Леена Лехтолайнен - Чертовы котята

Бабушка Вуотилайнен снова напекла пирожков.

— Возьми с собой и передай тому милому молодому человеку, что так замечательно нарисовал рысь. Посмотри, она же совсем как живая. Надеюсь, ты уже забыла того, другого мужчину.

«Как бы не так», — вздохнула я про себя, смывая в ванной грим.

Я пообещала зайти в другой раз, когда у меня будет больше времени, и побежала в парикмахерскую. Успела как раз в тот момент, когда Юлия уже расплачивалась. Ей закрасили отросшие корни волос, покрасили ресницы и брови, и она стояла свежая и красивая, сверкая золотой головкой. Рейска наверняка смутился бы рядом с такой красоткой, но, к счастью, они с Юлией никогда не встретятся — уж я позабочусь об этом.

В машине я принялась расспрашивать Юлию об отце: мол, он произвел на меня необыкновенное впечатление. Вероятно, ей было велено молчать, но она не смогла сдержаться.

— Папа знаком со многими президентами и премьер-министрами. Он, например, хорошо знает Путина.

— А мама?

— В последние годы жизни из-за болезни она превратилась в растение. — Юлия снова характерным жестом пожала плечами. — Даже меня не узнавала. К счастью, я уродилась в отца и бабушку, его мать. Она обещала приехать ко мне на свадьбу, хоть ей уже восемьдесят.

Сюрьянен много думал, как обеспечить безопасность на свадьбе: боялся, что туда заявится Сату и приведет толпу папарацци. Церемонию планировали провести в «Санс Ном», и Моника уже вовсю готовилась к организации финско-русской свадьбы. Помимо меня, Сюрьянен нанял еще несколько охранников, а Гезолиана, разумеется, будет сопровождать Леша. Впереди было еще два месяца, но Юлия уже суетилась вовсю. Подходящего платья она не смогла найти ни в Хельсинки, ни в Петербурге, ни в Женеве, и, судя по всему, нам еще предстояло ехать за ним в Париж или Нью-Йорк.

— Тебе пришло письмо, я положила его в твоей комнате на столе, — сообщила мне Ханна, когда мы вернулись домой.

Мне совершенно не понравилось, что она заходила ко мне в комнату. Револьвер и другие важные вещи я держала под замком, но не хотелось, чтобы она трогала даже мое белье. Одежду Рейски я хранила на самом дне шкафа, его усы и кепку — в сейфе вместе с револьвером. Там же я прятала альбом с фотографиями дяди Яри, найденное у Давида кольцо и бумаги Сюрьянена, касающиеся мыса Коппарняси. Я сама не очень понимала, к чему они мне. В свое время Коппарняси принадлежал некоему индустриальному объединению, но затем его приватизировали. Разумеется, уж коли в проекте Сюрьянена принимала участие такая сомнительная личность, как Гезолиан, ему имело прямой смысл держать язык за зубами. К тому же в таком масштабном деле легко отмывать деньги через контракты с субподрядчиками. Неужели Сюрьянен и в самом деле готов рисковать? Хотя, возможно, за его простоватой внешностью скрывается душа крупного авантюриста и игрока.

Я отнесла пакет с булочками Транкову в комнату. Там сильно пахло его туалетной водой. На стене висела картина, на которой темноволосая большеглазая женщина сидела, протягивая руки к камину. Юрий никогда не рассказывал, кто изображен на картине, но я подозревала, что это портрет его матери. Я так и не могла понять, действительно ли он талантливый художник. Однажды он подарил мне холст, на котором нарисовал меня в виде принцессы-рыси, но я еще не повесила его у себя в комнате.

Судя по почтовому штемпелю, письмо в конверте формата А4 пришло из Соединенных Штатов. Интересно, это от Майка Вирту или кого-нибудь из однокурсников по академии? Имени отправителя не было. Я прощупала конверт — внутри лежал еще один. Я открыла внешний конверт, и оттуда выпал листок бумаги с подписью «Адам Бейтс». Понятия не имею, кто это.

Дорогая Хилья Илвескеро!

Надеюсь, ты получишь письмо и прочтешь эти строки. Мы выяснили твой адрес через посольство Финляндии в Америке. Я племянник Мари Хиггинс, у которой ты снимала квартиру в Нью-Йорке. Не знаю, помнишь ли ты меня, — мы пару раз встречались в квартире у тети на Мортон-стрит. С прискорбием сообщаю, что в начале января тетя Мари умерла от передозировки героина. Случилось то, чего мы так боялись, этот проклятый наркотик все-таки погубил ее. Тело было кремировано в начале февраля.

Последние две недели я разбирал ее вещи. Она не оставила завещания и никак не выразила свою последнюю волю. Сообщи, пожалуйста, если ты хочешь взять что-нибудь на память о ней. Комиссия по наследованию возьмет на себя оплату расходов по отправке посылки в Финляндию.

Ты помнишь, у тети Мари всегда был беспорядок в вещах. В ящике ее письменного стола я нашел письмо из Финляндии, которое она должна была отправить тебе, но не сделала этого. Думаю, тетя Мари просто сунула его в ящик и забыла. На всякий случай высылаю его тебе. Я сейчас живу на Мортон-стрит, мы с женой собираемся выкупить тетушкину квартиру у комиссии по наследованию.

С наилучшими пожеланиями,

Я вспомнила Адама. Парнишка, лет на пять моложе меня, страшно интересовался моей учебой в Академии частной охраны. Он жил в Нью-Джерси и иногда приезжал в гости к тете, чтобы окунуться в кипящую жизнь Манхэттена. Несколько раз мы с ним ходили в ночные рок-клубы. На тот момент ему еще не было двадцати, но вместе со мной его без проблем пускали внутрь.

Значит, Мари умерла. Неудивительно. Еще десять лет назад, когда я снимала у нее квартиру, она частенько принимала такие дозы героина, что мне приходилось буквально вытаскивать ее с того света. Однажды я даже отвезла ее в лечебницу для наркоманов; выйдя оттуда, она долго меня ругала. Мари считала, что знает свою норму, но это было не так. Она все время что-то теряла — то ключи, то кредитные карты, которые потом находились в холодильнике или корзине с грязным бельем. Неудивительно, что предназначенное мне письмо она сунула в ящик стола и забыла навсегда.

Второй конверт был надписан знакомым почерком, на нем стоял почтовый штемпель с печатью, датированной днем, который я помнила слишком хорошо. В этот день умер дядя Яри и была зачата моя сестра Ваномо.

Большой конверт я разорвала, но сейчас решила сходить на кухню за ножницами. И вздрогнула, когда поняла, что именно держу в руках. Дядя Яри был не мастак писать письма, ему приходилось старательно выводить каждое слово, чтобы адресат смог разобрать его почерк.

Привет, Хилья!

Как у тебя дела? Здесь, в Хевосенперсете, уже заморозки, скоро можно будет идти собирать клюкву. Хаккарайнен почти перестал выгонять своих коров и держит их в теплом коровнике. А у вас в Америке еще лето? Наверное, сейчас, когда уже нет такой жары, в городе тоже неплохо.

Решил тебе написать, потому что из-за этой разницы во времени непонятно, когда звонить, чтобы застать тебя дома. Вчера меня вызвали в полицию Куопио и сообщили неприятную новость. Твой отец бежал из тюремного дома сумасшедших. Он избил охранника, теперь тот до конца жизни останется инвалидом. Видимо, заранее планировал побег.