Ольга Володарская - Седьмая казнь

Орзу почувствовал, что начинает засыпать. Вдруг – стук в дверь. Торопливый и настойчивый. Тра-та-та-та! Только Райка так стучит…

Молодой человек встал с кровати, открыл створку.

– Ты чего запираешься? – налетела на него Райка. – Боишься, украдут?

Орзу ничего не ответил, вернулся в кровать. Сон при виде Райки как рукой сняло. А все потому, что была она в халатике микроскопической длины, не позволявшей скрывать ни сантиметра ее стройных ног. Подними Райка руки, и будут видны трусики… если, конечно, есть.

– Выпить найдется? – спросила женщина, деловито обшарив шкафчик. Обычно Орзу туда убирал украденное спиртное.

– Нету.

– Ты же обещал принести.

– Не смог. Хозяйка застукала.

– Да ты что! – испуганно выпалила она.

– Уволить грозится.

– Малыш… – засюсюкала Раиса. – Испугался, да?

Орзу скорчил скорбную мину. Чтоб у Райки возникли угрызения совести – из-за нее ведь чуть не пострадал, – и та отлюбила бы его сегодня так, как может под сильным хмельком. Орзу ей вино и таскал потому, что пьяная она такое вытворяла, что у него… аж зубы сводило от удовольствия.

– Ну, иди ко мне, я тебя утешу, – проворковала Райка, распахнув объятия.

Орзу уговаривать не пришлось. Парень подался вперед, сграбастал ее и, подмяв под себя, начал истово целовать.

– Вот шальной! – хохотала Раиса, увертываясь от его губ. – Ты же знаешь, я не люблю муслякаться…

– Ты такая… такая… – Орзу, охваченный страстью, все русские слова забыл и перешел на таджикский.

Райка возбужденно простонала:

– Говори, говори по-своему… меня это заводит…

Затем перевернула Орзу на спину, взгромоздилась на него и стала торопливо расстегивать на его груди рубашку. Она много раз говорила, что обожает его гладкий смуглый торс. Райка пробегала по нему пальчиками, а иногда вонзала коготки. Уж такой она была – то ласковой, то агрессивной, но всегда желанной. Орзу никого так не хотел, как ее… Даже свою невесту Зебо.

До того, как Орзу познакомился с Раисой, именно Зебо царила в его сексуальных фантазиях, теперь же очаровательная восточная девственница уступила место роскошной русской развратнице. Орзу считал, что это нормально. Невесту и жену он будет нежно любить, а Райку необузданно вожделеть и… иметь, пока хватит сил.

Любовница была ненасытной и сама в этом признавалась. Говорила, что полное удовлетворение получает только после разнообразного и очень длительного секса. Вот только не каждый мужик способен продержаться больше часа, а продержавшись, восстановиться за несколько минут и начать все заново.

А Орзу мог!

Как и много чего еще. Анна его всяким штучкам научила. Раисе они тоже нравились. А Орзу нравилось то, что Райка, хмельная, вытворяет с ним. Порой парочка всю ночь кувыркалась, доводя друг друга до исступления. А утром на работу!

Райка, раздев Орзу, начала разоблачаться сама. Развязала пояс халата и сдернула его с себя. Под ним обнаружилась роскошная шелковая комбинация с тонким кружевом на лифе.

– Ух ты! – восхитился Орзу. – Ты где такую купила?

– Не купила, – хихикнула Райка, игриво качнув грудью.

Кружево прилипло к телу, и у Орзу руки сами собой потянулись к двум восхитительным полушариям.

– У Клавы в шкафу нашла, да и забрала, – пояснила, ничуть не стесняясь признания, девица.

Руки Орзу опустились. Он не одобрял воровства. Себя корил за то, что таскает хозяйское спиртное. Но то вино, а тут – вещь. К тому же дорогая, наверное. Шелковая. Вон, какая на ощупь приятная.

– А зачем ей, старухе, такое белье? Перед кем в неглиже щеголять?

– Перед любовником.

– Ой, брось! Нет между ними секса. Может, раньше и был, а сейчас нет. А если б они даже и трахались, Серега все равно бы с закрытыми глазами это делал. Ты представляешь себе тело Клавдии?

– Все равно не надо было брать.

– Да перестань! – Раиса шлепнула его по груди. – Скоро все Клавино моим будет, так что я, можно сказать, свое взяла.

Орзу хотел возразить, но она напряглась вся, брови нахмурила и процедила:

– Если не заткнешься, секса не будет. У меня уже настроение пропадает…

И Орзу заткнулся. Ради секса с Райкой он готов был на всю жизнь онеметь.

Раиса знала, в чем ее сила – в наглости. Не зря же говорят, что нахальство – второе счастье. Если б не наглость, до сих пор жила бы она в своей глухой деревне, так и не увидев не то что Москвы, а даже областного центра.

Деревня, где выросла Райка, находилась в такой глуши, что попасть в нее можно было только летом, и то если дождей нет. А пройдет дождь, единственным видом транспорта, связывающим ее с остальными населенными пунктами, был трактор. Многие деревенские дальше соседнего поселка за всю свою жизнь не выезжали. Летом некогда – огороды. А зимой разве выберешься?

Райкина мама была исключением. Она не только видела соседние города и даже Москву, а самую настоящую заграницу. Ее, передовика производства, наградили путевкой в Прагу, и женщина туда поехала. Райка тогда еще крохой была, не понимала, какое мамке счастье выпало. А когда подросла, с восторгом чешские фотографии смотрела. Замусолила до дыр все четыре. На них мамка красивая, но чудная, – в плаще нараспашку, в берете набекрень и с платочком не на голове, а на шее. На себя не похожая. Как она сказала, застыдила ее гидша за внешний вид и заставила по чешской моде одеться. Самолично на нее плащ и берет надела, косынку повязала. Свои вещи одолжила. Сначала хотела, чтоб матушка купила одежду, да та ни в какую. Только платочек приобрела. Райка потом в нем форсила. Но лишь по дому. На улицу мать ее в нем не пускала. Вдруг испортит, а того хуже – потеряет.

Райка взрослела с мыслью о том, что есть места в тысячу раз прекраснее их деревушки, и с мечтой в них побывать. Когда мамины фотографии смотрела, то каждое здание, да что там, каждый кирпичик взглядом ласкала. Ей сначала не верилось, что бывают на самом деле такие города. Думала, все, что по телевизору показывают, декорации, вырезанные из фанеры и умело раскрашенные. Но когда чуть постарше стала, поняла, что разные места есть на планете. Не только такие, как их деревня. И так Райке захотелось оказаться в одном из них. А еще лучше не просто посмотреть, а поселиться в каком-нибудь большом и красивом городе со старинными зданиями. Таком, как Прага. Только чтоб там по-русски разговаривали, потому что к учению Райка была неспособная. Зато собою – хороша. Еще когда девочкой была, на нее мужчины заглядывались. Не педофилы какие-нибудь, не маньяки – обычные мужики. Просто они уже тогда видели в Райке ту девушку, которой она станет, когда вырастет.

И Рая на самом деле по мере взросления все лучше и лучше становилась. Расцветала. Темно-русые волосы, голубые глаза в окружении длиннющих ресниц, белая кожа с румянцем на скулах – все ее красило.