Инна Бачинская - Поджигательница звезд

Телефон Шибаева не отвечал, и Кристина вдруг почувствовала страх. Слабый дребезжащий звук зародился в квартире. Кристина вздрогнула и рассмеялась. Приготовились бить старинные часы. Бой их был старческий, астматический, постанывающий. Игорь говорил, что часы кашляют.

Бомм! Бомм! Бомм!

Три часа утра. Или ночи. Говорят, в это время появляется нечистая сила, всякий полтергейст, неприкаянные сущности. В три, а не в двенадцать. Кристина в ночной сорочке бродила по квартире, зажигая лампы, люстры, светильники. И музыку! «Эльвиру Мадиган»! Может, Леонид Стоянович забредет на огонек. И тогда она ему пожалуется, а он погладит ее по голове, покачает головой, и в глазах его будут любовь и сожаление…

Она кружилась под тихую музыку, похожая на привидение в своей длинной полупрозрачной ночной сорочке. Часы перестали бить и теперь астматически вздыхали, приходя в себя. И тут вдруг раздался оглушительный телефонный звонок. Кристина вскрикнула и застыла с поднятыми руками.

Голос Игоря долетел из неимоверного далека.

– Кристина! – позвал он. – Кристина!

– Я тебе звонила, – сказала она враждебно. – Тебя не было.

– Кристина, понимаешь…

– Ты не хотел говорить со мной!

– Это не так… понимаешь, меня не было, мне пришлось уехать…

Его обычный бессвязный детский лепет. Как она раньше не понимала? Леонид Стоянович называл его «мой инфант».

– Знаю. Тебе плохо, у тебя творческий кризис, депрессия, стагнация, и так далее. Знаю.

– Зачем ты так… – произнес он неуверенно. – Ну, зачем…

– А как? Скажи, что ты меня ждешь! Скажи, что встречал меня в аэропорту! Расскажи, какой у тебя прекрасный дом рядом с пляжем и чайками. Мне интересно, Игорь, как ты жил все это время без меня. И с кем.

– Я виноват перед тобой…

– Я сама перед собой виновата.

– Кристина… – Он не смел сказать ей главного, и она это почувствовала. И поняла, что теперь действительно все. Финита. И шагнула вперед, бросилась, как в омут головой, как делала всегда в их долгой и счастливой супружеской жизни.

– Игорь, мне нужен развод. Я тебя отпускаю.

– Кристиночка…

Ей показалось, он заплакал, и ей стало его жалко. Она взглянула на их отношения с его колокольни. Бедный Игорь…

– Спасибо! – вдруг вырвалось у нее. Она и сама не знала, зачем это сказала и что бы это значило. Просто она так чувствовала.

– Я пришлю документы, сегодня же, – заторопился он. – Мне ничего не нужно… только, если сможешь, чертежи папы, они в левой тумбе письменного стола, пожалуйста. У него были такие сумасшедшие идеи… безнадежные в то время и в той стране, а здесь они пойдут!

Она почувствовала его облегчение, отметила его фразу «в той стране» и поняла, что он никогда не вернется. «Та страна» перестала быть его страной, а она, Кристина, перестала быть его любимой моделью. Горькое чувство ревности шевельнулось в груди, но она подавила его. Она – сильная женщина. А он вечный мальчик, «инфант», и уже охвачен новыми идеями и восторгами, уже строит новые крылья, готовясь взлететь. И никто ему не нужен – не мешайте мне чертить!

«А может, все настояшие художники такие», – подумала она с грустью.

– Я отправлю тебе папины бумаги. Скажи, что еще. Подумай. Я все сделаю.

Он все-таки заплакал. Она слышала в трубке его сдавленное дыхание, он старался не всхлипывать.

Жалость захлестнула Кристину, и она закричала отчаянно:

– Игорек! Все будет хорошо! Ты же умница, ты замечательный художник и архитектор! Ты всем им докажешь, ты построишь папины дома! Представляешь, как он был бы счастлив!

Кончилось тем, что плакали оба.

– Кристиночка, я люблю тебя! Ты самое прекрасное, что было у меня в жизни! Честное слово! – В этот момент он верил, что это действительно так.

– Я тебя тоже люблю! – И Кристина верила, но понимала уже, что это была не та любовь. Это другая любовь, и название у нее другое…

– Ты обязательно ко мне приедешь…

– Приеду обязательно!

Она еще немного поплакала, покружилась по комнате, прислушиваясь к себе. Странные чувства зарождались в ней, переплетающиеся, как травы, как ветки в венке – надежда, освобождение, предчувствие радости…

Она сбросила ночную сорочку, стала нагишом перед зеркалом, придирчиво рассмотрела себя. Красивая! Все еще красивая! И молодая. И все еще… будет!

Она набирала Шибаева снова и снова, но он так и не ответил…

В три раздался звонок в дверь. Алик, всхлипнув от облегчения, полетел в прихожую, причитая на ходу:

– Ну, Ши-Бон, ну, свинтус! Позвонить не мог?

Но это оказался не Шибаев, а Федор Алексеев, который после звонка Алика «выпал из настроения» и с тысячью извинений отвез даму домой. А сам, чертыхаясь, поехал к Шибаеву, собираясь отчитать его за пацанские понты. Ночь была испорчена. Но, оказалось, того дома все еще нет. Переступив порог, Федор бросил выразительное: «Ну?» Алик покачал головой.

– Ну и что? В первый раз, что ли? Взрослый мужик не ночует дома, дело житейское, а ты сразу в истерику! – попробовал он вразумить Алика.

– Он всегда звонит! И телефон не отвечает! Это я виноват! – заламывал руки Дрючин.

– А можно детальнее?

– Он пошел на встречу с подозреваемым, я достал пригласительный… вернее, не достал, а мне его дал один человек, он разводится, ему не до презентаций.

– Чья презентация?

– Кухара, его книги «Власть и мораль».

– Видел! – пренебрежительно махнул рукой Федор. – Плагиат, ни одной свежей мысли. А кто подозреваемый?

– Кухар. Он был женихом Людмилы Савенко.

– Кухар? Вы что, думаете, он ее убил? Почему вы так решили?

– Да не убивал он! – воскликнул Алик. – Саша уже не занимается этим делом, это останки другой женщины…

– А при чем Кухар?

– Ни при чем.

– А что за женщина?

– Саша не знает фамилии, но нашел свидетеля, который видел убийство.

Федор присвистнул.

– А убийца кто?

– Убийца погиб, его зарезали в пьяной драке, еще тогда.

– Ну, вы даете, ребята… – задумчиво пробормотал Федор. – А тот человек, которого недавно убили на даче, кто он?

– Радлович, он был свидетелем убийства. Он и его друг, которого разыскал Саша.

– А зачем его убили?

– Этого мы не знаем. И кто убил, тоже. Я лично думаю, убил его друг, которого разыскал Саша.

– Зачем?

– Убрал свидетеля.

– Понятно… – протянул Федор. – Значит, Саша пошел на презентацию и исчез? А зачем он туда пошел?

– Поговорить с Кухаром! Я же сказал! – закричал Алик.

– Но ведь это не Людмила Савенко! – закричал Федор. – Зачем?

– Просто так, захотел посмотреть на него. Я дал ему книгу, чтоб Кухар ее надписал…

– Ты собираешь автографы?

Вопрос был дурацкий, принимая во внимание ситуацию. Алик промолчал, только выразительно пожал плечами. И сказал твердо: