Антон Грановский - Лицо в темной воде

– Ты про наш пауль? – уточнил Пакин.

Дина кивнула:

– Угу.

Пакин улыбнулся.

– Да, прабабушка похожа на Бабу-ягу, – согласился он. – Тоже варит зелья.

– А в ступе она случайно не летает? – поинтересовалась Дина.

– Полетела бы, – ответил Пакин. – Но где возьмешь такую большую ступу?

Они переглянулись и засмеялись.

– Пакин, а ты никогда не хотел вернуться в город? – проговорила девушка. – Учиться, работать?

Парень подумал и сказал:

– Нет. Мне нравится лес.

– Сказочный лес, полный чудес и чудовищ. Слушай, а ты и правда веришь во все эти шаманские штуки?

– Элинэ исцелила твое тело и заставила твою душу вернуться, – спокойно и веско произнес парень.

– Моя душа никуда не уходила, Пакин, – возразила ему Дина. – Потому что никакой души не существует.

– Но ты видела низший мир. Ты сама рассказывала прабабушке.

– Я была больна и бредила. Все, что я видела, – всего лишь галлюцинации. Кошмарные сны.

Пакин задумался.

– Может быть, и так, – сказал он после размышлений.

Дину позабавил его рассудительный тон.

– Вижу, ты умеешь подвергать все сомнению, – проговорила она. – Наверное, этому тебя книги научили.

Дина поднялась на ноги, глубоко вздохнула и поморщилась от боли в ребрах. Пакин заметил это.

– Элинэ сказала, что твои кости уже срослись, – негромко произнес он.

– Да. Хотя все еще болят. – Дина усмехнулась. – И, наверное, будут теперь болеть всегда. Как у старушек – к непогоде.

Пакин тоже поднялся на ноги.

– Не говори прабабушке о том, что не веришь в душу и в нижний мир, – сказал он. – Ты ее огорчишь.

– Ладно, не буду, – пообещала Дина.

– Отвести тебя в дом?

– Нет. Я еще немного подышу воздухом. Но ты иди, я смогу добраться до дома сама.

Пакин поднял с травы убитого зайца, повернулся и зашагал к паулю, вверх по пологому склону, поросшему редкой травой. Дина стояла, держась рукой за тонкий ствол молодого дерева, и смотрела на воду. Воспоминания прошлого проходили у нее перед глазами, оставляя в душе легкий осадок грусти и сожалений. Двадцать восемь лет прожито на свете, а вспомнить-то особенно и нечего. Детдом, музыкальное училище, потные, дрожащие руки парней, которые всегда хотели от нее одного и того же… Потом – руки взрослых мужчин, уверенные, бесцеремонные, похотливые… Рестораны, концертные залы… И снова мужские руки. Дина вспомнила лицо Шуравина и почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Только сейчас она осознала, насколько омерзителен он ей был все эти годы. И как только она могла с ним жить?

Погруженная в невеселые мысли, Дина оторвала взгляд от реки и посмотрела на темную стену деревьев, растущих на том берегу. Интересно, сколько отсюда километров до ближайшей железнодорожной станции, подумалось ей. Двадцать? Пятьдесят?.. Чем больше, тем лучше.

Она хотела отвернуться, но вдруг уставилась на что-то. Лицо Дины стремительно выцвело, став бледным как снег, она зажала рот ладонью, и глаза ее расширились от ужаса.

На том берегу реки стояла одинокая мужская фигура. Плащ мужчины был разорван в клочья, на правой руке, висящей вдоль тела, как плеть, не было кисти, а по лысому темени расплылось кровавое пятно. Он стоял и смотрел на нее – пристально, не шевелясь.

Дина почувствовала, как внутри у нее все похолодело. Мужчина разжал тонкие губы и стал что-то говорить. Дина не слышала слов, не могла слышать из-за дальности расстояния, но слова эти каким-то страшным и странным образом раздавались у нее прямо в голове:

– Ты поплывешь вниз по реке. Так же, как уплыл я.

В висках у Дины глухо запульсировала кровь. Хриплым, срывающимся шепотом, в котором она едва узнала свой собственный голос, Дина спросила:

– Что тебе нужно?

– Что мне нужно? – Он усмехнулся окровавленным ртом. – Мне нужно, чтобы ты сдохла.

– Дина! – окликнул ее спокойный голос Пакина.

Она вскрикнула от ужаса, резко повернулась, увидела Пакина и зарыдала, уткнувшись лицом ему в куртку.

– Что случилось? – спросил Пакин растерянно. – Я тебя напугал?

– Там… – Она всхлипнула. – На том берегу…

Пакин взглянул на одинокую фигурку, стоящую на другом берегу.

– Не бойся его, – сказал он. – Это всего лишь призрак. Он не причинит тебе вреда.

Дина слегка отпрянула и с изумлением уставилась на Пакина заплаканными глазами.

– Ты… Ты тоже его видишь? – глухим, хриплым голосом проговорила она.

– Да, – ответил он. – Этот дар я получил от Элинэ. Он скоро уйдет. Ему здесь не место, и он это знает.

Она снова уткнулась лицом в его куртку, боясь обернуться назад.

– Почему я его вижу? – прошептала она, чувствуя, что холодеет от ужаса.

– Потому что твоя душа все еще принадлежит миру мертвых, – спокойно произнес Пакин. – Но Элинэ тебе поможет. Идем в дом.

Он слегка отстранил от себя Дину, обнял ее сильной рукою за плечи и повел прочь от реки.

Шуравин долго смотрел на труп девушки, лежащий на специальном постаменте и накрытый до груди покрывалом. Наконец он негромко проговорил:

– Это просто невероятно. Она выглядит совершенно как моя жена.

– Мне стоило большого труда найти ее, – сказала Инга Александровна. – И все же это не совсем моя заслуга. Нужно сказать спасибо моему знакомому, гримеру из элитного похоронного бюро. Он колдовал над ней почти сутки.

– Во сколько мне это обошлось? – поинтересовался Шуравин.

– Чуть дороже, чем мы предполагали. Завтра утром я положу вам на стол все сметы, чеки и расписки.

Шуравин скользнул взглядом по стройной фигуре девушки. Потом, в который уже раз за последние двадцать минут, пристально вгляделся в ее лицо.

– Кто она? – спросил он.

– Бродяжка, – ответила Инга Александровна. – Утонула в Москве-реке два дня назад. Тело осталось невостребованным.

Руслан Маратович покосился на помощницу и опасливо уточнил:

– Мы ведь в этом не замешаны?

– В чем не замешаны? – не поняла она.

– Сама знаешь в чем.

– Вы про гибель девушки? – Инга Александровна покачала головой. – Нет. Конечно, нет. Подкопаться не к чему.

Шуравин вздохнул.

– Ладно. – Он не без труда отвел взгляд от мертвого тела. – Все экспертные заключения у нас на руках?

– Абсолютно. – Инга Александровна раскрыла черную кожаную папку, которую держала в руках, и принялась показывать своему шефу листки. – Это – от дантиста. Это – анализ ДНК. Это…

– Ладно, ладно, – нетерпеливо отмахнулся Шуравин. – Не хочу на это смотреть. Может быть, позже.

– Как скажете.

Инга Александровна собрала листки и снова аккуратно вложила их в папку.

– Для похорон все готово, – сказала она затем. – Церемонию прощания устроим в Доме актера. А похороним ее на Перовском кладбище. Я уже договорилась.