Андрей Константинов - Гоблины. Сизифов труд

«Нет, это просто смешно! Или наоборот, очень печально. Печально, если в отделе действительно проводится какая-то тонкая оперативная игра с Зечей, а она — аналитик отдела! — совершенно не в курсе происходящего».

Болезненно ощутив свою неспособность что-либо понимать, Наташа подошла к окну, за которым открывался потрясающий вид на Фонтанку, и в гневе хлопнула ладонями по подоконнику: от нее явно что-то скрывали, а она имела полное право знать что!

Согласно поступаемым от Джамалова сообщениям, Калугина-старшая, еще в субботу укатившая к подруге в Выборг, в адресе с тех пор так и не появлялась. Соответственно младшая весь день понедельника проводила дома и из квартиры никуда не отлучалась. За это время ею были сделаны шесть исходящих телефонных звонков и получено восемь входящих. При этом оперативного интереса, по мнению Ильдара, заслуживал только один, зафиксированный в 12:24. В нем Элла, в частности, настоятельно напоминала: «Витенька, только не задерживайтесь и приезжайте пораньше». А также просила по дороге купить какой-нибудь жратвы, потому что ей «совершенно нечем такую ораву кормить. Разве что коньяком».

Фраза про «ораву», вкупе с — тесь и — те, Мешечко насторожила. Поэтому после встречи с Левшой он, подстраховываясь, заехал в территориальный отдел милиции и, вкратце изложив суть дела, получил от начальника отдела клятвенные заверения в том, что в случае необходимости группа немедленного реагирования по возможности шустро (а не как обычно) прибудет к адресу на Васильевском. Не трудно догадаться, что клятва сия сработала исключительно на магию фразы «дело находится на личном контроле Пиотровского»…

…В 17:24 ошалевший от многочасового сидения в четырех стенах Джамалов, в нарушение полученных инструкций, выскочил из квартиры, влекомый тем же желанием, что и объект, — купить себе немного жратвы и сигарет. Гастроном располагался через два дома, так что Ильдар рассчитывал затратить на всю процедуру не более десяти-пятнадцати минут. По выходе из подъезда Джамалов тотчас приметил, что на детской площадке, которую ему предстояло миновать, уже вовсю работается легенда «вот и встретились два одиночества».

— Эй, мужик, огоньку не найдется? — насмешливо поинтересовался Вучетич, когда Ильдар поравнялся со скамейкой.

— А волшебное слово?

— Перетопчешься. Ты никак дезертируешь?

— До гастронома выскочил. Жрать хочу — сил нет. Опять же, не могу я весь день в квартире сидеть. Это выглядит подозрительно.

— А ты бы к соседке заглянул! Или у тебя трехсот баксов нет? — хохотнул Шевченко.

— Да пошел ты! Я вот вечером вас, голубчиков, Мешку заложу!

— Не понял? Это что за угрозы?

— Вам какое пиво было приказано пить? Безалкогольное! А вы какое сосете?

— А мы тогда расскажем, что ты, никого не известив, покинул пост.

— Ладно, — проворчал Джамалов. — Предлагаю компромиссный вариант: я вас не видел и вы меня не видели.

— Заметано!..

…Ильдар торопливо дошагал до магазина, скоренько побросал в корзинку первые подвернувшиеся под руку продукты из ассортимента «не надо готовить — разверни и хавай», схватил сигареты и направился к кассам. Вот здесь-то, к вящему своему удивлению, его и срисовала бродившая между прилавками аборигенка — приснопамятная подруга жены «тетя Люся». Учуяв недуренную интригу в появлении Ильдара на Ваське, в то время как тот, по словам супруги, продолжал находиться в столичной командировке, она, ни секунды не медля, перешла к активным действиям. А именно: выложив обратно на полки потенциальные покупки, тихонечко, бочком-бочком, пробралась на выход и, перебежав на противоположную линию, затихарилась за киоском «Роспечати». В отличие от Ивана Демидовича, часами ранее усомнившегося в скороспелом установлении причинно-следственной связи между двумя фактами, «тетя Люся» на такие вещи особо не заморачивалась. И если Филиппов в данном случае апеллировал к Гейне, то вот подруга Светы Джамаловой подспудно руководствовалась скорее постулатом Гилберта К. Честертона, в свое время сформулировавшего: «Фактов всегда достаточно — не хватает фантазии». Факты же были таковы, что отец двоих детей, цинично обманув жену, на самом деле остался в городе и в данный момент самостоятельно совершает покупки в магазине. Чего в повседневной семейной жизни за ним отродясь не наблюдалась. И что же из этого вытекает? Да, собственно, только одно — отец двоих детей направляется к любовнице.

Через несколько минут Ильдар вышел из гастронома и, пройдя несколько десятков метров, свернул во двор. «Тетя Люся», выждав немного, в высшей степени конспиративно направилась за ним…

— …Только что прикатила вон та синяя «мазда», — вполголоса предупредил Виталий, когда Джамалов снова проходил мимо скамеечки. — Из нее вылезли трое крепких парней и прошли в твой подъезд. Ты там послушай. Если наши клиенты — сразу дай знать.

— Шайтан их раздери! — не поворачивая головы, выругался Ильдар. — Всего на десять минут выскочил и… Как назло! Тьфу! — И он почти бегом скрылся в подъезде.

Следом за Джамаловым, проявляя неменьшую прыткость, дворик пересекла «тетя Люся» и отважно нырнула в тот же подъезд. Не будучи обучена азам филерского наблюдения, она, тем не менее, умудрилась снизу срисовать этаж, на который поднялся Ильдар, а затем, определив по хлопку закрывающейся двери расположение квартиры, на цыпочках поднялась наверх, где окончательно установила ее номер.

Браво! Ай да «тетя Люся»! Ай да сукина дочь!..

…Покинув подъезд, бдительная подруга дрожащими от нервного возбуждения пальцами выудила из сумочки телефон. С первой попытки удачно дозвонившись до Светланы и не давая той опомниться, она принялась взахлеб пересказывать добытую эксклюзивную информацию…

— Гляди, поэт-песенник! Баба какая-то странная: только зашла в подъезд и тут же выскочила как ошпаренная. Теперь вот названивает куда-то.

Шевченко, сминая в кулаке пивную банку, равнодушно присмотрелся:

— Не анализируй. На переодетого Маркелова всё одно не тянет.

— Согласен. Но всё равно странно.

— Так подойди и поинтересуйся. Во… Она уже и сама обратно идет… Девушка, не желаете скрасить одиночество двум обаятельным холостякам? — глумливо спросил Шевченко.

«Тетя Люся» на ходу смерила «холостяков» презрительным взглядом:

— Ага! Как же! Только шаг за порог, так вы сразу все холостые! Кобели!

После чего с гордо поднятой головой удалилась.

Подруга жены мавра сделала свое дело — подруга может уходить.

— Что, получил?

— А я тут при чем?

— А кто из нас холостой?

— Допустим, я.

— Следовательно, песня за кобеля посвящается тебе.

— Полагаешь? Однако! С виду — городская дама, а ни стыда, ни срама. Ну, чего там Ильдар?