Стивен Хантер - Точка зеро

— Не вижу, что здесь можно предпринять, — сказал Ник. — Давайте отметим этот момент, и он отправится в архив ЦРУ, просто на тот случай, если все-таки произойдет что-нибудь плохое.

Монитор снова вернулся к реальной картинке, и теперь на нем выводилось текущее время, 18.14. Другие мониторы показывали Розовый сад. Через несколько минут президент поднимется на подиум, скажет несколько приветственных фраз, пригласит к себе Ибрагима Зарси и наградит его «Медалью свободы» за верность идеалам Америки и демократии, за значительный вклад в общее будущее двух стран, за дружбу исламского мира и Запада, за светлый и мирный завтрашний день. И на этом все кончится. Еще несколько минут, и все кончится.

«Ничего не случится, — подумал Ник. — Все это чересчур фантастично. Зарси просто ничего не сможет сделать».

А затем подумал: «То же самое говорили одиннадцатого сентября. Эти мерзавцы очень хитрые. Умными их назвать нельзя, но они придумали, как с помощью одних ножей, которым красная цена девятнадцать долларов, уничтожить веру огромной державы в себя и ввергнуть мир в десятилетие мрака. Твою мать, что же мне делать? — ломал голову он. — Молить о чуде?»

— Ну, хорошо, — наконец нарушил молчание Свэггер. — У меня осталась последняя карта.

Белый дом,

Розовый сад,

церемония вручения «Медали свободы»,

19.22

Как все было прекрасно! Казалось, цветам не было счета, они ярко сияли даже в тускнеющем свете летнего вечера. Воздух был наполнен амброзией, и внушительный силуэт резиденции главы государства был тронут едва различимым розовым оттенком.

Здесь собралась вся та Америка, что шла в счет. Президент настолько харизматичен, что затмевал даже сияющего Зарси. Его супруга, вице-президент и его супруга, и все остальные, в костюмах и парадных мундирах, проникнутые духом вселенского единства; руководители телестудий, обилие женщин вашингтонской породы — сплошное смуглое изящество на стройных длинных ногах, и зрители, море мелюзги, готовой рукоплескать и восторженно кричать перед телекамерами. Все эти люди собрались здесь, чтобы передать миру важное сообщение: с этим человеком нужно считаться. Этому человеку мы верим. Вот тот, кто принесет мир. Вот тот, с кем можно работать. Вот тот, кто понимает. Это он, полностью и безоговорочно, наш человек в Кабуле.

Президент надел сияющему Зарси на шею ленточку, и тот ощутил тяжесть огромного золотого диска.

О, каким унижениям ему пришлось подвергнуться ради того, чтобы наступил этот момент: его проверяли металлодетектором, просвечивали рентгеном, обыскивали и даже ощупывали. Он прошел химические тесты, его обнюхали собаки и люди, затем снова ощупали, а потом ощупали еще раз. Но он сам добровольно пошел на все: такова цена этого мгновения.

В завершение президент произнес краткую речь, выразительную и эмоциональную, как это было ему свойственно, описав мир, в котором не взрываются самодельные бомбы и молодые парни всех вероисповеданий не истекают кровью на земле в какой-то далекой стране, после чего отступил в сторону, предоставляя трибуну для ответного слова Блистательному Зарси.

Центральное управление ФБР,

камера допросов номер 101,

здание имени Гувера,

Пенсильвания-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия,

19.25

Все повернулись к нему.

— Давай послушаем, что у тебя есть, — сказал Ник.

— Я хочу, чтобы вы провели розыск через поисковики Интернета или через какую-нибудь супервысокотехнологичную систему ФБР. Мне нужно вот что: посмотрите, есть ли какая-нибудь связь между нашим приятелем Диксоном, считающим себя героем, и этим типом Тедом Холлистером, директором Национальной разведки.

— Зачем?

— Диксон определенно в этом деле, каким бы оно ни было. Но он знает только то, что ему известно, и ничего больше. Он рассказал нам все и считает себя героем. Но это недостаточно тяжелая фигура, чтобы идти дальше того, что он сделал. Ему известно о контрактниках и о политике, но и только. А кое-что из того, что Холлистер сказал на той встрече, пробудило у меня смутные подозрения, что ему, вероятно, известно чуточку больше, чем думаем мы.

— Свэггер, — напомнила Сьюзен, — Холлистер ушел из Управления задолго до того, как Джареда пригласили на работу.

— Пожалуйста, объяснять некогда, тик-так, тик-так, время идет. Пожалуйста, проверьте. На той встрече Холлистер сказал кое-что такое, что не должен был говорить. Давайте просто проверим, есть ли между ним и Диксоном какая-то связь.

Ник кивнул.

— Молодежь, шевелитесь, докажите, что от вас есть какой-то толк.

Молодые агенты поспешно покинули кабинет. Медленно потекло время. Мониторы с дюжины различных ракурсов показывали, как военный оркестр исполняет в Розовом саду «Звездно-полосатый флаг», [79] Национальный гимн США. а мужчины и женщины стоят, положив руку на сердце или вытянувшись по стойке «смирно», отдавая честь своей родине.

— Готовы предварительные результаты, — доложила Чендлер, возвращаясь назад. — Боже милосердный, оказывается, Диксон родился и вырос в городке Брейнтри, штат Массачусетс, где жил Холлистер, когда преподавал в Гарвардском университете, на той же улице, через два дома. Отец Диксона, Роджер, в шестидесятых вместе с Холлистером учился на юридическом факультете Гарварда. Затем оба работали в журнале «Юридическое обозрение». Позднее Диксон-младший защитил диплом в Университете Джонса Гопкинса в Балтиморе. По специальности «Международное право», которую преподавал не кто иной, как давний друг, однокурсник и сосед его отца Тед Холлистер. Сразу же после окончания университета он поступил в Управление…

— Точно! — возбужденно воскликнула Сьюзен. — Точно! В те времена на работу брали только по рекомендации высокопоставленного сотрудника Управления — или бывшего высокопоставленного сотрудника. Кого-то из близкого окружения. Джаред Диксон был наследством Теда Холлистера, как мы называем таких; он находился под крылом его репутации. На самом деле Диксон работал не на Джека Коллинза. Он работал на Теда Холлистера.

— Чендлер, сядь и отдохни. Кто-нибудь другой моложе тридцати, сию же секунду свяжитесь с представителем Секретной службы в Белом доме и выясните, присутствует ли на церемонии Холлистер — он должен там присутствовать.

— Этот старик завяз по самые уши, — заметила Сьюзен. — И, позвольте Прекрасной принцессе указать этому чудовищу Свэггеру, он не из Управления.

— И снова ты хорошенько надрала мне задницу, Окада-сан.

— Он там, — поступил ответ.

— Нам нужно с ним поговорить. Сейчас, не завтра и не на следующей неделе, — сказал Боб. — Сейчас.

— Неплохо бы, — согласился Ник Мемфис. Встав, он крикнул Чендлер: — Быстро бери машину и доставай нам разрешение на вход в Белый дом. Не знаю, куда все это ведет, но, полагаю, нам может понадобиться снайпер. Черт возьми, быстро достаньте мне снайпера!