Ксения Любимова - Пуаро должен умереть

– Ну знаешь что! – вспыхнула Мариша. – Это уже слишком! Обвинять Эрика в убийстве?!

– Успокойся, – усмехнулся сыщик. – Андрей тебя специально злит. В отместку за то, что мы его подозреваем. На самом деле он так не думает. Андрею хорошо известна моя репутация.

– На это могу сказать только одно, – ухмыльнулся следователь. – Сыщики – тоже люди!

– Ладно, один – один, – кивнул Эрик. – Итак, у нас два основных подозреваемых и несколько возможных кандидатур. Я предлагаю следующее: просмотреть анкеты гостей и обыскать номер Аркадия. Возможно, что-то и удастся найти. Вообще-то есть одно подозрительное обстоятельство, которое я прикарманил до поры до времени, но пока не знаю, имеет ли оно значение.

– Какое обстоятельство? – заинтересовался Андрей.

– Аркадий по приезде сюда получил два письма. Оба носят угрожающий характер. Он мне их показывал. Я тоже получил нечто подобное, но в одном экземпляре.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Андрей. – А я-то думаю, что меня с самого начала гложет в этом деле? Я тоже нашел письмо. Там был текст типа: время пришло, готовься. Было и второе, но гораздо короче.

– Значит, ты тоже получил такие письма? И что ты об этом подумал?

– Честно говоря, первая мысль, что пришла мне в голову, была такая: какая глупая шутка. А потом я об этом забыл.

– У меня была еще одна мысль, – сказал Эрик. – Возможно, это часть развлечений, которые нам здесь предоставят. Вот только до сих пор неизвестно, так это или нет?

– Нужно спросить у Чапука, и все будет ясно, – пожал плечами Андрей.

– Спросим, – кивнул сыщик и задумался.

– О чем размышляешь? – спросила Мариша.

– Есть еще один вопрос, который вы почему-то проигнорировали.

– Какой вопрос? – полюбопытствовала Мариша.

– Почему на месте преступления мы нашли шарф Анны? Ведь совершенно очевидно, что ни она, ни ее муж к этой истории отношения не имеют.

– Значит, шарф подкинули, – тут же сделал вывод Андрей.

– А кто?

– Да кто угодно!

– Не скажи… Анна живет во втором корпусе. А войти туда без всяких вопросов и взять из номера шарф может только постоялец этого дома. На обитателя нашего корпуса, вернее всего, обратили бы внимание. Значит, вероятность того, что именно Богдан мог утащить шарф, гораздо выше, чем у Виталия, – сказал Эрик.

– Эх! Разрушилась наша версия, что Аркадия убила семейная пара! А такая хорошая была идея! Все-таки шарф принадлежит Анне… Семен мог поругаться с судьей и стукнуть его по голове. А потом, испугавшись, подвесить его на дереве. Жаль, что они были порознь, – огорчился Андрей.

– Или, например, мы с Маришей, – улыбаясь, произнес Эрик. – Чем не пара преступников? И полчаса, когда Тимур от нас ушел, мы были вдвоем.

– Не вспоминай, этот этап мы уже проехали. А то так мы дойдем до того, что Аркадия убил я вместе с Авдотьей Ивановной.

– А какой у вас мотив? – хихикнула Мариша. – Ревность?

– Ага! Мы с Аркадием не смогли поделить бабулю.

– А что, идея неплохая! Нужно будет ее рассмотреть.

– Ты забыла только об одном, – серьезно произнес Андрей. – Авдотья Ивановна после обеда не выходила из своей комнаты.

– Да, точно. А директора турбазы и врача мы точно вычеркнули из списка?

– Вообще-то возможность у них была. Но тогда получается, что они сильно рисковали. Амрита могла в любое время войти в домик и заметить их отсутствие.

– Убийца в любом случае рисковал, – сказал Эрик. – Ему сильно повезло, что он никому не попался на глаза.

– Действительно странно… – протянула Мариша. – Убийца должен был понимать, что здорово рискует. Но, видимо, желание разделаться с Аркадием было значительно сильнее, чем страх попасться на месте преступления.

– Да, и причина убийства должна была быть очень веской. Во всяком случае, гораздо весомее, чем простое оскорбление или ревность, – сказал Эрик.

Авдотья Ивановна ощупала свою голову. Как хорошо, что боль ушла. Она терпеть не могла разные недуги. Иногда они надолго выбивали ее из колеи. А ей вовсе не хотелось болеть. Она горела желанием вести активный образ жизни.

Остров ей безумно нравился. Особенно удобства, предлагаемые организаторами. В ее семьдесят два года комфорт очень много значит. Кто бы мог подумать, что во времена ее молодости Авдотье было абсолютно наплевать на блага цивилизации. Может, потому, что этих благ практически не существовало? А может, просто юности все по плечу…

Оказавшись на пенсии, она решительно не знала, чем заняться. Сидеть на лавочке со старыми вешалками ее возраста ей не хотелось. Много работать тоже не получалось – зрение стало подводить. Оставалось только одно – путешествовать. Кстати сказать, у нее была такая возможность. Пенсию она получала вполне приличную. Вот только куда поехать?

Очень хотелось в Европу, но ее пугали расстояние и чужой язык. Авдотья очень восприимчива к вопросам общения. Ей казалось, что, не зная языка, она быстро потеряет интерес к стране, и деньги будут потрачены зря. Хотелось побывать там, где говорят на родном языке, но при этом быт должен быть лучше того, к какому она привыкла.

От кого-то из своих знакомых она услышала об этом острове и решила посмотреть, так ли там хорошо, как о нем говорят. К тому же подоспела очередь льготных путевок от фонда социальной защиты пенсионеров. Правда, путевки давали в санатории еще советской постройки, и надеяться на комфорт особенно не приходилось. Но Авдотья пошла другим путем. Она очень попросила милейшую женщину, заведующую отделом распределения путевок, приобрести для нее тур на этот остров. Все, что окажется сверх положенной стоимости, она компенсирует сама. И ведь получилось! Через некоторое время путевка была у нее в руках.

Авдотья прошла в санузел и с удовольствием осмотрела сияющую белизной треугольную ванну. Джакузи, кажется, вспомнила она и потрогала рукой блестящий чугунный бок. Потом открыла кран, и вода веселым напором ринулась из крана. Она удовлетворенно кивнула. Да, это именно то, что она хотела. И номер только для нее одной, без крикливых и вечно сплетничающих соседок. И все условия для комфортного проживания.

Конечно, обошлось это недешево, но оно того стоит. У нее в жизни осталось так мало удовольствий! Когда-то многочисленная семья заметно поредела, а единственный сын, как это ни прискорбно, сидит в тюрьме. На какое-то мгновение настроение испортилось. Ее мальчик, которого она любила больше жизни, находился сейчас в ужасном месте. А самое страшное заключалось в том, что он невиновен. Авдотья была в этом совершенно уверена.

Она прогнала от себя мрачные мысли, погрузилась в горячую воду и, нажав на кнопку, тут же ощутила прикосновение к своей коже множества колких пузырьков и с наслаждением закрыла глаза.