Дарья Калинина - Папа Карло из Монте-Карло

Вот только почему-то в ситуации с Ингой всегда случались у Вани осечки. И в этот раз Инга тоже не стала восхищаться его стойкостью. Она просто кивнула, словно ничего особенно примечательного Ваня и не сделал. Сердито насупившись, мужчина уставился в свою чашку с чаем. Он заметил, что Инга поставила перед ним обычную чашку с цветами, хотя на полке у нее стояла очень красивая кружка с плывущими по ней кораблями. Чисто мужская кружка, но Инга ее приберегла для другого человека. И от этого наблюдения настроение у бедного Вани окончательно испортилось.

Впрочем, появившаяся вскоре на столе закуска немного примирила его с жизнью. Он сделал себе огромный бутерброд, положив в три слоя сначала копченую колбасу, потом сыр, а после еще и ветчину пристроил, и откусил одним махом сразу же половину. Зажмурился, начал жевать, запивая сладким-сладким, как он всегда любил – с пятью ложечками, да еще с горкой, сахара, – чаем. И на сей раз Ваня удостоился взгляда Инги. Вот только восхищения в нем по-прежнему не было, а было что-то подозрительно напоминающее ужас.

Что касается Алены, то она трещала не умолкая все то время, пока Инга суетилась, накрывая на стол. И к тому моменту, когда подруга тоже смогла присесть, Алена уже выложила все, что знала.

– Ну, что ты думаешь? – спросила она у Инги, которая как раз поднесла к губам чашку со свежезаваренным кофе.

Инга вздрогнула, отстранила чашку и поинтересовалась:

– Ты это о чем?

– Я про этих девочек. Надо их найти!

– Кому надо?

– Нам всем!

– Не знаю, – покачала с сомнением головой Инга. – Девушки молодые, кавалеры у них опять же нарисовались. Лето скоро подступает. Весна хоть и холодная, но все же весна. О каком вообще похищении может идти речь? Наверняка девушки сами были рады махнуть с парнями куда-нибудь к морю.

– А родителям своим почему не сказали?

– Так те бы дочек не отпустили.

– Нет, – Алена была не согласна с подругой. – У Наташи в день ее исчезновения в институте должен был быть зачет. И ее мать сказала, что дочь этот зачет ни за что в жизни не хотела пропустить.

– Ну, это так по словам ее матери выходит, – рассудительно заметила Инга. – А ведь матери далеко не всегда бывают правы в отношении своих детей. Особенно в отношении уже взрослых детей. Думаю, чтобы прояснить картину, нам надо поговорить с подругами пропавших сестер.

– Нам? – обрадовалась Алена. – Все-таки ты сказала «нам»? Значит, ты согласна?

Инга отставила в сторону чашку кофе, из которой тщетно пыталась отпить ароматный напиток вот уже несколько раз подряд. Но когда рядом сидит Алена, то о спокойном кофепитии можно смело забыть. И смирившись с тем, что насладиться любимым напитком ей сегодня не удастся, Инга ответила:

– Как я тебе уже сказала, я ничем особым не занята. Если есть возможность немножко встряхнуться и заодно сделать кому-то доброе дело, почему бы и нет?

– Отлично! Тогда в путь!

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Поедем и еще успеем на последнюю пару в «холодильник»!

– Куда?

– Институт, ах нет, извините, теперь уже университет низкотемпературных и пищевых технологий. В простонародье – «холодильник». Ну, ты идешь?

– Да, да, – рассеянно кивнула Инга. – Иду одеваться.

Но уже собираясь в дорогу, Инга вспомнила одну вещь. И поманив Алену к себе, она произнесла:

– Слушай, а у тебя же в этом «холодильнике» работал какой-то знакомый?

– Тсс! – зашипела на нее Алена. – Это было давно! Еще до Василия Петровича!

И она тревожно взглянула в сторону Вани: не услышал ли он ее слова? Но Ваня не подвел хозяйку. Когда было надо, он умел напускать на лицо такое равнодушно-рассеянное выражение, что даже понять было нельзя, где бродят его мысли. То ли о затеянном хозяйкой расследовании беспокоится, то ли к бурчанию в собственном животе прислушивается.

В упомянутый «холодильник» подруги не поехали. Пока Инга собиралась, пока они заправляли проголодавшуюся машину бензином, время консультации Наташиной группы к предстоящему экзамену уже подошло к концу.

– Поедем мы по центру города, все пробки по пути соберем, студенты уже обратно по домам разойдутся. Не стоит и ехать!

– Лучше нам с подругами Наташи на нейтральной территории встретиться, – поддержала подругу Инга, которой очень не хотелось, чтобы Алена вновь шла в место, где обитает ее воскресшая из небытия старая любовь.

О том, что у Алены на семь вечера назначено с этой самой любовью свидание, Инга еще не знала. И хорошо, что не знала. Иначе она последние остатки покоя бы потеряла. Мало того, что подруга затеяла новое расследование, так она еще и мужа обмануть хочет. А к Василию Петровичу Инга питала самые теплые и дружеские чувства. Не сразу они проявились в ней в полной мере. Но с годами, узнав как следует этого человека, Инга изменила мнение о нем в лучшую сторону. И теперь она где-то даже восхищалась его предприимчивостью, деловитостью и, как ни странно, патриотизмом. Сейчас Василий Петрович полностью обустроил свое поместье, запустил несколько производств, дав тем самым жилье и работу людям, жившим в окрестностях. И местность вокруг его Дубочков, как по волшебству, начала преображаться.

Куда-то подевались две наши самые большие проблемы. Дороги в окрестностях Дубочков отличались неизменно ровным покрытием. А дураков – разгильдяев, которыми так богата Русь-матушка, – Василий Петрович вежливо попросил удалиться. И они удалились. Потому что, когда Василий Петрович просил, пусть даже вежливо, ему никто не смел отказать.

Слухи о том, как Василий Петрович положил начало своим капиталам, ходили разные. Но тут уж ничего не поделаешь. А в защиту своего друга неплохо знакомая с мировой историей Инга могла сказать только одно: все крупные состояния были нажиты нечестным путем. Как говорится, от трудов праведных не наживешь палат каменных. Но плюсом в случае Василия Петровича было то, что он сумел остановиться на пути личного обогащения и задумался о том, чтобы начать обогащать тех, кто жил рядом с ним.

– С годами начинаешь по-новому смотреть на жизнь. Вот и я однажды оглянулся назад и подумал: а что же останется после меня? Наследников у меня нет. Надежды на их появление тоже. Раздать добро людям, уйти в монастырь – тоже не по мне. Так, думаю, надо хотя бы крошечный кусочек России привести в порядок. Глядишь, тогда и пойдет реакция по всей стране.

Второй идеей Василия Петровича, идеей прямо-таки государственной, был подъем престижа страны в глазах иностранной общественности. И уж тут Василий Петрович не жалел ни сил, ни денег. Корабли в космос не запускал, Большой театр из крестьян у себя в имении не организовывал. Не потому, что не мог, а не лежало у него к тому сердце. Не давало ему покоя другое. Он хотел для себя славы Орлова и его орловской породы, гремевшей когда-то на весь мир.