатов в Конгрессе сделка все-таки состоялась.