Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане

Виссагор погрузился в воспоминания. Прошлое Города протекало перед ним, словно и не было бесчисленных таров [7] Тар — временной промежуток, по земным меркам примерно равный тысячелетию. , разделяющих события минувшие и нынешние.

Лабиринт Туманов, в котором скрывалось Зыбкое Озеро, считался подарком Богов и был чрезвычайно почитаемым местом. Он известен так же давно, как и Город. Виссагору казалось, Город был всегда, но он понимал, что сие невозможно. Любое творение имеет начало и конец.

Зыбкое Озеро оказалось замаскированным входом… в саму Бездну.

От подобного вывода Виссагора обдало жаром. Именно так все и обстоит: Зыбкое Озеро — вход…

— Вот это да! — ужаснулся хранитель Свитков. — Город почти занесло серебристой пылью, прежде чем я обнаружил Бездну. У меня мелькали догадки… Выходит, Бездна и есть загадочный мир, поглощающий обитателей Города? Учитель был бы разочарован моей тупостью…

Виссагор попытался разобраться, действительно ли Лабиринт Туманов — дар Богов? Или, возможно, это хитрая ловушка, подстроенная Всадниками Хорна? Именно Хорн подослал к нему Красного Кардинала…

Что-то происходит в глухих уголках Города и за его пределами. Зачем вдруг Хорну понадобились Свитки? Разве ему не достаточно собственного могущества?

Виссагор вернулся мыслями к Эре Великого Противостояния. Появление Всадников Хорна, оборона Замка, великий исход обитателей Города в неведомое… это продолжалось долго, так долго, что Виссагор устал вести летопись. Он согласился стать хранителем Свитков, и с тех пор время для него остановилось.

— Я перестал интересоваться ходом событий, — признался он себе. — Нить судьбы выскользнула из моих пальцев. Я не думал, что это может иметь значение. Владыки Города исчезли вместе со своими подданными, а Хорн все еще здесь? Замок занесен пылью почти до крыши, тогда как Башня, — резиденция Хорна, — еще обитаема. Одноглазый не дремлет, он прислал своего гонца за Свитками. Зачем они ему понадобились? Что он замышляет? Выходит, он так и не сумел добраться до Кристаллов и Скипетра…

Виссагор понял, что Красный Кардинал не остановится, выполняя волю своего повелителя. Ничего не добившись от хранителя Свитков, он пустится на поиски «раковины для улитки». Слово и Символ — вот предметы его жгучего интереса.

— Я должен предупредить «улитку», — подумал Виссагор. — Но ведь мне ничего не известно. Я провел у пещеры целую вечность и понятия не имею, как приступить к поискам. Если Кардинал нападет на след раньше меня, Хорн получит доступ к Свиткам. Этого нельзя допустить.

«Ты только хранитель, Виссагор, — отозвался внутри него бесстрастный наблюдатель. — Тебе не стоит вмешиваться в чужие игры. Разве твоя забота — беспокоиться, разыскивать, предупреждать? У каждого — своя роль. Райнлав Неуязвимый, Унно Мар, Агарисий и его ученица Аньель — все они затерялись в пространстве и времени. У них свои задачи, у тебя — свои».

Виссагор был не согласен. Он слишком долго пребывал в бездействии и ужасно соскучился. Неисчислимый бег времени утомил его. А тут хоть какое-то развлечение!

Хранитель более не колебался. Он без сожаления покинул свое кресло и отправился к Священному Дереву. Кроме птицы Игнэ, ему не с кем было посоветоваться.

Ствол Дерева был похож на столб, крепко сплетенный из гладких желтых жгутов, его ветки отливали изумрудной зеленью. Птица-вещун громко щелкала клювом, спускаясь к Виссагору. Она обрадовалась его появлению.

— Что скажешь, Игнэ?

Глаза птицы вспыхивали, хохолок на голове распустился веером. Игнэ хотелось покрасоваться. Сначала она получит от Виссагора свою порцию восхищения, а потом уж подскажет ему, как быть.

— Красавица! — искренне похвалил ее хранитель. — Просто взгляд не отвести!

Птица по-особому сложила крылья и приняла смутно знакомую позу.

— Сиферо! — догадался Виссагор. — Ты хочешь сказать, Страж колодца знает, где беглецы?

Птица отвернулась. Хранитель разочаровал ее. Какой непонятливый!

— А! — спохватился тот. — Их надо искать в колодце… то есть в Бездне? Они там?

Игнэ сложила и распустила свой хохолок.

— Не все? — догадался Виссагор. — Конечно. Это было бы слишком просто.

Он еще немного побеседовал с птицей, но уже был рассеян.

Игнэ скрылась в кроне Дерева. Она будет ждать, когда Виссагору снова понадобится ее помощь…

Хранитель Свитков вернулся к пещере. Он перебирал множество вариантов достижения желаемого, отбрасывая один за другим.

Далеко-далеко, в совсем другом уголке Города, среди песков возвышалась Башня Хорна. Красный Кардинал витал по ее лабиринтам, полным черного блеска. Так ему лучше думалось. Он решал почти ту же задачу, что и Виссагор. «Раковина для улитки» была найдена, хранитель Символа тоже. И вдруг ситуация усложнилась. Беглецы начали о чем-то догадываться, их память медленно просыпалась.

Кардиналу не хотелось даже предполагать, чем это может кончиться…

— Как съездил?

— Да никак…

Марат вышел из ванной, завернувшись в полотенце, с мокрыми волосами.

Ангелина Львовна только что вернулась из магазина и распаковывала сумку с продуктами.

— Приготовим что-нибудь на скорую руку, — улыбнулась она. — Ужин холостяка. Ты голоден?

— Как дикий зверь.

Он заметил, что Лина по-другому причесалась. Вместо гладко убранных назад волос — локоны, свободно падающие вдоль щек. Она была бледнее обычного, исхудала. После Памира она уже не могла быть прежней. Они оба изменились.

Пока она хлопотала в кухне, Марат натянул шорты и майку.

— Давай я, — предложил он, отбирая у нее кусок мяса и нож. — У меня быстрее получится.

— Ты лучше рассказывай…

— Совместим одно с другим, — улыбнулся он, ловко и быстро нарезая ломтики филе.

Калитин вернулся из Латвии почти ни с чем, но по крайней мере встретился и поговорил с родителями Эльзы Малер. Они сильно состарились, болели. Чего он ждал от этого разговора? Трудно сказать. Какой-нибудь мелочи, незначительного факта, которые позволили бы ему по-новому взглянуть на московские события. Увы…

— Где они живут, в центре или на окраине? — спросила Лина.

— Почти за городом, в маленьком, аккуратном и очень уютном домике. Все как положено: камин, черепичная крыша, колодец во дворе, ухоженный садик.

— Ничего странного в их поведении не было?

Марат покачал головой.

— Старики как старики. Пожалуй, только одно вызывает удивление: люди похоронили единственную дочь и уехали, бросили могилу. Ты бы так поступила?