Леена Лехтолайнен - Чертовы котята

Я вышла из машины и открыла Юлии дверь. Леша пошел отпирать дом, а водитель принялся вытаскивать из багажника чемоданы. Я взяла у него свою сумку и в этот момент почувствовала легкий запах очень знакомой туалетной воды. Я втянула воздух, словно взявший след зверь. Невероятно знакомый запах. Я сделала еще один вздох и, вглядевшись в скрытое бородой и усами лицо, наткнулась на взгляд знакомых глаз. Глаз, в которых я однажды утонула.

Водителем Гезолиана был Давид Сталь. Человек, которого я не видела больше года и считала погибшим. Что он здесь делает? Почему служит водителем у своего злейшего врага?

— Куда отнести чемоданы? — спросил водитель по-русски и, прежде чем я успела что-либо ответить, повторил свой вопрос по-английски.

Я не сразу сумела совладать с собой. Интересно, кто-нибудь наблюдает за нами из окна шале? Надо срочно прояснить ситуацию.

— Не знаю, куда нас поселят. Я здесь впервые, — ответила я, взглянув прямо в знакомые глаза цвета кофе с молоком.

Его глаза слезились от постоянного ношения контактных линз. Хоть при ком-нибудь он теперь выступает в своем настоящем облике?

Антон пробормотал что-то невразумительное и понес чемодан Юлии в дом. Он заглушил мотор, но оставил ключи в замке зажигания. Не стоит труда завести машину. Я могла бы прыгнуть в автомобиль и умчаться в Берн, а там обратиться в посольство и попросить убежища. Надо бежать. Давид, этот дьявол с кошачьей кровью, уже наверняка израсходовал семь из девяти отведенных ему жизней. Он определенно сумасшедший. И я буду совсем идиоткой, если не воспользуюсь ситуацией и не унесу ноги.

И все же я отдавала себе отчет, что побег не выход. Придется скрываться, да и поддельные документы достать не так просто. Согласившись на уговоры Транкова, я сама залезла в осиное гнездо.

Наверняка Давид понял, что я узнала его. Я вошла в дом. Холл первого этажа занимал всю площадь дома, в центре на потолке была цветной мозаикой выложена корова в натуральную величину. Антон с Лешей обсуждали порядок размещения. Интересно, какое место они определили мне в своей иерархии? После десятиминутных переговоров Антон отправился с чемоданом Юлии наверх, Леша пошел за ним, я поплелась в конце процессии.

На втором этаже Антон открыл дверь угловой комнаты и пригласил туда Юлию. Потом занес туда и мою сумку, даже не посмотрев на меня. Я зашла и огляделась — комната была в два раза больше нашего гостиничного люкса.

— Нет, ты не будешь здесь спать! — всполошилась Юлия. — У тебя будет другая комната на втором этаже. Отец сказал, в доме отличная система безопасности, так что тебе совершенно не обязательно все время быть рядом. Вы открыли комнату для Хильи? — обратилась она к Антону.

Тот кивнул.

— Днем отсюда, наверное, открывается роскошный вид, — внезапно поменяла я тему. — Интересно, здесь много диких зверей? Должно быть, полно горных коз и овец? А ты не знаешь, здесь водятся рыси? — спросила я, обращаясь к Антону.

— Я бы отстреливал этих зверей, от них сплошное беспокойство, — хрипло ответил тот и посмотрел на меня в упор.

Все-таки понял, что я его узнала.

Я не решилась говорить с ним в присутствии Юлии, и он отправился вниз. Донесся шум мотора, — наверное, повел машину в гараж. В какой комнате живет Антон? Может, нам удастся поговорить, когда остальные уснут? Но нет, здесь хорошая система безопасности: датчики движения и детекторы света не только защищают от непрошеных гостей, но и записывают каждое движение. Надо найти возможность пообщаться вне шале. Какой повод может найти охранник Юлии, чтобы поговорить с водителем ее отца? Может, придумать, что мне надо куда-то съездить на машине? Юлия, конечно, знала, что у нас с Транковым что-то было, но, пока дело не касалось Сюрьянена, мои отношения с мужчинами ее не волновали. С ее точки зрения, это естественно, что обслуга дружит и общается между собой.

Комнаты на втором этаже были просторные, площадью метров по двадцать, и каждая с прекрасным видом из окна. В одной из них в углу были свалены вещи — Лешины, судя по гигантскому размеру. На всякий случай я принюхалась, но не почувствовала знакомого запаха туалетной воды Давида. Или Антона. Удивительно безалаберный тип этот Леша — оставил двери нараспашку, хотя каждая комната закрывалась на ключ. Наверху была открыта еще одна комната, наверное для меня. Не зажигая света, я подошла к окну и выглянула, пытаясь понять, где расположено шале. Внизу расстилалась темная долина, на западе светились огни лыжной трассы и какого-то небольшого городка. Недавно я установила в телефон GPS-навигатор; возможно, он мне пригодится.

Я занесла сумку в комнату и почувствовала, что проголодалась. Однако о еде никто не упоминал. У Сюрьянена за стряпню отвечала Ханна, которая принципиально не пускала никого на кухню. Надо думать, в таком шале должна быть какая-нибудь прислуга, хотя бы кухарка. Я достала из сумки энергетический батончик и принялась изучать комнату, пытаясь найти спрятанные микрофоны или камеры. Пожалуйста, пусть Леша следит за моими передвижениями по коридорам, но в спальне я хочу обойтись без чужих глаз. Однако я ничего не нашла, кроме сигнализации на окнах, которая сработала бы, если бы их попытались открыть снаружи. От земли мое окно отделяло метров десять, так что взлома можно было не бояться. Зато ясно: хозяевам шале есть что охранять. И кто же эти хозяева, хотелось бы знать?

Заперев дверь и спрятав ключ в карман, я спустилась в холл. Там пахло сыром. Дверь одной из комнат была приоткрыта: похоже, это столовая, в углу на столике красовалась корзина с фруктами. Я взяла яблоко, обернулась и увидела, что в дверях стоит Иван Гезолиан и с усмешкой смотрит на меня.

— Проголодалась?

Я кивнула.

— Пьер накроет тебе на кухне. Спроси у Юлии, понадобишься ли ты ей еще сегодня. Леша тебе объяснит остальное. Я буду ужинать вдвоем с дочерью.

Он говорил мягким голосом, но спорить с ним не хотелось. К тому же мне было совершенно все равно, где есть, лишь бы уже положить что-нибудь в рот. Тогда я снова обрету возможность соображать и придумаю, как мне прижать Давида к стенке. Надеюсь, это окажется очень жесткая стенка.

Чувство голода оказалось сильнее гордости, и я пошла на запах сыра. Он привел меня на кухню, где Леша уже сидел за столом перед большой тарелкой с вареной картошкой, ветчиной и сыром раклет. У плиты хлопотал высокий темнокожий худощавый мужчина. Услышав мои шаги, он обернулся.

— Вы охраняете мадам Герболт? — спросил он по-английски с сильным франко-швейцарским акцентом.

Когда я кивнула, он подошел и расцеловал меня: сначала в правую щеку, потом в левую, затем снова в правую. Наверное, здесь так было принято. Потом сообщил, что он повар и что на ужин предлагается сыр раклет с соответствующим соусом. Я кивнула, и он усадил меня напротив Леши. Не успела я и глазом моргнуть, как Пьер налил мне бокал белого вина и продолжил хлопотать у плиты. Он напевал что-то по-французски, мелодия была мне знакома, наверное, я раньше ее где-то слышала на другом языке. У Пьера был приятный низкий голос, думаю, в финских караоке-клубах он пользовался бы большой популярностью.