Ольга Володарская - Седьмая казнь

– С ума сошел? Задушишь!

Соня вздрогнула. Телефон из ее рук выпал. Она быстро подняла его и потянулась к двери, чтобы открыть ее и войти в гостиную. Что Артур там творит с Клавой? Душит?

Но створка распахнулась до того, как ладонь Софьи коснулась ручки. Взбешенный, красный, как рак, Артур вылетел в коридор и, ругаясь по-грузински, кинулся к лестнице. Соню он не заметил и чуть не зашиб дверью. Когда та с грохотом захлопнулась за Артуром, из-за нее донесся возмущенный возглас Клавдии:

– Вот ненормальный!

Жива, значит…

Есть Соне расхотелось. Она вернулась в свою комнату, легла и очень скоро уснула. Но ненадолго. Встала рано, когда еще не рассвело. Решила попить кофе. Отправилась на кухню. Дверь гостиной была приоткрыта. Соня заглянула и… И увидела Клавдию лежащей на полу. Девушка вбежала в помещение, присела рядом, думая, что той стало плохо и ей как-то можно помочь. Но женщина была мертва. И умерла она явно не своей смертью – шея Клавдии была синей.

Ее задушили!

Артур все же довершил начатое, вот что подумала Соня первым делом. И собралась бежать к телефону, чтобы вызвать полицию. Но тут увидела на столе лист бумаги и пробежала по нему глазами. Это было завещание. Софья знала, что Клавдия ничего ей не оставит. Совсем, даже мелочишки. И вот тому подтверждение. Все движимое и недвижимое она завещала Сергею. Только ни подписей на бланке, ни печатей. Не успела оформить. И это значит, что наследницей Клавдии станет…

Единственная родственница? Райка?

Соня, до конца не отдавая отчета в своих действиях, взяла ручку и накорябала на завещании подпись. У них с Клавдией был похожий почерк. Рома иногда даже путал их. Один раз невеста оставила ему записку на холодильнике: «Не забудь забрать меня из парикмахерской!» – а он, решив, что это послание от мамы, целых полчаса проторчал у салона, где стриглась Клавдия, пока не догадался позвонить.

«Пусть у Сережи появится шанс, – сказала себе Соня, подделывая Клавину подпись. – Если кому и наследовать ее деньги, так именно ему. Не Райке и не противной приживалке Дашке. А больше никому она бы их не завещала. Хотя я имею большее право…»

Софья после смерти Ромы жила с обидой на свекровь. Считала, что та должна была помочь ей материально. Не просто приютить, а поделиться с ней Ромиными деньгами. И вот теперь, когда Клава мертва, старая обида всколыхнулась с новой силой. Поэтому, вместо того чтобы вызывать полицию и поднимать всех на ноги, Соня тихонько покинула гостиную и направилась к спальне Клавдии. Она знала о деньгах в тумбочке. Видела их. И еще удивлялась, зачем хранить такую сумму дома. Потом уже узнала, что деньги «похоронные», а когда Соня брала их, об этом не ведала. Иначе не взяла бы. Не по каким-то этическим соображениям, а из осторожности.

Спрятав пачки под матрас, Софья не понимала, как рискует. Если бы обыск провели во всех помещениях, то семьсот тысяч обнаружили бы, и тогда… Как минимум позор. А то и подозрение в убийстве. Но в тот момент Соня не могла здраво соображать. Поэтому просто убежала на реку. Решила, покидая дом: пусть тело Клавдии обнаружит кто-то другой.

Шелковый шарф, предполагаемое орудие убийства, она нашла случайно. В кухне. Тот был засунут под плиту. Соня уронила чашку, опустилась на колени, чтобы собрать осколки, и увидела.

А потом оказалось, что на ее телефон записался разговор Клавдии с Артуром. Вернее, их ссора. Когда нервно вертела в руках сотовый, нажала на какую-то кнопку и включился диктофон.

Вот как все совпало!

Если бы Соня не знала, что Артур не убийца, она бы не стала с ним «играть». А ей и не надо было никаких доказательств, ведь Софья прекрасно слышала голос Клавдии из гостиной, после того как Артур оттуда убегал.

Сам же Артур, похоже, сомневался, допускал, что ненароком и правда задушил свою любимую. Вот Соня и решила еще немного подзаработать. А что тут такого? Да, способ не самый… правильный, но она же не грабит, не убивает. К тому же десять тысяч долларов врача не разорят. Тот ведь не только в поликлинике до сих пор работает, еще и в частной больнице три раза в неделю приемы ведет.

Сначала она хотела больше потребовать, но побоялась его спугнуть. Триста же тысяч рублей Артур легко заплатит. А Софья, приплюсовав их к тем семистам, получит миллион.

Миллион…

Это слово было сладким, как любимый в детстве лукум. Оно точно так же, как восточное лакомство, таяло на языке. И пусть кто-то скажет, что в настоящее время миллион не так… смачен… как когда-то, все равно. Конечно, имея его, Соня не купит весь мир, но станет хотя бы на некоторое время немного счастливее. Как в детстве, когда ей доставался кусочек лукума.

Вынув из ларца шарф и симку, на которой ничего, кроме той самой записи, не осталось (все телефоны пришлось удалить), Софья переложила их в картонный пакет, решив перепрятать компромат. Коль Артур проник в комнату Райки и устроил там обыск, он так же может посетить и ее, Сонину. А ей нужно уехать из дома до вечера.

Даша собралась уже выйти из комнаты, как затрезвонил ее мобильный. Номер не определился. Наверное, из полиции, решила она. Нажав на кнопку приема, сказала «Алло» и услышала мужской голос:

– Добрый день.

– Здравствуйте. С кем имею честь?

– Не узнала?

Раздался смешок. Такой… такой родной. Господи боже…

– Нет, простите, – ледяным тоном произнесла она.

– Это Марк.

– Не думала, что у тебя сохранился мой номер.

– Не думал, что он у тебя остался прежним.

– Что ты хотел, Марк?

– Пригласить тебя на обед. Если ты в Москве, мы могли пересечься…

– Я не в Москве. Но собираюсь туда.

– Вот и хорошо.

– По делам. – Она не обманывала, ей действительно нужно было съездить к нотариусу. – И освобожусь только к вечеру.

– Тогда давай поужинаем вместе.

– Нет, спасибо.

– Ты все еще не веришь, что люди меняются?

– Такие, как ты, нет.

– Могу доказать.

– Ни к чему это.

– Брось, Попка, ломаться!

– А ты уламывать. Это не в твоем стиле.

– Я и стиль поменял! – рассмеялся Марк.

И она сдалась…

– Хорошо, давай поужинаем. Где и во сколько?

– Помнишь ресторанчик, где ты траванулась креветочным салатом?

Даша легонько вздохнула, подумать только, он не забыл… Ответила коротко:

– Да, помню.

– Он закрылся. А вместо него теперь чудесное заведение под названием «Ванна».

– Надеюсь, туда не нужно являться голышом? – попыталась пошутить Даша.

– Нет. Хотя я бы не отказался снова увидеть тебя обнаженную. К семи сможешь подъехать?

– Постараюсь.

– Тогда до встречи, Попка…

Марк отключился прежде, чем Даша успела сказать: «Не называй меня Попкой!»

Она вышла из комнаты. Пока спускалась по лестнице, ругала себя за то, что дала слабину. Надо было сказать твердое «нет» и отсоединиться. Потому что незачем им встречаться. В ней и так решимости мало, а если на свидании Марк будет вести себя так обаятельно, как умеет, последняя исчезнет. «Ведь я ему не верю! Он снова оплетет меня своей паутиной и высосет из меня все соки, как когда-то!» – воскликнула Даша мысленно. И вполголоса прошептала яростно: