Юлия Алейникова - Приходи к нему лечиться…

В отделение Оксана вернулась сердитая, переполненная жаждой мести. Она уже поняла, что все ее сегодняшние усилия и заигрывания пропали даром. Мерзкая Наталья Валентиновна дружить с ней не собирается и вообще доброго отношения не ценит. И как перед ней ни выплясывай, толку не будет. Может, попросить напрямую? Но как выяснилось, теперь Наталья совершенно определенно избегала всяческого контакта с Оксаной, не желая ни секунды оставаться с ней рядом. К вечеру Оксана совершенно выдохлась и вынуждена была признать собственное поражение. Придется ждать другого случая или заняться приручением интерна в качестве резервного варианта. В этот момент полнейшего уныния, когда Оксана смирилась с жестокой судьбой, опустила руки и отказалась от борьбы, раздался телефонный звонок. Оксана с удивлением достала трубку и, не глядя на дисплей, произнесла грустное вялое «Алло».

Это была Анна Михайловна. Оксана о ней совершенно забыла, а вот соседка, вероятно, о ней волновалась.

– Добрый вечер, Анна Михайловна, – тепло поздоровалась Оксана. – Как ваши дела?

– Все замечательно! – бодро сообщила Анна Михайловна, едва сдерживая нотки торжества в голосе. – Ожидайте перевода в VIP-отделение. Самое позднее завтра вечером вы там будете! – Чувствовалось, что бывшую примадонну просто распирает от гордости.

– Но как? – искренне изумилась Оксана, еще не вполне доверяя полученной информации.

– Пока это секрет! – игриво ответила Анна Михайловна, упиваясь собственным успехом.

– Но я, правда, должна знать! Как вам это удалось? Это точно? – заерзала на стуле Оксана, сомневаясь в возможности этого.

– Никаких объяснений, все завтра! – интригующе бросила Анна Михайловна и отключилась.

Ночь Оксана спала беспокойно, а утром явилась на работу, полная сомнений. Полвечера она потратила на то, чтобы выудить из Анны Михайловны подробности предстоящего перевода, но та лишь отнекивалась и веселилась вовсю. Оксана едва удержалась от поездки к ней, но побоялась, что слежка за Сашкиным домом все еще ведется, и осталась маяться в общежитии.

На работу Оксана пришла в полной уверенности, что вчерашнее обещание Анны Михайловны было розыгрышем. Выкинув из головы всякие глупости, девушка приступила к своим обязанностям и потому очень удивилась, когда ее в разгар рабочего дня вызвала к себе старшая медсестра.

– Вот. Пожалуйста. Берестова Оксана Александровна, – представила она Оксану строгой пожилой тетке в накрахмаленном халате, с огромными старомодными сережками в ушах, крашеными густыми бровями и строгой прической. Оксана ее раньше не видела, наверное, тетка работала в администрации. – В люкс пациентка поступила, – объяснила Оксане Валентина Ивановна. – Требует поменять ей сестру, хочет, чтобы на все время пребывания в стационаре с ней работал один и тот же человек. Максимум двое.

– А, – протянула Оксана, не понимая, какое ей до всего этого дело.

– Сейчас пойдешь и познакомишься с ней. Если она твою кандидатуру одобрит, переведем тебя в VIP.

– Так у них же свои сестры есть – Катя, Полина, – удивленно проговорила Оксана.

– Их она забраковала, – ответила тетка с сережками. – Все жилы за два дня вытянула, – покачала она головой, обращаясь к Валентине Ивановне. – Такая капризная дамочка попалась, одно слово – примадонна!

– Примадонна? – тут же оживилась Оксана.

– Ну, да. Бывшая солистка то ли Армянского оперного театра, то ли Грузинского. Ее сын теперь министр культуры бывшей республики или атташе по культуре, она столько говорит, совсем голову заморочила, – пожаловалась тетка.

– В общем, так, Оксана, отправляйся с Ольгой Давыдовной, если сумеешь этой пациентке понравиться, переведем тебя в VIP-отделение. Там у нас лучшие специалисты работают, так что не подведи, – строго напутствовала Оксану Валентина Ивановна.

– Ни в коем случае, – заверила старшую Оксана. – Я вас не подведу.

И, развернувшись по-военному, отправилась вслед за Ольгой Давыдовной.

Оксану поставили перед входом в палату, заставили поправить прическу, проверили свежесть ее халата, заставили улыбнуться. «Еще чуть-чуть, и зубы, как у лошади, проверят», – возмущенно подумала Оксана. Но Ольга Давыдовна, в буквальном смысле перекрестившись, тихонько постучала в дверь палаты.

«Здорово их примадонна напрягла», – усмехнулась Оксана, входя за начальством в апартаменты капризной дамочки.

– Вот, Гертруда Адамовна, познакомьтесь, это наша Оксана, – проговорила Ольга Давыдовна, выталкивая вперед Оксану.

Посреди гостиной – а дама занимала двухкомнатные апартаменты со спальней и гостиной – в высоком кресле с изогнутыми подлокотниками (его, наверное, вместе с ней доставили, решила Оксана) восседала примадонна.

Гертруда Адамовна была крупной, высокой, с мощной грудной клеткой и выразительными, властными чертами лица. Этакая царица Савская на пенсии. Ее иссиня-черные волосы были уложены в высокую, пышно взбитую прическу. Облачена дама была в просторный шелковый балахон с ярким калейдоскопическим рисунком, а из-под подола выглядывали носки крохотных красных туфелек. Глядя на эти туфельки, Оксана всерьез заволновалась, как такое крупное тело может удерживать равновесие, опираясь на столь крохотные ступни. Но оказалось, может. Увидев вошедших гостей, Гертруда Адамовна легко выпорхнула из кресла, даже не без некоторого изящества, и, подойдя к Оксане, скупо улыбнулась ей ярко-алыми чувственными губами.

– Значит, Оксана? – проговорила Гертруда Адамовна удивительно звонким, чистым, нежным, юным голосом, с таким голосом можно партию Джильды до самой пенсии исполнять.

– Добрый день, Гертруда Адамовна, – скромно потупив глазки, поздоровалась Оксана.

– Что ж, посмотрим, – без излишнего энтузиазма проговорила дама. – Вы можете быть свободны, а с барышней я побеседую. – И она, отдав это распоряжение и изящно крутанувшись на каблучках, вернулась на свой трон.

Ольга Давыдовна уже ушла, а Гертруда Адамовна продолжала молча рассматривать Оксану пристальным, изучающим взглядом, прищурив левый глаз и приподняв бровь над правым. Ее слегка обрюзгшее, с тонкими чертами лицо еще хранило следы былой красоты, хотя овал лица давно уже утратил свои очертания и был обрамлен рыхлым вторым подбородком, изящные, с длинными пальцами руки были покрыты россыпью пигментных пятен. Но, по-видимому, в молодости Гертруда Адамовна была редкостной красавицей.

Оксана по-прежнему стояла навытяжку, молчание затягивалось. «А может, эта Гертруда не имеет никакого отношения к Анне Михайловне?» – задалась, наконец, вопросом Оксана, задумчиво нахмурив брови. И вот тут-то раздался веселый, беззаботный смех Гертруды Адамовны.