Кирилл Казанцев - Черный трафик

— Тогда пойдем на набережную, — решила Вероника. — Там хоть какой-то ветерок и свежий воздух. Здесь, в центре, все раскалено, как в сауне.

Антон немного замешкался. Он не знал, что тут есть набережная, хотя берегом походил достаточно. И где она и как он ее просмотрел? Продолжая играть в естественность, он честно сказал, что не знает, где это.

— Ну, да! — улыбнулась Вероника. — Пока там в основном одно название. Мы ее задумали, назвали, стали рассаживать зелень и разбивать аллеи. Работы не на один год, и со стороны реки пока результатов особенно не видно. Но вполне современный уголок есть, и вполне приличное кафе, которое в прошлом году выиграло тендер.

Пока она все это рассказывала, они дошли до улицы, ведущей к реке. Потом еще два квартала за болтовней о жаре и прохладе, и наконец вышли к нескольким мощным ивам, опускавшим свои ветви к воде. Еще несколько вязов давали тень этому участку. Вправо и влево уходили короткие аллеи с лавками и асфальтированными дорожками. Спуск к берегу был выровнен какими-то механизмами и подготовлен не иначе как к укладке бетонных ступеней лестницы.

И как раз под этими ивами виднелся резной деревянный заборчик и такой же деревянный навес. Ухоженный и хорошо подстриженный газон вокруг открытого кафе сменялся искусственным аналогичным покрытием внутри. Создавалось ощущение, если не особенно присматриваться, что столики в самом деле стоят на траве. Какому-то «оригинальному» человеку пришло в голову назвать кафе «Плакучая ива», о чем свидетельствовала большая вывеска. Здесь было людно и шумно. Свободный столик обнаружился просто чудом. И снова официантки приветливо встретили Веронику. Антон решил, что это объяснимо, раз она работает в администрации. А может, часто приходит сюда с… с мужчиной? По крайней мере, на Антона опять посмотрели с большим интересом.

Настроение у Вероники вдруг упало. Только что она была весела и игрива, а тут взгляд помрачнел, стал недовольным и немного злым. Женщина уткнулась в тарелку и стала с ожесточением есть. Если бы не особенная внимательность Антона, он бы так ничего и не понял или принял бы все на свой счет. Но он успел уловить, что изменение в настроении произошло у Вероники после того, как она увидела крупного мужчину в обществе молодой красивой женщины, которые вели себя очень весело через три столика от них.

— Что случилось, Вероника? — заботливо спросил Антон. — Ты кого-то увидела?

Женщина подняла на него глаза, которые медленно наполнялись удивлением:

— А ты внимателен, коммерсант! Профессиональная черта?

— Просто когда ты неравнодушен к женщине, невольно все в ней замечаешь. Что-то связано с мужчиной, с прошлым в твоей жизни?

— Хочешь пожалеть? — не очень весело усмехнулась Вероника. — Ладно, расскажу. Давно меня никто не жалел.

— Он тебя обидел, да?

Вопрос Антон задал просто так, для поддержания атмосферы. На самом деле он не представлял себе ситуации с мужчиной, в которой Веронику можно было бы обидеть. Не в ее характере попасться на обещание жениться и оказаться брошенной. Или оказаться в роли обманутой любовницы. Не стала бы она так реагировать.

— Меня? — как будто не поняла Вероника. — Нет, Антоша, тут другое, тут все серьезнее, как это иногла бывает в жизни. Понимаешь, каждый человек волен в той или иной ситуации делать выбор, свой выбор. Это его личное дело, и тут даже как-то некорректно судить его за этот выбор. Чисто по-человечески, я имею в виду. А вот когда человек не просто делает свой выбор, но еще и сторонников себе вербует, подводит под это жизненную философию, вот это уже противно и подло. Подло по отношению к другим людям, к коллегам. Тебе не понять, это просто все из совсем другой моей жизни, из жизни, которая тебе незнакома.

— Так что это было? — спросил Антон, просто чтобы поддержать разговор, дать возможность своей спутнице выговориться.

— Я в милиции тогда работала дознавателем. — Вероника подняла глаза, посмотрела на удивленное лицо Антона и снисходительно улыбнулась: — Да-да, был такой момент в моей биографии, я — бывший офицер милиции. Была дознавателем, числилась на хорошем счету. Потом у нас в области кто-то решил на полном серьезе, а может, и из хитрых побуждений, взяться за браконьеров. Это теперь я думаю, что, возможно, серьезно за эту работу никто браться и не хотел, так, видимость создать, но мы-то ничего не знали. Собрали оперативно-следственную группу по борьбе с браконьерством по указанию из области, и я тоже в нее попала. — Вероника вдруг посмотрела на Антона каким-то отчаянным взглядом и махнула рукой: — А давай пива нарежемся. Пиво тут хорошее, а я так давно не отрывалась в приличной компании. А?

— А давай, — постарался беззаботно согласиться Антон.

Внутри же он весь собрался в комок. Было понятно, что его спутница владела такой информацией, за которую он готов был заплатить любую цену. Она знала практически всю подноготную местной браконьерской мафии. Вряд ли за несколько лет все так резко поменялось, появились новые хозяева. Хотя и тут она все равно могла бы понять и оценить изменения. Надо было слушать, пока Вероника рассказывает сама, пока она считает, что он далек от этих дел. Потом, возможно, придется задавать вопросы, на которые она не захочет отвечать или вообще захочет прервать отношения. Будет обидно.

— Поначалу все шло хорошо, — продолжила Вероника свой рассказ, когда принесли запотевшие бутылки «Балтики», и она осушила чуть ли не полный стакан. — Шло хорошо, потому что ниточек у нас было достаточно, а работать мы умели. Группа сразу стала давать результаты. Не просто ловили рыбаков и доказывали их виновность в соответствии с тем или иным пунктом, мы потянули ниточки, которые вели к организованной преступности в этой области. Еще немного, и распустили бы местные группировки как свитера. Но кто-то наверху это вовремя понял. Тот, кому это было невыгодно.

— И работу стали «спускать на тормозах», — подсказал Антон.

— Именно. Руководителем группы у нас был Иван Алексеевич Нефедов. Опытный следователь, ас! Нашли его в Исыньме, возле лодочной станции. И, конечно, с большим содержанием алкоголя в крови.

— А он был непьющим?

— Пьющим, только сомнения большие приходят в голову. Нефедов очень редко уходил в запой, когда наваливалась серьезная интересная работа. А она тогда навалилась. Мог произойти и срыв, я не спорю. Но у Нефедова был зарок: напиваясь, близко не подходить к воде и к машине. Табу! Он вообще во время запоев не выходил из дома, а тут лодочная станция.

— Думаешь, что его убрали как неугодного несговорчивого руководителя группы?

— А ты на лету схватываешь, — скривилась в ухмылке Вероника. — Талант у тебя. На его место поставили вот этого, что за столиком сидит с барышней. Игнатьев его фамилия. Теперь он уже подполковник и перебрался в Астрахань. Из осторожных, всегда таким был, еще при Нефедове. А тут совсем изменился. И главное, сам бы продался, так нет! Он ходил и нас убеждал, что вот этого нельзя, а вот так будет лучше. Что нельзя против ветра и все такое прочее. Понимаешь, вот что противно!