Татьяна Полякова - Тайна, покрытая мраком

Особой необходимости сидеть в кладовке я теперь не видела и пошла в кухню, где в прежний свой визит обнаружила окаменелый кофе и не менее твердый по консистенции сахарный песок. Кофе в результате получился таким же вкусным, как в кафетерии. Я смотрела в окно и ждала Витьку, болтаться по улицам в одиночестве все-таки опасаясь. Витька появился часа через полтора.

— Блестящий план, — увидев его, похвалила я. — Выходит, это ты мне голову морочил, когда я с запиской приходила? И не вздумай врать, все равно больше некому. Не сама же бабка…

— Мамаша велела… — пожал он плечами.

— Ясное дело, а с какой целью?

— Мамаша сказала, чтоб тебе было интересней.

— Спасибо за заботу. Мне б только добраться до этой кикиморы, — пробормотала я сквозь зубы и на Витьку накинулась: — Рассказывай!

— О чем? — перепугался он.

— О том, как в полицию съездил.

Особо похвастать было нечем. От врагов мы на время избавились, но их фамилии, имена и отчества, аккуратно переписанные Витькой на листок бумаги, моему разуму мало что сказали. Кстати, оба типа ранее судимы. Одно несомненно: это та же парочка, что подстерегала меня у больницы. Но кто их послал? Впрочем, и об этом я догадывалась.

— Поедем в Андреево? — переминаясь с ноги на ногу, спросил Витька, пока я мыла чашку.

— Поехали, — кивнула я.

По здравом размышлении, поездка эта была бесполезной и даже глупой. Во-первых, маловероятно, что Береговой находится там, во-вторых, совсем невероятно, что я смогу к нему подобраться, если даже с журналистами он общается исключительно по скайпу. Но иного способа сдвинуть расследование с мертвой точки я не знала. Поняв, что его роль в исчезновении Бони для меня уже не тайна, Береговой непременно обратится за помощью к Крючкову, который все эти годы его покрывал. Хозяину клуба придется что-то предпринять… В этом месте начинало сосать под ложечкой, по мне, он и так много чего предпринял, и моя голова только благодаря Витьке осталась целехонькой.

Не успела я подумать о Крючкове, как он объявился. Мой мобильный зазвонил, едва мы покинули город. На дисплее высветилась надпись «номер скрыт», и я с замиранием сердца ответила.

— Здравствуйте, Елена Юрьевна, — услышала я приятный мужской голос, — хочу вам дать совет…

— Ну, наконец-то, — невежливо перебила я. — Я уже начала беспокоиться, отчего вы меня своим вниманием обделяете. Мои друзья уже в больнице, а я на здоровье пожаловаться не могу.

— Это временно, — осчастливил он. — Умерьте свое любопытство, оно ни к чему хорошему не приведет. Я даже готов выплатить вам небольшую компенсацию. Подумайте, Леночка. Ничего, что я вас так называю?

— Если речь зашла о деньгах, вы можете называть меня как угодно. Так о какой сумме идет речь?

— Скажем, две тысячи долларов.

— Вы меня неприятно удивляете, — посетовала я.

— Хорошо, я удвою сумму.

— Лучше сразу приписать к ней два нуля. Так мы скорее подружимся, — я вслушивалась в тишину, царившую в трубке. «Неужто согласится?»

— Вы, должно быть, спятили, — резко ответил он.

— Уверена, что вы потеряете куда больше, — сказала я и, решив проверить свои догадки, добавила: — У вас есть время подумать, Сергей Иванович.

Уверена, такого он все-таки не ожидал. Очередная пауза длилась куда дольше.

— Знать и доказать не одно и то же, — наконец произнес он и отключился, а я убрала телефон.

— Денег предлагал? — спросил Витька.

— Ты же слышал.

— Возьмешь?

— Не-а. Соглашаться на четыре тысячи баксов гордость не позволит, а больше он не дает. Крючков человек старой закалки, такому проще мне голову проломить, чем с деньгами расстаться. Скажи-ка лучше, — вздохнула я, — бабка знает, что Андрюха погиб?

Витька пожал плечами:

— Она его очень любила. И он ее. И если за пять лет ни разу не объявился…

— Понятно, — вторично вздохнула я и стала смотреть на дорогу.

Поместье Берегового находилось не в селе Андреево, а километрах в десяти от него. Здесь когда-то был детский лагерь отдыха, о чем свидетельствовал проржавевший щит на обочине, который так и не потрудились убрать. Поместье было окружено двухметровым забором с видеокамерами, асфальтированная дорога привела к кованым воротам, рядом будка охранника. Молодой мужчина, сидя за стеклом в одиночестве, читал журнал. Услышав шум, поднял голову и взглянул на нас без всякого интереса. Я вышла из джипа и подошла к будке.

— Заблудились? — спросил мужчина, приоткрыв окно.

— Это поместье принадлежит господину Береговому? — вежливо спросила я.

Охранник кивнул, не удостоив меня ответом.

— Я хотела бы с ним поговорить.

Теперь на лице парня появилась усмешка.

— Его здесь нет.

— А где он?

— Откуда мне знать? — Он захлопнул окно и вновь уткнулся в журнал.

Примерно такого приема я и ожидала, так что особых эмоций поведение парня не вызвало. Но просто так отступать была не намерена. Достала из сумки листок бумаги, авторучку и быстро написала: «Я знаю, кто убил Боню», свое имя и номер мобильного. Один раз это подействовало, может, повезет опять. Я постучала по стеклу, охранник взглянул недовольно, а я сказала:

— Его здесь нет, но вашему начальству наверняка известно, как с ним связаться. Передайте мою записку. Это очень важно. Если не поторопитесь, вполне вероятно, лишитесь работы.

Он взял записку из моих рук, мазнул по ней взглядом и нахмурился, а я вернулась в машину.

— Здесь будем ждать или домой поедем? — флегматично поинтересовался Витька, когда я рассказала ему о записке.

— Мы состариться успеем, прежде чем этот тип пошевелится, — буркнула я, наблюдая за парнем в будке, который продолжал сидеть, уткнувшись в журнал.

Витька кивнул, развернулся, и мы поехали в город. Честно говоря, в то, что Береговой со мной свяжется, верилось с трудом. А вот с Крючковым — наверняка. Свяжется и потребует решить проблему. А проблема — это я. Может, я зря лезу напролом, может, следовало поступить как-то иначе? Отправиться в полицию и рассказать о своих подозрениях? Подозрений сколько угодно, а доказательств никаких, тут Крючков прав. В полицию идти — дело зряшное, но против себя я успела настроить весьма серьезных людей и о спокойной жизни теперь можно не мечтать. Вот если бы заставить разговориться Устюгова и Грушина. Устюгов умен и осторожен, к тому же за молчание ему хорошо заплатили. Остается Грушин, но словам пьяницы мало кто поверит. Если только… если только он не расскажет, где следует поискать Боню. Труп наверняка надежно спрятали, потому его до сих пор и не нашли.

— Поедем к Грушину, — сказала я. — Должен он когда-нибудь проспаться.

Однако моим намерениям не суждено было осуществиться. Город уже возник на холме, когда мобильный вновь зазвонил.