Стивен Хантер - Точка зеро

— Ну, хорошо, — согласилась Джин, — я это упустила. А от вас ничего не укрылось. Отличная работа. Все это очень тонко, однако кое-что тут определенно есть. Но вы сказали, что знаете, чем занимается эта программа.

— А вы задумайтесь над тем, чего не делают «Танго», «Оскар» и «Сьерра». Задумайтесь над тем, какую возможность они не покрывают.

— Просто скажите мне. Я слишком устала, чтобы играть.

— «Танго» — это неотложный, тактический уровень. «Оскар» — более длительный, включает в себя охоту, получение разрешения, проверку законности. «Сьерра» наиболее растянута во времени, требует предварительно запрашивать разрешения и согласования. Но предположим… предположим, кому-то попала в прицел крупная шишка, и решение нужно принять быстро. В считаные минуты.

— Ладно, предположим.

— Нет времени связываться с всевозможными комиссиями, получать необходимые согласования, приглашать юридического консультанта. Так что должна существовать некая сверхбыстрая процедура, когда кто-то обладающий высшими полномочиями и опытом может быстро оценить разведданные и санкционировать немедленный удар. Надежный разведчик на земле достоверно видит Усаму в шатре в какой-нибудь провинции. Он связывается со своим командиром, который ему доверяет, тот видит потенциальный выстрел и звонит в Лэнгли, чтобы получить молниеносное разрешение пустить ракету. Все строится на скорости, нет времени на споры, оценки, анализ возможных осложнений, взвешивание за и против — ничего подобного. Командир обращается к большому человеку. И тот, кем бы он ни был, должен решить, стрелять или не стрелять. Он принимает решение стрелять, и в Крич отправляется кодовое слово, причем не полковнику Нельсону или его заместителю, а непосредственно оперативному дежурному, который идет к своему лучшему асу, говорит кодовое слово, называет координаты, и тот без промедления всаживает в цель большую умную бомбу. От первого визуального контакта до пуска ракеты, наверное, не больше трех минут. И кто об этом знает? Во-первых, сам стрелок. Далее, оперативный дежурный, который тотчас же стирает видеозапись и не делает никаких отметок в журнале. И еще какой-нибудь техник на авиабазе в Афганистане, который, возможно, обратит внимание на то, что «птичка» номер двенадцать вернулась на аэродром без одной из своих двух «Пейвуэев». Дальше этого ничто не пойдет, потому что рано или поздно произойдет ошибка, и никто не хочет отвечать на неприятные вопросы, почему взорвали школу или гостиницу с тридцатью одним мирным торговцем в баре. Система самозакупоривающаяся. Все отрицается. Как только событие произошло, оно перестает существовать.

— Никаких доказательств нет.

— Завтра будут. Когда мы встретимся с Домбровски.

— Я свяжусь с Вашингтоном, мы получим ее биографию и личное дело. Вести разговор будете вы.

— Хорошо.

— Но если она станет от всего отпираться, наверное, мы останемся ни с чем.

— У меня есть ключик, который ее отопрет. Сьюзен Окада прислала мне на телефон сообщение. Она выяснила, что такая программа существует, и узнала ее название. «Пентаметр».

Центральное управление ФБР,

рабочая комната оперативной группы «Зарси»,

четвертый этаж здания имени Гувера,

Пенсильвания-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия,

17.50

Наверное, Дорис из архива работала всю ночь напролет — и потрудилась отлично. К середине следующего дня она составила список возможных подозреваемых на основе расследования деятельности «Грейвульфа», проведенного Бюро несколько лет назад по поводу неоправданного открытия огня в ходе операций по обеспечению безопасности в Багдаде. Всего в списке оказалось семнадцать фамилий. Из этих семнадцати человек Дорис проверила пятнадцать и установила, что с ними все в порядке; а вот последние двое, похоже, куда-то исчезли. Дорис прогнала их на предмет наличия известных сообщников, и перекрестная ссылка позволила установить третьего. Она навела справки обо всех троих, сделала несколько телефонных звонков, собрала все документы вместе и тотчас же отнесла Нику.

Тот поблагодарил ее и удалился к себе, в то время как остальные агенты проверяли наводки относительно Рея или просто отдыхали. Ник не хотел никому раскрывать, чем он занимается, поскольку людям свойственно говорить, а даже у стен есть уши. Он открыл папку.

Лица. Одна из величайших загадок правоохранительных органов: о чем могут сказать лица? Человек внешне соответствует своей натуре или же нет? Ник попытался прочитать их. Но лица, такие обычные для людей энергичных, привыкших к действию, оставались пустыми, немыми, по сути дела, никакими.

Энтони Земке, хищный и быстрый, но с накачанной мускулатурой, в составе спецназа побывал в Ираке, а после окончания службы работал полицейским в Сосалито, штат Калифорния. Четыре года в «Грейвульфе», из них три в Багдаде специалистом по безопасности, уволен после каких-то неладов с накладными расходами. Последний известный адрес — «до востребования, кафе «Черная кошка», Кабул»; судя по всему, место, где ошивались наемники в ожидании заказов на работу от какой-нибудь из многочисленных охранных контор города.

Далее, Карл Крейн, двенадцать лет в армии, воздушно-десантные войска, 5-й батальон особого назначения, подрывник, связист, санитар, известный также под прозвищем «Клоун Крекер» за свою каменную внешность и полное отсутствие чувства юмора. Тип средних габаритов, имеющий за плечами достаточно боевого опыта, чтобы в одиночку одержать победу в любой войне. «Серебряная звезда», крест «За боевые заслуги», «Бронзовая звезда» с двумя значками за мужество в бою, «Боевой значок пехотинца», три командировки в Ирак, одна в Афганистан.

Все разбилось вдребезги, когда Крейна обвинили в изнасиловании — женатый мужчина, с двумя детьми и любящей женой в Джапитере, штат Флорида. Затем три года в «Грейвульфе», потом снова запашок скандала и увольнение. Его допрашивали дважды, по поводу стрельбы без разбора во время работы в охранном подразделении «Грейвульфа», но он наотрез отказался сотрудничать со следствием, справедливо указав на то, что начальство ни разу даже не сделало ему замечание.

И, наконец, Адонис — или, быть может, Геракл. Действительно любопытный тип. Майкл Боджер, Мик, в выпускном классе считался одним из лучших футбольных защитников среди школьных команд Америки. Его взяли в спортшколу Алабамы, и казалось, впереди открылась верная дорога в профессиональный футбол, однако после первых шести матчей звездный новичок напился вдрызг на вечеринке и отправился покататься со своей бывшей одноклассницей на желтом «Корвете», одолженном у одного из приятелей. Он врезался в дерево, разбив машину, себя и девчонку. Машине и девчонке это столкновение стоило жизни, от дерева тоже ничего не осталось, и Мику пришлось уйти из школы.