Антон Грановский - Сон с четверга на пятницу

— Лешка, давно хотела тебя спросить: почему ты так любишь корабли? Ты ведь не моряк.

— В душе я моряк, — отозвался муж. — А точнее — капитан дальнего плавания. С детства мечтал быть капитаном, плавать на каравелле и открывать дальние страны.

— Зачем тебе дальние страны? — спросила Настя. — Наша страна ничуть не хуже их.

— Может, да. А может, нет. Корабли во все века несли человека навстречу чуду. И чудеса случались.

— Так это в прежние века, — протянула Настя. — В наше время никаких чудес не бывает.

Алексей посмотрел на нее задорным взглядом.

— Уверена?

— Да.

На секунду задумавшись, он взял со стола листок бумаги и авторучку. Отвернулся так, чтобы Настя не видела, и что-то быстро написал на листке.

— Что ты делаешь? — весело поинтересовалась Настя.

— Узнаешь, — ответил Алексей. — Но не сейчас.

Он убрал ручку, а потом, умело действуя, свернул из листа бумаги кораблик.

— Пойдем к воде! — позвал он, поднялся из-за стола и первым зашагал к реке.

Настя неохотно (ее разморило на теплом солнце) покинула шезлонг, в котором сидела с книжкой в руках, и последовала за мужем.

Алексей осторожно опустил кораблик на воду.

— Что ты на нем написал?

— Не скажу.

— И в чем чудо?

— Когда-нибудь он проплывет вокруг земли и вернется к нам. Ты развернешь листок и прочитаешь.

Настя посмотрела вслед кораблику, вздохнула и констатировала:

— Он никогда не вернется.

— А вдруг? — улыбнулся Алексей. — Чудеса случаются. Редко, но случаются.

— Может, с кем-то, но только не со мной. В моей жизни не было ничего чудесного. Никогда.

— Теперь будет, — уверенно сказал Алексей.

— Почему?

— Потому что ты со мной. А со мной чудеса случаются постоянно. Ты мне веришь?

— Нет, — честно призналась Настя.

Алексей засмеялся.

— Вот что мне в тебе нравится, Новицкая, этот твой извечный здоровый скептицизм. Кстати… — Он вновь взглянул на воду. — А где наш кораблик?

Настя окинула взглядом водную гладь реки.

— Он уплыл.

— Отлично! Когда-нибудь он вернется.

— Посмотрим.

— Посмотрим.

…Настя нагнулась и забрала кораблик из лужи. Развернула мокрый листок. Посреди листка расплывшимися синими чернилами было написано:

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ

Настя покачнулась.

— Девушка, что с вами? — взволнованно окликнул ее прохожий.

Настя молчала.

— Девушка! — снова обратился к ней пожилой мужчина. — Да что с вами?

Настя вздрогнула, подняла на него взгляд, несколько секунд молчала, приходя в себя, а затем протянула ему мокрый листок.

— Прочитайте, пожалуйста, что здесь написано, — попросила она.

— Где?

— На этом листке.

Мужчина взял влажный листок и поднес его к близоруким глазам. Потом перевернул и осмотрел другую сторону.

— Что там? — севшим от страха голосом спросила Настя.

Мужчина протянул ей бумажный листок и ответил:

— Ничего. Девушка, там ничего не написано.

Настя взяла листок и взглянула на него, но не увидела ничего, кроме слабых, едва заметных чернильных разводов.

«Была надпись или нет?»

— Наверное, мне почудилось, — тихо сказала Настя.

— С вами точно все в порядке? — уточнил прохожий.

— Да, — ответила Настя. — Со мной все в порядке.

— Хорошо. Берегите себя.

И прохожий поспешно зашагал прочь.

Два дня Настя не выходила из дома. Если кто звонил по телефону — отвечала односложно. Несколько раз звонила Светлана. Настя с ходу огорошивала ее сухой, холодноватой фразой: «У меня сейчас нет настроения говорить», после чего выключала связь. На третий день Настя позвонила подруге сама и предложила встретиться в том же кафе, что и три дня назад.

На этот раз они сидели в зале, а не на улице. Отпив глоток белого полусладкого вина, Настя посмотрела на подругу и с легкой растерянностью в глазах проговорила:

— Я должна тебе кое-что сказать. Только пообещай, что не будешь крутить пальцем у виска.

— Обещаю.

— И пообещай, что не будешь пугаться. Потому что все это очень… страшно. По крайней мере, для меня, — тихо добавила Настя.

Светлана вгляделась в ее лицо с настороженностью и сочувствием.

— Насть, ты меня пугаешь.

— Я сама напугана. Со мной происходит что-то такое… чему нет объяснения.

— Что ты имеешь в виду?

— Алексей умер. Но я постоянно чувствую его присутствие. По утрам мне кажется, что он лежит рядом. Я боюсь открыть глаза. Слышу его дыхание. Но когда я открываю глаза — я вижу, что постель пуста и что, кроме меня, в квартире никого нет. Но все это так реально… Просто чудовищно реально.

Светлана не перебивала, слушала внимательно, почти затаив дыхание.

— Ты не поверишь, — продолжила Настя, — но иногда я даже чувствую его запах. Будто он только что был рядом со мной и только что встал с постели.

— Да, это странно, — сказала Светлана, когда Настя снова подняла свой бокал с белым вином. — Но, в принципе, объяснимо. Ты сильно по нему скучаешь. И не хочешь его отпускать.

— Я бы с тобой согласилась, если бы не вещи, — произнесла Настя.

— Вещи? — не поняла Светлана. — Какие вещи?

— Журналы, чашки, всякие мелочи… Они стоят и лежат не так, как раньше. Ну, то есть не так, как я их оставляла. Будто их кто-то все время перекладывает.

— Будто? Или все-таки перекладывает? — уточнила Светлана.

Настя вздохнула:

— Не знаю. Я уже ни в чем не уверена.

Светлана помолчала.

— Аська, — сказала она после паузы, — тебе обязательно надо показаться врачу. И все ему честно рассказать.

— И что он мне скажет? Что я сумасшедшая?

— Но…

— Я не сумасшедшая. И все это происходит по-настоящему. Я это чувствую! Я это знаю!

— Тише, подруга, — произнесла Светлана и быстро глянула по сторонам. — Тише. Ты слишком громко говоришь. На нас уже люди оглядываются.

— Да. Прости. — Настя понизила голос и добавила с горечью: — Светка, я не знаю, что мне делать. Знаешь, несколько дней назад я шла по парку, и со мной разговаривали… разные люди. Так, словно я с ними знакома. А я видела их всех в первый раз.

На полном лице Светланы отобразилось недоверие.

— И что они тебе говорили? — негромко уточнила она.

Настя закрыла лицо ладонями.

— Господи… — тихо проговорила он. — Я не знаю, как это повторить. — Потом убрала ладони от лица и сказала: — Они интересовались Пашкой.

— Кем?

— Сыном, которого я родила.

Светлана слегка побледнела.

— Боже, — выдохнула она. — Какой ужас. У меня мурашки по коже. Аська, прошу тебя: покажись врачу. Не обижайся. Мне… мне просто ничего больше не приходит в голову.

— Да, я понимаю, — со вздохом сказала Настя. — Ты думаешь, что все это галлюцинации. Я и сама так думаю. Другого объяснения ведь нет, правда?

— Правда, — честно ответила Светлана.