Леена Лехтолайнен - Чертовы котята

— Вот ведь какие дела, — вздохнул Матти Хаккарайнен. — Ну что, девочки, вы тут справитесь вдвоем или нам с Налле побыть с вами? Вы скоро уезжаете? Может, заедете к нам? Майя будет очень рада!

— Справимся, конечно, да, Ваномо?

Сестренка кивнула и, уткнувшись носом в шерсть Налле, погладила его, затем подошла обнять Матти. Мы проводили его на мостки. Вспомнив рассказ Кейо, я взглянула на них другими глазами. Интересно, Кейо ударил дядю этим веслом? Боже мой!

Есть совершенно не хотелось, но я приготовила пасту с тунцом и салат из помидоров. Ваномо задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. Наверное, следовало позвонить Сааре и рассказать, что произошло, а потом, в машине, следуя ее инструкциям, обсудить случившееся еще раз с Ваномо. Я сказала девочке, что мне надо в туалет, а сама отошла подальше и набрала номер ее матери.

Саара молча выслушала мой рассказ, лишь участившееся дыхание на другом конце выдавало, что она не отключилась.

— Ваномо не пострадала? — наконец спросила она.

— Нет. Да я бы застрелила Кейо, если бы он осмелился что-нибудь сделать ребенку. Она спросила у меня, кто этот человек. Как думаешь, могу ли я рассказать ей, или лучше пусть спросит у тебя?

— Можешь рассказать сама. А как ты себя чувствуешь?

— Я? Да ничего. Я привыкла к таким ситуациям.

— К ситуациям, когда приходится стрелять в людей? — уточнила Саара без малейшей иронии в голосе.

Когда я вернулась, Ваномо спросила, почему меня так долго не было и все ли у меня в порядке с животом. Затем мы отправились собирать новый букет лесных цветов на могилу Фриды. А я думала о дяде Яри, который тоже погиб здесь, в Хевосенперсете.

— Ты так и не сказала мне, почему этот дядя принял меня за тебя, — сказала Ваномо, когда мы укладывали вещи в машину.

— Потому что мы с тобой очень похожи.

— Значит, он видел тебя маленькой.

— Да. Это наш отец, Ваномо. Он не хотел ничего плохого, он просто не понимал, что делает. Зря его отпустили, ему следовало бы и дальше лежать в больнице.

— Дедушка говорит, что он плохой человек и поэтому до конца жизни должен сидеть в тюрьме. — Ваномо нахмурила лоб. — Почему же его выпустили оттуда?

— Врачи хотели посмотреть, сможет ли он вести обычную жизнь среди людей. Оказалось, что не может. Думаю, полиция еще будет расспрашивать тебя о случившемся. Не волнуйся, мама будет рядом. Не бойся, расскажи, как все было.

Не могла же я попросить обмануть полицию, чтобы выгородить меня. Разумеется, мне еще придется объяснять в полицейском участке Хельсинки, почему я сразу не рассказала про пистолет. Но у меня будет достаточно времени, чтобы обдумать свой ответ: этот случай вряд ли отнесут к категории срочных, и у полицейских до него руки дойдут еще не скоро.

— Я не хочу, чтобы у меня был такой отец! — внезапно закричала Ваномо и сильно пнула огромную ель. — Ненавижу, ненавижу его! — Она с плачем бросилась к берегу, я догнала ее у самой воды. Она уткнулась в мое плечо. — А ты разве хочешь быть дочкой сумасшедшего?

— Нет. — Я нежно погладила ее по голове. — Но ведь нам не дано выбирать. Я тоже очень расстраиваюсь от мысли, что это мой отец.

— Вот если бы мой папа был похож на Йоуни! Он выглядит страшным, а на самом деле очень добрый и хороший. И совсем не такой ужасный, как этот.

— Но ты же хорошая и добрая, несмотря на то что у тебя такой отец, — сказала я, обнимая ее.

Затем я посадила девочку к себе на плечи и отнесла к машине.

На обратной дороге мы болтали о ее летних планах, о предстоящей свадьбе моих работодателей, лишь иногда возвращаясь к утреннему происшествию. Саара ждала нас во дворе. Возле ее ног сидела большая собака, на крыльце на солнышке нежилась кошка с котятами. Мама с дочкой обнялись и долго не могли оторваться друг от друга, затем Ваномо начала свой рассказ.

— Хилья сказала «отпусти, или я стреляю», и тогда он отпустил меня, и я бросилась бежать и звонить Матти, чтобы он скорее пришел к нам на помощь. Конечно, мне было немного страшно, честно говоря, было очень даже страшно! Но к счастью, рядом была Хилья, — рассказывала Ваномо, сидя на коленях у Саары.

Тут в ее голосе послышались слезы. Со мной она старалась держать себя в руках, но возле матери расслабилась и расплакалась.

— Пойди поиграй с котятами, я хочу поговорить с Хильей, — сказала Саара, когда дочь немного успокоилась.

Мы вышли во двор, и Саара снова попросила меня пересказать события сегодняшнего утра.

— А как у тебя оказалось в руках оружие? — спросила она, когда я дошла до того момента, когда прицелилась в Кейо Куркимяки.

— Я всегда ношу с собой револьвер. Мне положено по работе.

— Ужасная у тебя работа. Продолжай.

И я рассказала все, кроме того, что узнала о смерти дяди Яри. Беседуя с полицией и Матти Хаккарайненом, я совсем не нервничала. Но тут во мне словно распрямилась какая-то пружина; рассказывая, как Кейо на меня бросился, я почувствовала, как во мне поднимается темная волна ярости.

— Знаешь, я так и не смогла выстрелить! Всю жизнь мечтала отомстить этому подонку, в деталях представляла, что я с ним сделаю! За маму, за тебя, за всех нас! Но так и не смогла. И теперь Ваномо придется и дальше бояться, когда он снова сбежит или его отпустят. — Я сглатывала слезы, а они все катились и катились по щекам. — Никого не смогла защитить, даже свою маленькую сестренку!

— Ну, перестань уже. Кейо больше никому не причинит зла. И ты не будешь мучиться от чувства вины. Ты еще поблагодаришь Бога, что так случилось.

Саара обняла меня, и я почувствовала на своей груди холод крестика, который она носила на шее.

Обратная дорога до Хельсинки казалась нескончаемой, хотя я гнала, не обращая внимания на знаки. Штраф за превышение скорости был бы сущей ерундой по сравнению с тем, что произошло сегодня утром. Саара не запретила мне и дальше встречаться с Ваномо, наоборот, сказала, что они в июле собираются приехать ко мне в гости в Хельсинки. Мы договорились созвониться, когда Ваномо пригласят на разговор в полицейский участок. На прощание девочка выбежала обнять меня и спросила, не хочу ли я взять одного котенка, ведь, наверное, мне так не хватает Фриды.

Я гнала со скоростью сто восемьдесят километров в час, надеясь, что навстречу не попадется полиция. Что же такого Кейо рассказал врачам? Ведь у него наверняка есть лечащий врач? Не могут же эти доктора заставить меня приехать в больницу, чтобы встретиться с отцом? Для этого им придется заковать меня в наручники!

Я остановилась на круглосуточной заправке, купила ржаную булочку, пачку сока и загнала «ягуар» на мойку. Я боялась даже немного повредить дорогую машину Транкова. Дома я была в одиннадцать. В городе еще не стемнело. Отвела машину в гараж, затем отправилась в ближайший бар и, как заправский пьяница, заказала кружку пива и стопку водки. Проглотила все за одну минуту и пошла домой спать.